В.Л. Добрый день.

Н.С. Вы ведь были в одиночестве в Думе, Владимир Петрович? НДР выступило мягко за возможность союзы, но только после войны. Вы выступили категорически против союза?

В.Л. Да, как фракция «Яблоко» одно проголосовало против этого решения. Не против союза как такового, естественно. Мы проголосовали против  союза сейчас, потому что это не общие разговоры о том, дружить или не дружить с Югославией, а надо ли нам принимать такое решение именно сейчас. Кстати говоря, НДР занял довольно двусмысленную позицию в этом плане, потому  что, с одной стороны, они сказали, что приветствуют такое решение Милошевича, с другой стороны, они настаивают на том, чтобы вопрос решался только после окончания военных действий и заключения мира. Но ведь проблема в том, что Милошевич именно сейчас и хочет этого союза. Захочет ли он его после окончания военных действий? Это очень большой вопрос. Я, например, считаю, что не захочет.

Н.С. Я сейчас не хочу адресовать критические замечания НДР, потому что у них сейчас сложная позиция: Виктор Черномырдин, их лидер, назначен спецпредставителем президента по разрешению югославского кризиса. Скажите пожалуйста, к позиции вашей фракции и позиции левой части Государственной Думы: главные аргументы, ваши и ваших основных оппонентов – коммунистов?

В.Л. Я думаю, что к аргументам противоположной стороны можно отнестись с двух позиций. Первое: я считаю, что очень много людей выступают в поддержку предложения о немедленном  союзе по очень благородным соображениям. Это не политики, конечно, которые всегда по определению циничны и  расчетливы. Простые люди говорят: как же, сербы в опасности, их бомбят, надо им как-то помочь. В этой связи Тайлеран, который был выдающимся министром иностранных дел Франции прошлого века при разных правительствах и всегда рьяно защищал интересы собственной страны, как признано всеми, сказал одну замечательную фразу: «Бойтесь первых побуждений. Они, как правило, самые благородные». Когда возникает вопрос о помощи, сразу возникает и вопрос: как помочь? Чем помочь? Какой ценой?

Это очень длинный разговор. Начнем с того, что мы не можем помочь сербам тем, чем они…

Н.С. Чем они хотят, чтобы мы им помогли.

В.Л. Совершенно справедливо. Винтовок и автоматов там достаточно и вообще дефицита там нет и не будет. Там дефицит как раз в том, что мы не может поставить им, не преодолевая санкции военным путем. Санкции преодолеваются либо на суше – и чисто мирный, гуманитарный конвой показал, что нам предстоит, если мы будем посылать туда хоть в малейшей степени военные материалы. Нас остановят уже на Украине и это будет проблема отношений между нами и Украиной, несмотря на то, что она занимает сейчас позицию ближе к нам, по сравнению с тем, как это было месяца два тому назад.

А если морской путь, то это – второй Карибский кризис. А что такое Карибский кризис, люди старшего поколения знают и пусть они объяснят молодым. То был Советский Союз в своем военном расцвете, и тем не менее мы повернули свои корабли обратно, потому что понимали соотношение сил.

Н.С. Да даже если бы соотношение сил было другое, все равно это было бы гарантированное взаимное уничтожение.

В.Л. Это ядерная конфронтация и взаимное уничтожение, это не помощь.

Н.С. С чем связана, на ваш взгляд, эта авантюра со стороны коммунистов? Так лихо проголосовали, радостно просто за них.

В.Л. Я думаю, что это прежде всего было связано с расчетом на избирателя. Только на избирателя, на его инстинктивные чувства. Причем хорошие, благородные чувства. Они хотели набить себе карман этими чувствами и голосами избирателей. Это абсолютно точно и железно превысило все государственные расчеты.

А государственный расчет очевиден. Происходят три вещи, которые совершенно неприемлемы для российских национальных интересов. Во-первых, для российских национальных интересов совершенно неприемлемо – сейчас, в ослабленном состоянии – рисковать конфликтом, в принципе, ядерным конфликтом против 19 самых сильных  в военном отношении стран мира, собравшихся вместе. Три из них являются ядерными державами. И мы вступаем в этот конфликт в своем нынешнем разобранном состоянии.

Во-вторых, мы не можем рисковать единством своей собственной страны.

Н.С. Вы имеете в виду настроения в национальных республиках, которые по большей части мусульманские?

В.Л. Естественно. У нас 20 миллионов мусульман. И если мы пойдем туда участвовать в этнической войне с одной стороне, то у нас найдется очень много охотников – столь же тупоголовых, как и наше большинство – быть активными сторонниками этнической борьбы с другой стороны. Мы развалим Россию! Потом эти люди вернутся сюда и продолжат.

Н.С. Кстати, об этом предупреждают и лидеры республик, такие, как Шаймиев, как Николай Федоров, как Руслан Аушев.

В.Л. Естественно. Не слушать их – это преступление. Недаром Совет Федерации по этому вопросу занял очень осторожную позицию.

И третье: мы разваливаем, как ни странно, союз России и Белоруссии. Потому что, если мы говорим о том, что мы подключаем Югославию к той системе, в которой находятся Россия и Белоруссия, то, значит, мы немедленно должны вступать в войну или уходить. У нас получается или конфронтация, или унижение. Если конфронтация, то я это уже описал и думаю, что у всех,  в том числе и у коммунистов, хватит ума отойти от опасной черты. Но тогда это унижение, не нужное, не вынужденное. А если это унижение, то белорусы, которых мы в принципе должны защищать по договору – и я сторонник того, чтобы мы их защищали, -  говорят: вы сами напросились на союз с Югославией и не реализовали его в военном отношении? А что будет, если на нас нападут?

Н.С. Есть еще один момент. Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но, по-моему, он очевиден: та же разделительная межконфессиональная и межэтническая полоса, которая проходит по России между православными славянами и тюркоязычными (и не только) мусульманами, может пройти и по всему миру. Мы рискуем поссорить со всем мусульманским миром.

В.Л. Вообще надо сказать, что американцы и натовцы накликают на себя все те беды, от которых они чурались и которые являются главным – во всяком случае, по их официальным документам – смыслом их внешнеполитической деятельности. Я все время их спрашиваю: где ваши приоритеты? Они стимулируют, просто вызывают на себя гонку распространения ядерного оружия и оружия массового уничтожения. Надо сейчас быть кретином, думая, что сейчас какой-то человек с подозрительным режимом теперь не решит иметь либо хотя бы одну атомную бомбу в подвале – мало ли, вдруг с его страной случится что-то как с Югославией, - или пару банок с бациллами сибирской язвы, на худой конец. Второе: они сейчас активизируют мусульманское единство по всему миру. Они подводят своего союзника Израиль, например. Сюда приезжали и Нетаньяху, и Шарон: они в общем занимают близкую к нам позицию в этом конфликте. Не из-за наших интересов, а потому что они просто боятся создания еще одного сильного мусульманского анклава в Европе и, соответственно, изменения позиций в Европе. В этом смысле наши люди с одной прямолинейной черно-белой извилиной не понимают многих сложностей современного мира. Они не понимают, что, может быть, им вскоре в одном окопе придется бороться по принципу «ударим сионизмом по империализму».

Н.С. То есть позиции левой части Думы, в том числе, таких людей, как  Альберт Макашов, сближаются с государственной позицией государства Израиль на антимусульманской основе?

В.Л. Так получается. Где проходит линия обрезания, в данном случае непонятно. И, наконец, третья проблема – мусульманская. Она, конечно, делает Соединенные Штаты вообще каким-то странным государством, которое не понимает, что одна рука делает и что – другая. Уже был пример, когда они вооружали «стингерами» людей типа Бен Ладена и так далее. А теперь один из главных принципов – отловить Бен Ладена. Так что, они хотят это дело повторить? Они сначала хотели очень активно создать мусульманский анклав в Боснии, теперь они создают очень мощный и беспокойный мусульманский центр.

И, наконец, еще один приоритет НАТО и, в особенности, американцев – борьба с наркотиками. Я далек от этнического кретинизма и не абсолютизирую этнические проблемы, но всем хорошо известно, что в Европе главными мафиями, которые занимаются наркотическими делами, являются именно мафии с очень сильным этническим албанским уклоном. Они же ее сейчас стимулируют. Где кончается наркотическая мафия и начинается эта пресловутая Армия национального освобождение (ОАК), никто не знает.

Н.С. Владимир Петрович, скажите пожалуйста, какими будут последствия этого постановления Думы о союзе?

В.Л. Я думаю, что, к счастью, больших последствий не будет, потому что в постановлении Думы сказано «поддержать». Но вторым пунктом там сказано: выяснить  и проработать все международно-политические и правовые последствия этого вопроса. Что и будет делать наша исполнительная власть. Я думаю, что она будет прорабатывать это интенсивно, но достаточно подробно и ясно. А правовые последствия – те, о которых мы с вами говорили в том числе. Так что это предмет серьезной дискуссии. Я еще раз говорю, что нам надо всем, чем мы можем – гуманитарно, морально, политически – поддержать людей в беде в Югославии, независимо от этнических проблем. Но ввязываться в этнический конфликт, имея за спиной собственные этническую катастрофу, просто чуму? Этого, конечно, нельзя делать.

Н.С. Спасибо, Владимир Петрович.