Приближался 1993 год. На посту премьер-министра находится В. Черномырдин. В начале его деятельности многие возлагали на него большие надежды. В газетах писали, что «новое назначение в российском руководстве должно прибавить энергии всей стране»*. Однако процесс реформирования был все так же абсурден, как и в начале пути. Население потуже затягивало пояс. Депутаты перешли на стихи и вместо прозаических поисков выхода из кризиса, то и дело цитировали: «Умом Россию не понять». Противостояние между парламентом и президентом нарастало, приближаясь к своему кровавому апогею.

* Известия. 1992. 2 июня.

У большинства населения постепенно накапливалась усталость от митингов и им подобных массовых мероприятий. Коммунисты осенью 1992 года пытались провести референдум против отпуска цен. Не состоялось даже первое собрание — пришло мало людей. Еще совсем недавно в январе этого же года на Манежной площади в Москве собирались тысячи людей с экономическими требованиями, с обвинениями в развале СССР. По поводу СНГ можно с определенностью сказать лишь то, чем оно не стало. СНГ не стало военным блоком, не стало единой страной, не стало единым правительством, не стало экономическим союзом. Чем оно стало, трудно сказать и сейчас.

Лето 1992 года началось попытками создать коалицию демократических сил России в поддержку реформ, президента и правительства. Соответственно, народных депутатов Верховного Совета общественное мнение записывало в антидемократы. Поводом для этого служило то, что Верховный Совет отвергал государственную программу приватизации, впоследствии переименованную народом в «прихватизацию», и запрещал правительству регулировать цены на энергоносители. Кроме того, никак не могли принять сам проект закона о правительстве.

Пока парламент и президент решали вопросы приоритета, активность некоторых граждан приобретала весьма неприятный привкус. В середине июня возле телецентра «Останкино» вырос палаточный город: проводили акцию по русифицированию эфира. А 22 июня возле того же «Останкино», возле Рижского вокзала и Манежной площади провели манифестацию национал-коммунисты. Раздавались призывы к всеобщей политической забастовке.

Кризис власти, порождавший все эти явления, все более углублялся. Не было единства во взглядах на то, как надо проводить реформы. Ельцин бросал парламенту обвинения в отказе от реформ. А Руцкой возражал, что «тактика российских реформ нуждается в срочной корректировке»*. Интеллектуальные споры по этому поводу, проходившие на VI, VII и последующих съездах народных депутатов, судя по стенограмме, были очень похожи на перебранку нашего ростовского рынка, только у нас на Дону это звучит естественно.

* Российская газета. 1992. 21 ноября.

Читая стенограммы съездов, я часто вспоминала не менее жаркие споры между представителями бывших союзных республик об Экономическом сообществе. Они все же сумели договориться и прийти к единому мнению, завершившемуся подписанием договора. Но тогда многоголосым хором дирижировал Явлинский. Он никогда не использует в своей речи непереводимых оборотов, которыми грешили депутаты, не стучит кулаком и очень редко повышает голос. Но он обладает даром убеждения, умеет, как говорил один из его друзей еще по детскому саду, генерировать идеи и не переносит скуку А перебранка съездов или как их иначе назвал А. Шаранов из «Российской газеты», политическое токовище, было до тошноты скучным, совершенно неплодотворным и опасным. На VI съезде все дебаты оказались напрасны и ни на йоту не изменили статус-кво президента или парламента. Это больше было похоже на игру в испуг. Кто первый испугается, тот и проиграл. Не было конструктивных, объединяющих идей. Тех самых идей, которые способен выдавать Г. Явлинский. Но здесь есть маленький нюанс. Парламент и президент были в большей степени озабочены не столько проблемами страны, сколько личными проблемами о первенстве: кто главнее, где будет центр принятия решений. Наверное, этаком аспекте и не могло быть объединяющих идей? Григорий Алексеевич, когда согласовывал с представителями республик вопросы будущего Экономического сообщества, думал не о собственных выгодах, а о союзе. Не потому ли до сих пор многие вспоминают идею Экономического сообщества как самую оптимальную для выхода из кризиса:

— Нет нужды изобретать велосипед. Союз должен строиться на принципах Европейского экономического сообщества. Есть для этого и необходимый пакет документов. Автор их Григорий Явлинский и его команда. Как вы помните, к концу 1991 года Григорий Алексеевич разработал Договор об Экономическом союзе суверенных государств, тогда еще в рамках СССР. К Договору прилагалось почти тридцать соглашений. И все это мы подписали, собравшись в Кремле, между прочим и Украина. Так стоит ли теперь от этого отказываться лишь потому, что все это делалось прежде, чем появился на свет СНГ. А если бы нам удалось еще уговорить Григория Алексеевича Явлинского возглавить наш экономический союз — вот тогда бы мы действительно многого добились *. 

* Общая газета. 1993. 21-27 мая.

В Явлинского верили и тогда, и сейчас верят. Верю ему и я. В те первые годы реформ — 1992—1993 и с экрана телевизора, и через газеты всем нам внушали, что страна переживает якобы болезни роста, надо немного потерпеть и скоро все стабилизируется. Григорий Алексеевич в книгах «Диагноз», «Уроки экономической реформы» и других ясно давал понять, что речь идет не о болезнях роста, а об агонии умирающего. Говорил он это очень вежливо, осторожно, чтобы не поранить болезненное самолюбие правителей. «Если бы кто-то сказал Дэвиду Юму или любому другому экономисту его масштаба о том, что нация может быть готова отказаться от всей своей промышленности ради того, чтобы осуществить переход к рыночной экономике, он, наверное, счел бы этого человека сумасшедшим»*.

* Явлинский Г. Уроки экономических реформ // Октябрь. 1994. № 9 С..148.

В то время, когда общественности внушали, что другого пути нет, что надо терпеть, за рубеж активно перекачивались ценности, принадлежащие всему обществу Тем не менее президент Б. Ельцин имел поддержку у населения. У социологов вошло в обиход выражение «резерв Ельцина». Это люди, которые не за Ельцина, но и не против него. Многие, расценивая деятельность Ельцина отрицательно, боялись номенклатурно-партийного реванша. По их мнению, новые лидеры, способные соперничать с Ельциным в демократических преобразованиях, не появлялись на политическом горизонте. «Независимая газета» ежемесячно публиковала список 100 ведущих политиков, среднемесячная ротация составляла примерно 12 человек. Большой популярностью пользовался А. Руцкой.

Г. А. Явлинский не имел высокой должности, где он был бы заметен, не был депутатом, не входил ни в какую партию. И все же его имя приковывало к себе внимание общественности. Ведь прогноз, который он сделал в «Диагнозе», подтвердился.

В декабре 1993 года интеллигенция составила ядро электората Явлинского. В основном это были люди, которые раньше голосовали за Ельцина, которые ни при каких условиях не стали бы голосовать за Зюганова и, скорее всего, колебались, оценивая возможности Е. Гайдара.

Может быть, это очень условно и спорно, но на мой взгляд, «Диагноз» и последовавшие затем «Уроки экономической реформы», а также весь предыдущий путь Григория Алексеевича сыграл большую роль в формировании его электората. Поэтому я позволю себе остановиться на «Уроках экономической реформы», на обзоре его идей подробно.

В этой книге Григорий Алексеевич анализирует процесс реформирования 1992—1993 годов. И хотя она написана с преобладанием экономических терминов, читается легко и понятно, потому что поднимает весьма болезненные вопросы повседневности. Вопрос о том, можно ли нашу экономику вывести из кризиса, — это отнюдь не праздный вопрос. Кризис экономики — это задержка зарплаты и пенсии, безработица и бедность. Реформы, определившие нынешнее тяжелое состояние экономики, начинались в 1992 году Именно тогда закладывался фундамент нового построения, которое даже условно домом не назовешь, уж очень оно неуютное и кособокое. В те годы все мы были шокированы гиперинфляцией. Цены росли не по дням, а по часам, и от этого страдали все. Сейчас от гиперинфляции наизнанку страдают шахтеры, работники бюджетной сферы... Для того чтобы правильно осмыслить такое «беззарплатное» положение вещей, надо вернуться к 1992 году и понять причину, из-за которой очень многим стало так плохо жить. Причина, пожалуй, не в том, что где-то в правительстве или в команде президента появился краснеющий Альхен из дома престарелых - описанного в известном романе Ильфа и Петрова. Никто шахтерские деньги не ворует, их просто нет. А почему их нет? Ведь люди работают, те же шахтеры добывают уголь, кто-то за него платит. Или не платит? Потому что «весь подход к реформам с чисто экономической и профессиональной точки зрения был провалом от начала и до конца», — объясняет Г. А. Явлинский.

— Подход по типу шоковой терапии ставит своей задачей, чтобы экономические агенты сразу, в один день начали сами строить новую экономику. Это — идеологическая догма, сохраняющая в наших условиях все многочисленные реликты бюрократического регулирования, которые остаются законсервированными в экономической практике именно в силу того, что правительство с самого начала пытается полностью освободить себя от экономического регулирования процесса трансформации. Появляющийся в результате этого вакуум немедленно заполняется чем-то, что зачастую еще хуже, чем прежние органы управления *. 

* Явлинский Г. Уроки экономической реформы // Октябрь. 1994 № 9 С. 137.

Нашу экономику Григорий Алексеевич определил не как плановую и тем более не рыночную, но постплановую, предприятия — постгосударственные. В первой части книги он дает характеристику происходящим процессам, анализируя понятия собственности, искажения в относительных ценах. Во второй — дает рекомендации, в соответствии с которыми можно было бы изменить положение к лучшему. Кстати, «друзья» Г. Явлинского часто обвиняют его в том, что он может лишь критиковать. Наверное, они не нашли времени для чтения его книг. В «Уроках экономической реформы» ясно и четко расписаны его предложения, которые и сейчас не утратили своей актуальности. Первое — структурная и институциональная перестройка, решение вопроса о собственности: второе — демонополизация экономики, земельная реформа; третье — условия экономического роста на основе, совершенно отличной от той, которая существовала в плановой экономике; четвертое — отказаться от модели, предназначенной для малых открытых экономик, внедряемой МВФ; пятое — выходить из кризиса совместными усилиями России и бывших союзных республик. Беда в том, что далеко не всякий сразу сможет понять, что имеется в виду, когда говорят об условиях экономического роста. Это очень большой круг вопросов: и усиление роли государства, и ревизия законодательства, и приватизация, проводимая гласно на открытых аукционах; и новый налоговый кодекс, сориентированный на поддержку малого и среднего предпринимательства... Не всякий сможет понять, что значит отказаться от модели, внедряемой МВФ. Альтернативу, предлагаемую Григорием Алексеевичем, нельзя вместить в одну фразу, это комплекс мероприятий, выводящих страну из экономического кризиса. И тем более нельзя «спускать» его идеи к примитивизму, подстраиваясь под непосвященных. Мне очень хочется, чтобы эти поистине мудрые мысли стали предметом всеобщего обсуждения. Но это требует высокой культуры и желания понять.

В программах и идеях других экономистов, партийных лидеров действительно больше критики и, как правило, нет конструктивных предложений. Это в большей степени эмоциональные всплески, перечисление бед и невзгод, обрушившихся на нашу страну. Я не против эмоций. Но, когда одни эмоции и никаких мыслей по поводу выхода из кризиса, - то ...

У Г. А. Явлинского есть объективный анализ прошлого, нынешнего состояния экономики и показано возможное направление, выводящее из хаоса.

Я не могу и не хочу пересказывать его идеи, мысли своими словами и тем более не хочу их толковать. Каждый должен сделать это самостоятельно в меру своих сил. Каждый возьмет столько, сколько сможет. Поэтому я позволю себе, может быть, даже слишком большую цитату, но иначе я не могу. Это идеи основополагающие, их нельзя обойти вниманием, если я действительно хочу понять сама и рассказать другим, кто такой Григорий Алексеевич Явлинский. Я очень хочу, чтобы читатель прочел их с таким же вниманием, как и я, чтобы потом перечитывал не один раз, обдумывая каждую фразу Эти идеи указывают, пожалуй, единственно возможный путь выхода из кризиса и объясняют, почему нам стало так плохо жить.