В шесть часов утра 19 августа 1991 года по радио было передано первое обращение Государственного комитета по чрезвычайному положению: «В связи с невозможностью по состоянию здоровья исполнения Горбачевым М. С. своих обязанностей Президента СССР на основании статьи 127 (7) Конституции СССР вступил в исполнение обязанностей Президента СССР с 19 августа 1991 года вице-президент СССР Г. И. Яна-ев». Через два-три часа по Калужскому шоссе по направлению к Москве на большой скорости ехали два правительственных ЗИЛа в плотном окружении машин сопровождения с вооруженными людьми.

Эскорт мчался на всю ширину магистрали. Ельцин, Силаев, Хасбулатов, Собчак успели вовремя. После 10 утра они бы уже не смогли проехать. Танки заполонили улицы Москвы. Были заняты буквально все узловые точки на магистралях, ведущих к центру Москвы. Несколько десятков танков уже успели пробиться к Белому дому, возле которого собралось несколько тысяч человек. Очевидцы рассказывали, что было много молодых женщин с колясками, с маленькими детьми. Действительно странно, что заставило их прийти на митинг? Наверное, они полагали, что в танках сидят такие же, как все — свои ребята, они не причинят зла. Царила атмосфера приподнятости, всеобщего возбуждения. Борис Николаевич, стоя на танке, призывал людей защитить демократию. Рядом с ним на танке стояли генералы Коржаков, Кобец, а также его охрана. Потом с балкона выступал А. Руцкой, М. Ростропович...

В этот же день Б. Ельцин (два месяца назад — 12 июня — избранный Президентом РСФСР) подписывает Указ № 59, в котором квалифицирует ГКЧП как государственный переворот, а его членов — как государственных преступников и отменяет действие всех его распоряжений на территории России. Однако это не мешает проведению в 17 часов пресс-конференции Янаева и других членов ГКЧП. Пресс-конференция транслируется по телевидению и телеоператор тщательно и долго держит в кадре дрожащие руки Янаева. Сейчас, спустя несколько лет, уже мало кто помнит, о чем говорили Янаев и иже с ним, но, наверное, многие помнят те дрожащие руки.

Всю ночь защитники Белого дома провели на баррикадах. Во избежание провокации было строго-настрого запрещено иметь при себе какой угодно вид оружия. Нельзя бьшо взять в руки даже палку. Жгли костры, грелись возле них. Бьшо холодно, туманно, моросил дождь.

На следующий день — 20 августа в 12 часов у Белого дома начался митинг в поддержку демократии. Собралось не менее 200 человек. Но уже не было вчерашнего возбуждения, на лицах людей все чаще появлялась тревога. После митинга начали строить баррикады. Близживущие приносили еду тем, кто, построив баррикады, оставался на ночь. Танки подтягивались к центру. Вечером в информационной программе «Время» объявили о введении с 23 часов комендантского часа. Одновременно был заготовлен, но так и остался неподписанным указ, разрешающий расстреливать «подозрительных» и нарушающих порядок на месте.

В ночь с 20 на 21 августа в туннеле под проспектом Калинина разыгралась трагедия. Погибли Дмитрий Комарь, Владимир Усов, Илья Кричевский. По официальным данным, колонна БМП под командованием капитана Суровкина шла на мирное патрулирование к Смоленской площади. В ствол пушки БМП 536 был загнан снаряд. В кого хотели стрелять во время мирного патрулирования? Ведь защитники Белого дома не имели при себе никакого оружия. Почему капитан I ранга М. А. Головко пытался остановить колонну, входящую в туннель, рискуя своей жизнью? По официальным данным, он столкнулся (?) с БМП. Михаил Арсеньевич Головко стоял перед въездом в туннель, надеясь остановить колонну. Он был в форме морского офицера и стоял так, что его нельзя было объехать. Нет, не остановились — проехали по нему. Он остался жив только благодаря своей военной выучке, сумел сгруппироваться под брюхом БМП. Но больничной койки избежать все же не смог.

Первая машина прошла, сбив человека, за ней в туннель вошли остальные. Первые БМП были сразу же блокированы находившимися там людьми, защищавшими подступы к Белому дому. Они не имели оружия, но у них был брезент, который они старались натянуть на машину, чтобы она не могла двигаться дальше. Дмитрий Комарь забрался в открытый задний люк вынужденной остановиться БМП 536. По официальным данным, Комарь полез в правый отсек БМП, там никого не было. Когда полез назад — упал и погиб. По свидетельствам очевидцев, как только Комарь забрался в люк, раздался выстрел — его отбросило и развернуло на 180 градусов. Он долго висел на машине вниз головой, зацепившись ногами за подножку. По рукавам и воротнику свитера стекала кровь. Несколько раз люди пытались вытащить Комаря. Веретильный хотел снять тело Комаря, но когда приблизился к нему, сам был ранен в правое плечо. При такой же попытке был убит Владимир Усов, впоследствии раздавленный гусеницами. Не позволяя снять тело убитого Комаря, БМП сделал резкий рывок назад — голова висевшего Комаря разбилась об асфальт.

Трое были убиты, несколько человек ранены. Г. Веретильный — сквозное пулевое ранение плеча, С. Чу-рин — иссечен осколками, А. Хрюнов — рикошетное огнестрельное ранение горла, Г. Эстров — множественные осколочные ранения живота. Д. Рыбарис (гражданин ЧСФР) — осколочное ранение лица*. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы люди, охранявшие подступы к Белому дому, не подожгли БМП 536.

* Независимая газета. 1992. 18 августа.

После этого экипаж перешел в другие машины, колонна отступила*.

* Независимая газета. 1992. 18 августа.

Следствие прошло удивительно быстро. Получилось, что никто ни в чем не виноват: военные выполняли приказ, погибшие погибли по собственной неловкости. Их наградили посмертно, похоронили с почестями.

В октябре 1993-го снова прольется кровь и снова никто за нее не ответит. В Чечне кровь прольется уже большой рекой и вновь никто ни в чем не виноват. Ненаказанное зло будет расти до тех пор, пока его не остановят. Уже в августе 1991-го кому-то и зачем-то надо было спустить все это на тормозах. Их объявили героями, защитниками демократии, а как же быть с теми, кто их убил? А дальше — больше. Погибших в октябре 1993-го уже не объявляли героями и не устраивали похорон — родственники долго разыскивали их по московским моргам. А те, кто их убивал, остались жить.

В 1993 году один лишь Г. А. Явлинский требовал проведения следствия и наказания виновных. Больше никто. А в 1991 году на следствие не были приглашены даже те, кто был рядом, кто пытался снять с Б МП тело Комаря. Почему? Накануне был заготовлен приказ о наступлении на Белый дом... Штурм Белого дома был назначен на 3 часа ночи 21 августа. Но около часа ночи руководители подразделений КГБ, а также зам-министра внутренних дел Борис Громов отказались от участия в штурме. В последний момент приказ о наступлении был отменен. Очевидно, когда колонна БМП заходила в туннель, об отмене приказа еще не знали. Не потому ли экипаж БМП 536, шествовавший во главе колонны с мирными целями, был так агрессивен? Не потому ли стала возможной Чеченская вой-на, что люди стали привыкать к безвинным жертвам, отсчет которым начался с 20 на 21 августа 1991 года? Какие страшные привычки входят в нашу жизнь. В эти дни Г. А. Явлинский находился в Белом доме. Утром 21 августа Язов принял решение о выводе войск из Москвы. В этот же день заработал телефон в Форосе. Вновь на политической сцене появился М. Горбачев, правда, уже с подмоченной репутацией. Участники ГКЧП были арестованы.

День 24 августа был очень напряженным для М. Горбачева. Он сложил с себя полномочия Генерального секретаря КПСС и сказал, что ЦК КПСС должен самораспуститься. Деятельность КПСС приостановлена. В этот же день он подписывает Указ, в соответствии с которым оперативное управление народным хозяйством СССР поручается только что созданному Комитету во главе с премьер-министром И. Силаевым. Названы были и три его заместителя: А. Вольский, Ю. Лужков, Г. Явлинский. Григорий Алексеевич узнал об этом постфактум, но возражать не стал, наоборот, с энтузиазмом принялся на новое дело.

Впервые за все это время у него появились реальные возможности для претворения своих программ и идей в жизнь. Не надо было согласовывать свои проекты ни с М. Горбачевым, ни с Б. Ельциным — просто работать и все. Три месяца рычаги управления были в его руках, если прибегнуть к образному языку, от ГКЧП до Беловежского соглашения. Тем не менее он успел сделать очень много. Я не могу согласиться с мнением, что быстрый распад союзных структур управления не позволил Г. Явлинскому сколько-нибудь проводить экономические реформы. Я не хочу замалчивать ни тех подробностей его биографии, которые кому-то могут показаться неблаговидными, ни тех, которые прибавляют ему чести, но почему-то замалчиваются другими, пишущими о нем. Однако обо всем по порядку. Вернемся к самому началу — к ГКЧП.

У путча, или как его иначе называют «бархатной революции», было несколько причин, не разобравшись в которых трудно будет понять дальнейший ход событий. Раньше уже упоминалось, что подписание Договора о создании Союза Суверенных Государств намечалось на 20 августа. Есть мнение, что именно это послужило чуть ли не главной причиной путча. Уже в соглашении «9 + I» бьыо заложено не вертикальное, а параллельное соподчинение Центра и республик. Этой идее противились многие из высших эшелонов власти. Тем более вызывали неприятие предлагавшиеся после подписания договора свободные выборы в новые государственные органы, новая Конституция. Не говоря уже о том, что некоторые должностные лица союзного правительства, высшего генералитета Вооруженных Сил, КГБ, МВД не могли найти себе места в этом государственном новообразовании.

Была у «бархатной революции» и экономическая подоплека. С падением ГКЧП в какой-то степени ушла возможность реконструкции плановой экономики в том объеме, в котором она царствовала в советское время. «Непримиримое уже противоречие между собственником-государством, — писал Г. Явлинский, — и директорами вкупе с новыми предпринимателями и деятелями теневой экономики переросло в настоящий системный кризис и в короткой схватке в августе 1991 года директора вышли окончательными победителями в борьбе против бывшего собственника. С тех пор начался новый этап в эволюции российской экономики»*. В этом споре победили директора производственных предприятий, они получили некоторые экономические свободы. На этом этапе в победе директоров было здоровое рациональное начало, обещавшее принести в будущем добрые всходы. К сожалению, очень скоро уже с начала 1992 года свобода превратилась в анархию и беспорядок, загубившие всякие добрые всходы. Идеологической победой стало развитие национального самосознания русского человека. В массовом настроении преобладающим становится желание иметь свои символы: герб, флаг, гимн. Как известно, 12 июня 1990 года бьы провозглашен государственный суверенитет России и принята соответствующая декларация. Но это было продвижение сознания, скорее, в этническом плане. Теперь акценты были смещены в сторону национальных чувств.

* Явлинский Г. Экономика России: наследство и возможности. М. 1995. С. 30.

После трех августовских дней вся страна, словно в старой сказке, застыла перед камнем у развилки дорог. Как жить дальше? Нет уже КПСС, нет никаких политических институтов, регулирующих обычно жизнь общества. Воцарился напряженный период безвластия. Можно рассмотреть несколько вариантов будущего России: стать автоматически преемником СССР; заявить о реставрации России до 1917 года, конечно, с учетом требований времени; создать новое государство, отличное от всех предыдущих... Был еще и другой путь — назад к восстановлению чиновничье-бюрократического государства и возрождению административно-командной системы. Какой вариант избран? С близкого расстояния и не разглядишь. Только уж очень неуютно стало жить, зябко и голодно, особенно тем, кто, как и я, на зарплату жили. По мнению Григория Алексеевича, избран вариант «Мафиозной Азиопы». Может быть, он и прав?

В этом состоянии неустойчивости, безвластия, когда М. Горбачев из-за упавшего реноме управлять страной уже не мог, а Б. Ельцин еще не мог, большие надежды многие возлагали на вновь созданный Комитет, иногда называя его «временным правительством». Уже в первые дни после объявления о создании Комитета Г. Явлинский делится с читателями «Известий» своими планами:

— Состоялась встреча с М. Горбачевым, на которой прозвучала такая версия нового органа — «Комитет по бесперебойной работе народного хозяйства». Хочется надеяться, что оно не будет утверждено, поскольку ориентирует новый орган не на проведение радикальной экономической реформы, а на повторение деятельности старого правительства, причем в худших ее аспектах — отслеживание движения вагонов, хода погрузки-разгрузки, выполнения планов и так далее. Руководители Комитета видят свою задачу не в том, чтобы дублировать местные органы и из Центра «руководить» всем народным хозяйством страны, а в том, чтобы скоординировать усилия республик всех прогрессивных сил общества на вывод страны из кризиса*.

* Известия. 1991. 25 августа.

Г. Явлинскому поручены стратегические проработки, макроэкономические вопросы. Все предыдущие наработки идеи Г. А. Явлинского получали сейчас право на жизнь. Он был готов к этой работе и морально, и профессионально. Уже в начале сентября группа Явлинского представляет на рассмотрение Государственного Совета проект договора об Экономическом сообществе суверенных государств. В предлагаемом проекте договора предполагалось создать Международный экономический комитет для регулирования взаимоотношений между государствами, Банковский союз. Арбитраж... Обязательное условие — единая валюта и согласованная денежно-кредитная политика, укрепление рубля, единый рынок капитала, труда, свобода передвижения. Как уже говорилось ранее, по мнению Григория Алексеевича, надо всячески поощрять свободное передвижение рабочей силы, включая формирование рынка жилья.

Молитвы Г. Явлинского остались неизменны: введение действующего рыночного законодательства, жизнеспособного суда для решения хозяйственных споров, независимая денежная и банковская системы... И, конечно, главное — не разрыв, а укрепление экономических связей между бывшими республиками. И так же, как и год назад, эта идея была чужда и Горбачеву, и Ельцину.

Более того — она мешала им. Ельцин стремился переехать в Кремль, а упрочение позиций какого-то нового государственного образования, во главе которого еще неизвестно кто должен был стать, его не очень-то устраивало. М. Горбачев ратовал за сохранение Союза, но, похоже, ему было трудно понять, что же такое суверенитет бывших республик и как теперь ими управлять. Г. А. Явлинский, наверное, был еще не готов взять власть в свои руки. В этой ситуации он мне очень напоминает Одиссея, убеждавшего своих товарищей-моряков не убивать священных коров.

Съесть священную корову под именем СССР хотелось очень многим. Наверное, поэтому с первых шагов Комитета над его руководством стали собираться тучи. Сразу же началась какая-то неприятная и непонятная мышиная возня вокруг И. Силаева, совмещавшего два высоких поста: премьера РСФСР и руководителя Комитета.

Ровно через неделю после создания Комитета — 31 августа перед зданием Белого дома собрались около двухсот биржевиков, требуя отставки главы правительства РСФСР И. Силаева. Огоньки вражды и нетерпимости будут разгораться то в Верховном Совете, то в правительстве, то будут перекидываться мозговым исступлением с митингов в прессу.. Все три месяца существования Комитета шло планомерное и методичное «выдавливание» Силаева, затем в эту воронку был втянут и Е. Сабуров. Все это отнюдь не способствовало деятельности Комитета и не могло не отразиться на работе Г. Явлинского.

В начале сентября он обсуждает на высшем уровне вопросы о заключении договора об Экономическом сообществе. В Москву приезжают полномочные представители бывших республик — ныне суверенных государств для совместной работы. Нечто похожее происходило год назад, когда полномочные представители государств собрались в «Архангельском», где разрабатывалась программа «500 дней». Но тогда это была теоретическая работа, сейчас речь шла о вполне конкретных решениях, которые должны изменить жизнь всего Союза. Да, пожалуй, в отличие от прошлого года, у Г. Явлинского теперь был доступ к гораздо большей информации, спрятанной от него ранее под грифом «ДСП» и «Секретно».

Без объективной оценки того состояния, в котором находилось народное хозяйство и России, и СССР в целом, невозможно было надеяться на верные решения. Тем более, что уже в 1991 году начался спад производства. Особенно Г. Явлинский настаивал на углубленном анализе экономической ситуации, которая сложилась в нашей стране в связи с закрытой частью бюджета.

Добросовестно и скрупулезно изучив все, что касается экономической ситуации, а также закрытой части бюджета, Явлинский произвел сенсацию, нарушив самоуспокоенное благодушие своих сограждан. Он заявил о чрезвычайно малых размерах золотого запаса СССР.

В то время, как он шокировал общество сенсациями об истощившемся золотом запасе, его коллеги по Комитету шокировали общество своими внутренними распрями. На заседании Комитета Ю. Лужков ничто-же сумняшеся обвинил не мало не много, а всю Россию в узурпации собственности и прав республик и Союза. Силаев как глава российского правительства оскорбился и подал заявление об отставке. Это произошло всего лишь две недели спустя после образования Комитета. Отставку не приняли. Но бунт против Силаева продолжается, перекинувшись на парламент. Руководствуясь тем, что совмещение Силаевым двух постов не идет на пользу ни России, ни Союзу, Российский парламент признал работу своего правительства неудовлетворительной. И тут же постановил, что решения Комитета на территории России будут вступать в действие только после одобрения их Советом Министров России. Это позволит впоследствии парламенту вести дипломатично-деструктивную деятельность по отношению к Комитету, нападая то на Сабурова, то на Явлинского, то вновь возвращаясь к Силаеву.

Тем не менее 27 сентября 1991 года полномочные представители 12 республик (Прибалтийские республики не участвовали) закончили постатейное обсуждение проекта договора. С украинской стороны были высказаны замечания по поводу статьи, предусматривающей координацию бюджетной и налоговой политики. Возражения были и у других участников обсуждения. Убрали слова «частная собственность». Но переговоры и обсуждения повторялись, в конце концов, вернулись и «частная собственность» и «конкуренция». В короткий срок был подготовлен согласованный, тщательно проработанный пакет документов. И в начале октября в Алма-Ате 12 глав республиканских правительств парафировали проект договора об Экономическом сообществе суверенных государств.

Это была настоящая победа Г. А. Явлинского. От него в течение всех переговоров требовалось принятие очень сложных компромиссных решений. Настойчивость должна была уступить место диалогу и убеждению или поиску обходных путей. Последовательно и энергично он шел к созданию нового государственного образования, к созданию Союза на качественно новом уровне.

В связи с договором любопытна реакция на него и на личность Явлинского так называемых вершителей судеб. Вот что говорил о нем председатель Верховного Совета Российской Федерации Р. Хасбулатов:

— Я единственный среди политических деятелей в Советском Союзе, который резко отрицательно относится к этому мальчику. Он вечно сует свой нос туда, куда его не просят... Вообще нам надоела эта фамилия, которая упоминается всякий раз в связи с нашими реформами, к которым он никакого отношения не имеет. Если вы (японцы) его любите, то, может быть, вы возьмете его себе?

Я его охотно уступлю...*

* Известия. 1991. 13 сентября.

Однако это не помешало Хасбулатову в 1992 году использовать имя Явлинского, чтобы придать большую солидность своей программе.

Команда Явлинского действительно «сунула нос» в разрешение краеугольной проблемы 1991 года. Осенью того года ЭПИцентр подготовил договор об Экономическом союзе республик, который предполагал банковский, таможенный и платежный союз, финансовую резервную систему, договоренности о защите взаимных инвестиций, целый ряд социальных проектов, связанных с перераспределением рабочей силы. Проект был направлен на поддержание хозяйственных связей и сохранение общего рынка на территории СССР. Это была вторая попытка остановить развал СССР, ведущий к крайне негативным последствиям и для экономики и для граждан.

Сегодня говорят, что договор «остался лишь на бумаге». Это не правда. Это не так. Договор был подписан десятью республиками СССР за исключением Прибалтийских, Грузии и Азербайджана. Наряду с Белоруссией и Казахстаном наибольшими сторонниками этого союза стали Среднеазиатские республики. (Справка пресс-службы «ЯБЛока».)

Однако, когда я рассуждаю об Экономическом сообществе, я вижу не одну лишь экономику, не одну лишь политику, но еще и человека, усилиями которого был подписан этот договор. На протяжении долгих лет Г. Явлинский настойчиво шел к цели. В этом проявились сила духа и твердость характера. Очень удивляют в связи с этим выводы некоторых политиков 1996 года. Приведу эту большую цитату полностью:

— «Я-концепция» у Григория Алексеевича развитая, сложная, что позволяет говорить о высоком уровне его самосознания и политической рефлексии. Представляется, что при высокой самооценке и стабильных внутренних стандартах у него несколько травмировано его «психологическое я», что в известной мере определяет особенности его политического поведения.

Ведущий мотив поведения этого политика — потребность власти, которая носит в первую очередь компенсаторный и во вторую — инструментальный характер. В качестве ключевых индикаторов, характеризующих стремление лидера «ЯБЛока» к власти, предоставляется возможным выделить следующие: нежелание разрешать другим разделить с ними действительную или, теперь уже накануне президентских выборов, предполагаемую власть;

— нежелание получать советы относительно своих функций при осуществлении действительной или предполагаемой власти;

— нежелание консультироваться относительно собственного функционирования с теми, кто хотел бы разделить с ним власть;

— стремление изобретать и навязывать организованные системы функционирования другим действующим лицам на политической арене;

— проявление агрессивности к другим лицам, имеющим высокий политический статус.

Достижение труднодоступных целей приносило и приносит Г. Явлинскому психологическое удовлетворение. При этом мотивация достичь успеха выше мотивации избежать провала*.

* Григорий Явлинский: объединяйтесь вокруг меня // Власть. 1996. № 3. С. 8.