Как-то спросили одного из великих Святителей: что означает бахрома
на его церковном облачении? Святитель пожал плечами и посоветовал обратиться
за разъяснениями к портному.
Забавный этот анекдот нередко приходит на память сегодня, когда массовый
культпоход в Храм, увы, не влечет за собой перемену образа жизни и строя
мыслей, но сводится к повышенному вниманию ко всякого рода бахроме и побрякушкам.
К обряду, традиции, ритуалу, но не к самой сути Христианства, не к переживанию
каждого слова и жеста Иисуса как обращения лично к тебе, здесь и сейчас...
Праздник Преображения Господня в народе именуется «Вторым Спасом» (Первым,
соответственно, зовется воспоминание Происхождения -перенесение из Иерусалима
в Константинополь честных древ Животворящего Креста - 1/14 августа; «Третий
Спас» - память Перенесения из Едессы в Константинополь в 944 г. Нерукотворного
Образа Господа Иисуса Христа - 16/29 августа).
Первый и Третий «Спасы» - праздники строго исторические, разъяснить
их значение можно двумя фразами; но Преображение - событие вневременное,
мистическое, непостижимое.
Не случайно свидетелями его на вершине горы Фавор стали всего лишь
три ученика - да и те не могли созерцать происходящее без страха: пали
наземь, закрыв лицо руками.
Переживание Рождества Христова, Вербного воскресенья или Страстной
недели становится для нас личным в силу самой нашей натуры: каждый чувствует
себя свидетелем и соучастником Евангельских событий, потому что события
эти взывают к чувствам, которые вне Церкви то и дело проявляются нами в
отношениях с ближними. То же можно сказать и о Тайной Вечере - она повторяется
в Церкви изо дня в день, и причащающийся за Литургией - причащается со
Христом как один из его апостолов. Но что сказать о Преображении? Как сделать
его близким, явным и лично переживаемым? Как дать людям созерцать это страшное
чудо и не грянуться оземь, не ослепнуть от блистания лица и одежд Христа?
Матери Церкви на помощь пришла матушка Природа.
С языческих времен присутствие высших сил ощущалось острее всего в
конце лета, в пору сбора урожая. Сентябрь отмечался как начало года в Древнем
Риме. Такой же традиции придерживались иудеи: в этом месяце, по преданию,
Моисей сошел с Синайской горы со скрижалями Завета, построена была Скиния,
освящен Храм Иерусалимский. «Субботой суббот», «месяцем покоя» называли
в Израиле сентябрь: с него отсчитывался и им завершался пятидесятилетний
календарный цикл; пятидесятый год праздновался с особенным размахом - даже
землю оставляли в покое, не распахивая, не засевая и не собирая с нее урожай,
но предоставляя его на пропитание беднякам, а заодно зверям и птицам.
Обычай этот не прижился у христиан. Однако прежнего летоисчисления
они придерживались неукоснительно (в России - аж до Петровских времен);
официально закреплена была эта традиция на Первом Вселенском Соборе в 325
году, при Императоре Константине Великом. Русская Православная Церковь,
кстати, поныне считает началом индикта (новогодним праздником) 1/14 сентября,
заодно встречая Новый Год и спустя четыре месяца - «по-граждански».
Что касается урожая - в Византии примерно в те же времена был установлен
обычай освящать «начатки овощей» в два великих праздника, совпадающие с
окончанием страды, - на Преображение и Успение Богородицы. Потом решили,
что довольно будет и одного соборного освящения «начатков». Справедливости
ради, решение это не отличалось какой-либо революционностью: торжества
в честь урожая проводились и в Египте, и в Вавилоне, и вовсе в доисторические
времена.
Так Преображение Господне, по непостижимости сопоставимое с Воскресением
Христовым, стало, грубо говоря, «ближе к телу» рядового верующего, чаще
всего неграмотного хлебопашца и огородника. Впрочем, и Пасха большинству
из наших современников и соотечественников греет душу не столько ночным
богослужением с отворенными настежь Царскими вратами и многократным возгласом:
«Христос Воскресе», сколько освящением куличей и крашеных яиц.
Выходит, о Втором Спасе лучше расспросить не пастыря, но садовода.
Слаб человек...
Пусть о рецидивах и рудиментах язычества в христианстве судачат злые
языки: что естественно, то не безобразно. Кроме того, коль скоро Христос
благосклонен ко всем добрым деяниям, отчего бы Церкви Христовой не благословить
пшеницу или огурец.
Тут следует рассеять еще одно всеобщее заблуждение. «Второй Спас»
у нас обычно зовется «Яблочным», хотя ни белый налив, ни антоновка, ни
шафран в Евангелии - ни сном ни духом. Мало того. Молитва, читаемая при
совершении чина благословения плодов, прямо, без обиняков, называет «плод
лозный». Штрифель с анисом, как известно, растет на ветках, а не на лозах.
На Востоке, да и в наших южных провинциях, в этот день освящается действительно
виноград - преимущественно и прежде всего. Но мы-то под общий аршин не
подпадаем - и в нашем требнике после этой древней молитвы печатается остроумное
примечание: «Ведомо же буди, яко сия молитва глаголется над гроздием, идеже
винограды» (то есть где лоза не прозябает). «Зде же в России, идеже не
обретаются винограды, приносятся в сей день ко храму яблока... такожде
и ино овощие» - ну и молитва соответственно читается не о плодах лозных
но - без уточнений - о «по силе приношений».
Вот мы по силе (и средствам) и несем в этот день - кто полдюжины яблочек
со своего участка, кто виноград, а кто целую корзину, где всякой твари
по паре. Своими глазами не видел, но люди говорят, и апельсины с бананами
тащат, и ананасы, и вчера еще диковинные киви (осенний вариант пасхального
яйца). Батюшкам разбираться некогда - кропят направо и налево все подряд.
В старину в этот день приносились и семена озимых. Кое-где освящались и
распаханные борозды, куда бросались хлебные зерна.
Пуще всего соблюдалось правило, нами совершенно забытое. Освященные
яблоки не тащились домой, но, прямо с паперти начиная, раздавались неимущим
и старикам. Детям, разумеется, тоже перепадало.
Может, оттого в России яблоко заменило «плод лозный», что, в отличие
от винограда, не случается у нас осени вовсе безъяблочной. В России яблок
или много - или очень много.
Вот оно - бесценное, щедрое, неисчерпаемое «золото Второго Спаса»,
о котором говорил поэт. Поделимся им друг с другом в этот день. И, глядишь,
хоть краешек завесы над великой тайной праздника Преображения приподнимется... |
