- Добрый день.

- На чем основаны предположения, которые сейчас ходят о возможном продлении полномочий Федерального собрания? Что это такое - вымыслы журналистов, вымыслы политиков или под этим есть какие-то основания?

- Давайте прежде всего отделим овец от козлищ. Что можно и чего нельзя? Скажем, перенос сроков выборов в Московскую Городскую Думу теоретически возможен. Для этого надо принять закон, закон который принимается Московской Городской Думой и утверждается мэром. Закон об основных гарантиях избирательных прав, новая редакция которого вступила в силу в апреле этого года такую вещь разрешает в определенных пределах. Что же касается выборов в Государственную Думу, передвижки их на какой-то другой срок, то этого сделать абсолютно невозможно до тех пор, покуда действует наша Конституция. Ибо в Конституции четко записано: 4 года срок полномочий депутатов в Государственную Думу.

- Зачем тогда эти разговоры?

- Во-первых, в нашей замечательной стране бывали случаи, когда мы выходили за рамки Конституции. Это очень плохо. С моей точки зрения, этого допускать нельзя, но зуд у определенных групп, полагающих, что результаты будут лучше ни в один срок, а в другой срок - такой зуд, конечно, существует. Я не исключаю, что такого рода попытки будут предприняты, но я хочу со всей ответственностью подчеркнуть, что по Конституции этого делать ни в коем нельзя, а изменить Конституцию до декабря, как Вы понимаете, вещь абсолютно невозможная.

- Вот Вы сказали, что законы разрешают досрочные выборы. А почему люди так рвутся досрочно избираться: Савченко, Лужков теперь? Конечно, у нас есть свои объяснения. Но все-таки вот Вы, ас в этом деле что скажете?

- Я думаю, что здесь действует расчет, скажем, очень небольшое отвлечение. В Великобритании выборы должны состояться в течение определенного срока, новые выборы. Они не могут состояться позже этого срока, но до этого срока назначает правительство. И правительство все время как бы держит руку на пульсе, проводит мониторинг и именно в тот момент, который по опросам, по различным другим аналитическим разработкам является наиболее выгодным для правящей партии, она назначает выборы. Россия не исключение. В России, скажем, губернаторы или те или иные собрания также исходят из того, когда выгодно проводить выборы. По-видимому, Савченко рассчитал, что ему целесообразнее избираться губернатором сейчас, а не позже. Я не знаю всей ситуации в Белгородской области, но как видите, он не ошибся, он получил солидную поддержку избирателей. Что касается Юрия Михайловича Лужкова, то тут чрезвычайно прозрачно. Дело в том, что Юрий Михайлович один из самых очевидных фаворитов на президентских выборах. Президентские выборы в июне. В июне же должен переизбираться мэр Москвы. И вот представьте себе положение Юрия Михайловича и положение избирателей, если он будет баллотироваться одновременно на пост мэра и на пост президента. Поскольку ведь победа на выборах мэра, реально глядя на вещи, ему обеспечена, а победа на президентских выборах не обеспечена. Скажем, Борис Николаевич, наверное, или какой-нибудь другой деятель или Лебедь, или кто-нибудь пошел бы ва-банк. Юрий Михайлович человек расчетливый, он не хочет идти ва-банк, он в декабре себе обеспечивает кресло мэра, а в июне он баллотируется на президента. Получается - хорошо, не получается - остается мэром. Но он избегает двусмысленного положения, при котором избиратель голосуя за Лужкова точно не знает, куда именно Лужков пройдет. Я думаю, что только этим и определяется... Всякого рода разговоры насчет того, что лучше в декабре, там больше людей и так далее. Это все прикрытие.

- Вы знаете, почему я спрашиваю? Потому что, как правило, эти досрочные выборы заканчиваются потом судами и примеров тому немало.

- Я думаю, что в Москве не будет судов, потому что, скажем, то, что это проводилось досрочно в Белгороде вызвало известные сомнения. Потому, что еще не действовала новая редакция закона о гарантиях. Для московских выборов эта новая редакция действует. А согласно новой редакции, возможно, передвижка выборов низшего уровня приближения их к выборам другого более высокого уровня в пределах 9-ти месяцев. Это действующий закон разрешил. Скажем, прежде это было нельзя. Сейчас это возможно. Выборы в Думу есть выборы более высокого уровня. Следовательно, приблизить к ним выборы мэра в принципе по закону возможны, если, подчеркиваю, такой закон будет принят в Москве.

- Виктор Леонидович, у нас уже есть звонок, а потом перейдем к главной нашей теме к закону о выборах в Госдуму. Пожалуйста.

- Здравствуйте. Виктор Леонидович, у меня к Вам простой, но существенный вопрос. Это Юрий Васильевич, москвич. Мне 61 год.

- Слушаю Вас, Юрий Васильевич.

- Виктор Леонидович, скажите, пожалуйста, почему никак не может существовать обратная связь, когда я избираю депутата на высокопоставленную должность, ну допустим, как мэр Лужков, который тоже голосовал, когда я иду на прием по личным вопросам, ну, конечно, мы частные, но в принципе, боль-то она моя, меня не записывают, а говорят - идите к своему местному, ну и короче говоря, это до старости будешь ходить. Скажите, есть справедливость в моем вопросе? Почему он не может принять меня, любой депутат высокопоставленной должности?

- Уважаемый, Юрий Васильевич, вопрос, который Вы подняли, волнует очень многих. К сожалению, ситуация у нас такова, что все даже относительно простые вопросы приходится решать на самом верху. Теоретически есть, скажем, вопросы, которые должны решаться на уровне префектуры или даже ниже, на уровне района, есть вопросы, которые должны решаться на уровне Москвы, есть вопросы, которые можно решать только на уровне государства. Известные ограничения приема определяются чисто физическими обстоятельствами. Людей, которые хотели бы встретиться с мэром или с президентом чрезвычайно много. Мэру нужно работать. Поэтому проводится определенный, ну что ли отбор этих вопросов. Я думаю, что если тот вопрос, который Вас волнует не может быть решен на более низком уровне, на уровне, скажем, префектуры, на уровне района Вам следует обратиться к своему депутату, которого Вы избирали от одного из московских избирательных округов, каждый депутат: я, мои товарищи, мои коллеги ежемесячно принимают избирателей и это сделать относительно проще. Если вопрос не может быть решен на этом уровне, то, тогда уже депутат обращается к Лужкову или в соответствующее Министерство.

- Я напоминаю, что сегодня в нашей передачи принимает участие депутат Государственной Думы, автор закона о выборах в Государственную Думу, который принят в третьем чтении - Виктор Леонидович Шейнис. И перейдем к Вашему закону, Виктор Леонидович, который Вы вынашивали два или даже три года. Скажите, в чем его новации? Почему так много внимания ему?

- Давайте прежде всего определим, то что мы приняли - это новая редакция закона, это ни совершенно новый закон, ни то, чтобы прежде избирались...

- Ну, да был раньше.

- Был закон 95-го года. И если вот не дай Бог этот закон не получит подписи Президента, если он не вступит в силу, то будут действовать два закона - закон о гарантиях, который мы уже несколько раз сегодня с Вами упоминали 99 года и закон 95-го года. Это плохо, это не удобно и для правоприменителя, для избирательных комиссий, это не удобно для участников компании, это, я сейчас к этому перейду, не дает возможности ввести целый ряд новаций полезных и нужных новаций. Но тем не менее, ничего катастрофического в этом случае не произойдет. Я хотел бы подчеркнуть следующее, говорилось много о том, что вот если не будет принят закон, то выборы будут регулироваться президентскими указами. Подчеркну то, самое что я уже говорил применительно к срокам нельзя, не возможно регулировать выборы какими бы то ни было подзаконными актами, в том числе и президентскими указами.

- Виктор Леонидович, да у нас все возможно, по-моему.

- Ну, Оля, конечно, все возможно, но мы же с Вами говорим о том, что мы не выходим за рамки конституционного поля. Вот, если мы выходим, то вообще возможно все. Но, по моему, горячее желание подавляющего большинства наших сограждан и твердая позиция моей политической партии “Яблоко” заключается в том, что все, что угодно, но только не выход за рамки Конституции. Теперь, прежде чем ответить на Ваш вопрос я хочу подчеркнуть, что не меняется - это тоже очень важно. Что сохраняют закон? Он сохраняет смешанную систему, то есть у каждого избирателя два голоса - одним голосом он голосует за партию, другим голосом - за конкретного кандидата от округа. Второе, соотношение между тем и другим способом голосования 225 и 225. Третье, 5-процентный барьер. Он действует. Все партии, которые получают меньше 5-ти процентов к участию в распределении мандатов не принимают.

- Это осталось от старого закона.

- Это осталось от старого закона. И это очень важно, потому что мы не хотим иметь нечто подобное израильскому парламенту, где фракций не намного меньше, чем депутатов и поэтому создать устойчивое большинство совершенно не возможно. Мы хотим иметь крупные партии, мы хотим иметь более или менее весомые организации с тем, чтобы парламент мог нормально работать. Правда, здесь уже есть некоторые модификации. Конституционный суд, который защитил все основные положения, которые подвергались яростным атакам и сегодня еще продолжают подвергаться атакам, но это уже бессмысленно, бессмысленно в смысле атаки бессмысленны. 

- Это Вы имеете в виду со стороны, например, фракции “Российские регионы”, которые только за мажоритарные округа?

- Ну, фракция “Российские регионы” вяло поддержала эту позицию, которую занимают губернаторы, которую в Конституционном суде защищала Саратовская дума, выступала. Ну, “Российские регионы” не будем переоценивать их оппозицию закону. За закон голосовало 16 из, примерно, 35 или 40 членов этой группы. Поэтому вот то, что заявляет Морозов это одно, а реальное голосование депутатов - это другое. В общем им надо было обозначить свою позицию, поскольку многие депутаты этой группы связаны с губернаторами, они выражали губернаторскую позицию. Но что касается 5-процентного барьера, то здесь есть некоторые изменения. Дело в том, что Конституционный суд нам сказал, что дорогие друзья, если партии, которые взяли больше 5-ти процентов голосов будут в общей сложности иметь меньше 50-ти процентов, а на выборах 95 года было немножко больше 50-ти процентов, то в этом случае нужно предусмотреть такой механизм, чтобы подверстывались другие партии, пусть и не преодолевшие барьер, но с тем, чтобы общее количество голосов, которые результативны, общее количество партий, которые допускаются к голосованию, чтобы они все вместе имели больше 50-ти процентов. И мы соответственно, в закон ввели небольшое изменение. Если партия, преодолевшая 5-процентный барьер получит меньше 50-ти процентов голосов все вместе, то, тогда подверстывается следующая за ними партия, ну допустим, 4 с половиной процента, если и с ней вместе 50-ти процентов нет, то еще одна партия. Ну, я думаю, что это чисто теоретическая возможность. Я убежден, что на выборах 99 года те партии, которые преодолеют 5-процентный барьер возьмут значительно больше, чем 50 процентов голосов.

- Звонок, Виктор Леонидович. Слушаем Вас.

- Добрый день. Василий Иванович, Москва. Виктор Леонидович, у меня маленьких два вопросика. Первый, на чем Вы основываетесь по рейтингу Лужкову. Ведь провально совершенно мэра Москвы закончилась кампания по градостроительству и так далее. По рынкам, Вы посмотрите, по регистрациям он сейчас будет опять судиться.

- Это неожиданно, Виктор Леонидович, критика идет Лужкова.

- Это не критика. Это реальная жизнь. Потому что Москва самый очень тяжелый, жестокий город. Понимаете. Вот по регистрации он опять будет судиться. Не конституционные нормы - он опять судится. Вот на чем основываете Вы? И второй вопрос. Вот Вы говорите о законности для нас избирателей, а почему мэра Москвы, губернаторы в нарушении всех норм Конституции выбирают себе норму закона, когда им удобно выбираться. А что же нам то тогда делать, для нас ничего не делается? Значит, только для губернаторов, для депутатов и для мэров. Правильно, передо мной товарищ задал вопрос: “А как же мы то, чем мы гарантированы, какие у нас права?”

- Спасибо. Значит, что касается рейтинга Лужкова. Ну, я ничего не сказал про рейтинг его. Я просто предположил, что если ситуация будет более или менее напоминать сегодняшнюю, Лужков скорее всего побеждает. Я опираюсь на многочисленные опросы, которые проводились и продолжают проводиться солидными социологическими службами, подавляющее большинство опрашивают, что они будут голосовать за Лужкова. Но иногда, конечно, и социологи ошибаются, иногда ситуация, предпочтение избирателей меняется, но я думаю, что по состоянию на сегодняшний день, достаточно, вероятно, несмотря на критику, Лужков получит большинство на выборах московского мэра. Так ли это будет? Покажет время. Но на сегодняшний день, скажем так, он наиболее вероятный кандидат. Что касается поста Президента, то здесь ситуация не столь очевидна, но если Вы смотрите, скажем, “Итоги” Киселева, который еженедельно приводит данные фонда общественного мнения, это одна из солидных социологических организаций, Лужков занимает достаточно прочное место на этих выборах.

- Виктор Леонидович, продолжим наш разговор о законе Вашем.

- Второй вопрос. Относительно законностей. Понимаете, ведь... это ни Лужков и ни Савченко должен назначать выборы. Выборы могут передвигаться на какой-то другой срок только на основе закона. Закон у нас, скажем, в Москве принимает Дума, Городская Дума и утверждает мэр.

- Все это очень относительно, Виктор Леонидович.

- Ну, что я могу сказать. 

- Но закон соблюден.

- Никаких других структур нет. Не выносить же такие вопросы на референдум.

- Итак продолжим разговор о законе. Говорят, что одной из главных его достоинств то, что в Думу не смогут проникнуть криминальные личности? Вот тут Вы поставили жестокий заслон. Какой?

- Какой заслон? Нам предлагали вообще в нарушение Конституции записать, что те люди, которые судились, когда-либо были осуждены не имеют право баллотироваться в Государственную Думу или на выборные должности. Мы с этим не согласились. Потому, что есть Конституция и Конституция четко ограничивает, кто не может избираться, участвовать в выборах избирателей и избираться. Это лица, находящиеся в местах заключения по приговору суда, то есть это не распространяется на подследственных и лица, которые признаны судом недееспособными. Все. Но наша позиция разработчиков закона заключалась в том, что решает избиратель. Значит, избиратель должен иметь полную информацию. Есть 4 случая, когда избиратель может узнать о том, была не погашенная или не снятая судимость у того или иного претендента на выборную должность. Это между прочим, уже есть в законе о гарантиях. То есть, если даже закон о Думе не будет принят, все равно закон о гарантиях будет. Первый раз, когда он подает заявление, он должен указать, второй раз, когда идут сборщики подписей, в соответствующем документе указывается, если она есть, не снятая и не погашенная судимость, третий раз на стенде, на избирательном участке, где должны быть указаны фамилии всех кандидатов и, наконец, 4-й раз это в избирательном бюллетене. Но я хотел бы подчеркнуть следующие обстоятельства, решающее значение за избирателем и, к сожалению, далеко не всегда избиратель хочет получить ту информацию, которая ему дается.

- Вот, кстати, Вы писали в законе, что должны указывать в декларации все абсолютно доходы, все абсолютно имущество. Я слышала уже эти разговоры. Вот я указу, что у меня “Мерседес” 600, а меня возьмут и не выберут. Знают отношение к людям, у которых эти “Мерседесы”. Вот понимаете, и правду сказать страшно...

- Если у Вас есть “Мерседес” 600, новой марки еще в особенности и Вы это не укажете, то это является основанием для того, чтобы Вас не допустили к регистрации или уже будучи Вы зарегистрированы сняли. А дело Ваших конкурентов - выяснить, что у Вас есть “Мерседес”. Кстати сказать, все эти декларации, все эти сведения есть в избирательных комиссиях. А мы прописали, чтобы в избирательных комиссиях обязательно присутствуют представители всех кандидатов, всех партий.

- А депутат укажет, что у него есть “Мерседес” его и не выберут, скажут: “Ага, ты богатый такой, ты еще в депутаты рвешься и на нас не будешь обращать внимания”.

- Ну, что значит не выберут.

- Значит, не доросли мы до такого закона, Виктор Леонидович.

- Нет. Вы знаете что, я за прозрачность. Дело избирателей выбирать или не выбирать. Обязанность кандидата указать то, что у него есть. А мудрость избирателей заключается в том, чтобы оценивать кандидата не только по параметру, что у него есть. Кстати, у подавляющего большинства кандидатов все-таки “Мерседеса” нет.

- Все понятно. Хотела поговорить с Вами о партиях, но времени осталось одна минута. Я только о Вашей партии, о “Яблоке”. Ковалев Сергей Адамович на съезде правое дело сказал, что партия Явлинского главный виновник раскола демократии. Очень коротко, что это такое за заявление?

- Вы знаете, я с глубочайшим уважением отношусь к Сергею Адамовичу Ковалеву, он мой товарищ с 90-го года когда мы были избраны на съезд народных депутатов. Я считаю, что это один из достойнейших и наиболее уважаемых людей в России, но в данном случае, Сергей Адамович не прав. У меня, к сожалению нет времени рассказать почему он не прав, но я должен сказать, что как раз Сергей Адамович был свидетелем того, как мы пытались организовать блок Демвыбор России и “Яблоко” на президентских выборах и, как это было сорвано Гайдаром и его окружением. Сергей Адамович это очень хорошо знает, поскольку все переговоры происходили с его участием. Ну, что ж каждый из нас может быть не прав. В данном случае, не прав уважаемый, подчеркиваю, это уважаемый Сергей Адамович.

- Ну что ж, с надеждой на то, что выборы пройдут четко по закону мы и завершаем эту передачу, которую провела Ольга Василенко.