Григорий Явлинский: Такой марш-бросок российских десантников был в значительной степени неожиданностью. Меня очень раздосадовало то, что вслед за этим маршем никаких решительных действий не последовало. Я бы мог ответить на ваш вопрос так: как бы я действовал, если бы я был президентом России, мне позвонили в три часа ночи и сообщили, что мои десантники, российские десантники совершили такой марш-бросок и заняли аэропорт в центре Приштины. В этом случае я принял бы немедленное решение о направлении российского воинского контингента значительным числом нашими самолетами, чтобы они могли занять позиции в Косове, чтобы мы могли выполнять те задачи, которые перед нами там стоят. Я считал бы, что это должно быть 10-15 тысяч российских солдат, возможно, Воздушно-десантных войск, а также других, которые для этого необходимы и они должны были быть там размещены. Тогда, с этих позиций, мы бы продолжили наши переговоры с миротворческим контингентом других стран и, таким образом, выполняли бы решение СБ о введении международного миротворческого контингента. 

Одновременно, однако, в связи со своеволием принятия этого решения, поскольку ни министр обороны, ни президент РФ, ни премьер- министр до сих пор так и не сказали, что это они приняли такое решение, то есть если это решение было принято на месте и было принято стихийно, такое лихое, я считал бы, что все, кто принимал такое решение без высшего политического руководства страны, должны были бы быть отстранены от своих должностей. Я поддерживал бы всячески наших десантников там, немедленно бы направил туда контингент, разместил бы его так, чтобы мы могли вести равноправные переговоры с другими участниками миротворческих сил там, но тех военных, которые принимают самостоятельные решения такого рода без решения высшего политического руководства страны я бы отстранил от должности раз и навсегда. 

Главная цель сегодня России в Югославии в том, чтобы не допустить дальнейших жертв, не допустить кровопролития, не допустить массового исхода, будь то сербы или албанцы, из Косова, создать предпосылки для возврата беженцев в Косово и всячески стабилизировать ситуацию. С самого начала конфликта, еще в заявлении, которое Яблоко делало 12 октября прошлого года, мы говорили о том, что этнический конфликт может быть завершен только путем введения войск, которые разведут воюющие стороны. Сегодня созданы для этого определенные предпосылки и для того, чтобы реализовать эти предпосылки, для того, чтобы выполнить те цели сбережения любых людей, независимо от состава крови и национальности, а Россия должна быть там сегодня на стороне жертв, будь это сербы или будь это албанцы, мы могли бы ввести такой контингент и обеспечить соответствующий порядок там. Что касается решения вопроса относительно того, был бы это сектор и кому бы подчинялись эти войска, эти вопросы решаются потом, на техническом уровне, с учетом уже сложившихся реальностей. 

К сожалению, развитие событий, с моей точки зрения, было очень неприятным. После одного дня изумления и, в общем-то, заслуженной гордости в отношении 200 наших парней, которые проделали этот путь, наступила самая деструктивная, самая неприятная часть. Такие страны, как Венгрия, Болгария не согласились предоставить России воздушный коридор для доставки туда воинского контингента и этим было предотвращено то, что российские войска могли там оказаться в нужном количестве. Россия должна была очень внятно и четко сказать, что мы участвуем в миротворческой акции, мы согласуем все основные позиции позже, наши самолеты в воздухе, мы не рекомендуем нам мешать. Для этого существует военная авиация, она не нуждается ни в диспетчерах из Болгарии, ни в диспетчерах из Венгрии. 

Я говорю в данном случае о следующем. Если такая инициатива страной предпринята, то обязанность президента (это он должен потом оценить, зачем ее предприняли, что делать с этими военными, которые все это устроили), но он обязан продолжать, он должен всех поставить перед ясным вопросом: мы здесь присутствуем. Это мы должны были первыми сказать, что нашим войскам угрожает Освободительная Армия Косова и косовские террористы и поэтому мы туда отдаем 10 000 наших десантников, и поэтому мы туда летим, не дожидаясь никаких специальных разрешений, и поэтому мы должны сделать так, чтобы не англичане защищали наши обозы, когда они из Боснии доставляют нам воду, чтобы мы сами могли себя защищать, вот так должна была действовать Россия. 

Что касается политического аспекта этой акции, то он выглядит адекватным действиям, которые были предприняты со стороны НАТО. НАТО сказало, что ему надоело продолжать переговоры в Рамбуйе и что оно не может добиться решения СБ, поэтому оно в одностороннем порядке начинает предпринимать решения. Мы же на основе решения СБ, который сказал о том, что там должны быть совместные миротворческие силы и не дожидаясь конкретных решений, пока министр обороны там занимается бумажно-бюрократическими вопросами, тоже приняли решение, фактически просто встали там для того, чтобы обеспечить цели защиты прав человека, всех, независимо от национальностей, для того, чтобы не допустить дальнейших человеческих жертв. Никакой другой диктат нас не устраивает. А потом мы бы уже решали вопрос. Может быть, мы бы решали, что командующий нашими войсками был бы заместителем в объединенном командовании миротворческих сил; может быть, финский генерал командовал бы российским контингентом, учитывая сложности; может быть, наши войска были бы суверенными, то, что я считаю правильным, и координировали бы свои действия со штабом миротворческих сил. Мы бы решали это потом, по факту нашего нахождения. 

Вот что должен делать президент, защищая приоритеты и защищая наш авторитет в мире. Это не война, мы всегда были против войны, но это то, в чем Россия должны участвовать, потому что так сложилась международная обстановка. Но именно в данном вопросе ничего и не получилось. Все превратилось в непонятную операцию. Теперь дружественные нам солдаты из миротворческого контингента должны защищать наших солдат от бандитов, должны сопровождать наши обозы, доставляющий нам воду и продовольствие. Да, я против каких-либо недоговоренностей, я против несогласованных действий, но здесь нештатная ситуация, действовать надо было инициативно. 

Я вам рассказал о том, как, на мой взгляд, надо было действовать, а вот сегодня необходимо знать, каков же план действий у нашего политического руководства, какие они ставят там задачи, как они реагируют на угрозу со стороны косовских террористов, как они собираются взаимодействовать со всем остальным контингентом войск, сколько мы намерены там держать войска. Я хотел бы, чтобы Яблоко высказывало консолидированную позицию, представляющую интересы нашей страны. К сожалению, я не могу сегодня это сделать, потому что я совершенно не знаю, что они собственно собираются там делать. Наша фракция и наша партия требует от руководства России разъяснений политических целей России на Балканах, каким образом Россия намерена вести свою посредническую миротворческую роль. 

Есть еще один вопрос. Это вопрос о том, есть ли для этого финансовые средства, для присутствия нашего контингента? Я думаю, что финансовые средства для нашего контингента должны быть. Мы, например, на закрытом заседании намерены внести конкретные цифры, конкретные суммы, которые, мы считаем, возможно использовать и даже сократив расходы на администрацию президента, например. Там вполне достаточно денег для того, чтобы поддерживать жизнеспособный контингент на Балканах. Это не прихоть, это не демонстрация величия, это не геополитика, это не супердержавные интересы. Это нормальные интересы, которые связаны с потребностью присутствия нашего контингента там, поскольку на Балканах есть народы, которые ждут от России стабильности. 

Цель Яблока заключалась в том, чтобы не допустить ввязывания России в войну и достичь политического урегулирования. Мы считаем, что наша цель в этом смысле достигнута. Тем же, кто называет это капитуляцией, я готов был бы возразить. Капитуляция была бы в том случае, если бы война продолжилась, начались бы наземные операции и НАТО вошло бы в Белград. Вот это была бы полная капитуляция. Этого не случилось, урегулирование, пусть очень трудное, но такое, как было возможно, учитывая резко националистическую и антинародную политику, которую проводил Милошевич, оно достигнуто. Вот на сегодняшний день от России во многом зависит, как будут дальше развиваться события. 

Другой вопрос, в нынешних условиях у нас остаются очень большие сомнения. Сегодня ситуация складывается таким образом, что нам бы не хотелось высказывать изолированную позицию, мы хотели бы найти общее понимание со всеми основными политическими силами и с руководством России. Чтобы Россия в таком важном вопросе, затрагивающем наши ВС за границами России, была единой, надо же знать, что они, собственно, собираются делать. Я понимаю, что сегодня министр обороны продолжает переговоры с Коуэном, министром обороны США, о том, как решить практически вопросы военно-оперативные. Но я хотел бы знать еще и политический ответ на эти вопросы. Что русский контингент там будет делать? Он что будет укреплять сложившийся режим Милошевича или он будет разделять Югославию и Косово, что прямо будет вести к изоляции Югославии? Какие будут гарантии, что НАТО будет разоружать Освободительную Армию Косово, иначе говоря, косовских террористов? Вот отвечать на такие вопросы нужно на политическом уровне.

Расписание эфиров программы "Точка зрения" с Г.Явлинским на радиостанции "Маяк":

понедельник 7.35-7.40
среда 14.21-14.25
пятница 18.21-18.25
воскресенье 14.21-14.25, 14.33-14.38