Видеорефреном недавней совместной пресс-конференции Джорджа Буша и Владимира Путина был склонившийся в почтительной позе президент США, непрерывно повторявший: «Благодарю Вас, господин президент». Благодарю Вас за то, что Вы являетесь нашим верным союзником в борьбе с международным терроризмом. Благодарю Вас за то, что наши страны вместе движутся по пути демократии и верховенства закона.

Путин величественно, насколько ему позволяла его конституция, и снисходительно принимал становившиеся почти назойливыми благодарности лидера единственной в мире сверхдержавы, отпуская время от времени формально вежливые, но оттого еще более едкие шпильки по адресу его внешней политики. Мы никогда прежде не видели таких Путина и Буша. Таких лидеров России (СССР) и США вообще давно уже никто не видел, разве что в Ялте в 1945 году.

В памяти у меня всплыл стишок, который как раз 60 лет назад я выучил в детском садике:

«Спасибо Вам,
что в дни великих бедствий
О всех о нас Вы думали в Кремле,
За то, что Вы повсюду с нами вместе,
За то, что Вы живете на земле».

Буш не случайно выбрал в общении с Путиным стилистику советского поэта Исаковского. Товарищ Путин действительно в дни великих бедствий всегда думает об американцах. И когда после Беслана объявил городу и миру, что «исламские террористы всего лишь инструмент в руках более могущественных, более опасных традиционных врагов России, которые все еще рассматривают ядерную Россию как угрозу и хотят ослабить и расчленить ее». И когда, как надежный партнер США по антитеррористической коалиции, старается вытеснить американские базы из Узбекистана и Киргизии. И когда требует обозначить дату ухода войск коалиции из Ирака (как же ему не терпится, чтобы вся эта сволочь, которую оттягивают на себя в Ираке американцы, скорее оказалась на Кавказе и в Средней Азии). И когда обеспечивает политическую крышу рвущемуся к ядерному оружию Ирану.

О них, родимых, думал он в первую очередь и тогда, когда затевал масштабные, с участием стратегической авиации, российско-китайские маневры по высадке морского десанта. (Угадайте с трех раз – куда в обозримом будущем собираются высаживаться китайцы?)

Напряженно думают в Кремле и о продвижении к сияющим высотам демократии и правового государства. Особенно сейчас, когда питерская бригада столкнулась с проблемой продолжения себя во властесобственности на неограниченное время вопреки действующей Конституции. Для решения этой судьбоносной задачи администрацией президента мобилизуются все средства – и настойчивые требования номенклатурных трудящихся изменить Конституцию, и создание получивших недавно первое боевое крещение штурмовых отрядов для физической расправы с несогласными с проектом «Путин навсегда».

Американцы не настолько глупы и наивны, чтобы всего этого не видеть и не понимать. Так что же заставляет их, вспоминая знаменитую формулу Черчилля, «вставать, вытягивая руки по швам» в присутствии Путина? Всем понятно, что стояло за Сталиным в феврале 1945 года. А что стоит за Путиным в сентябре 2005-го? В Москве полагают, что очень многое.

Высокий мидовский чиновник рассказывал мне за несколько дней до саммита, что Путин едет в США как триумфатор. Впервые он будет чувствовать себя с Бушем на равных, если не больше чем на равных. Особенно вдохновил московских геополитиков ураган «Катрина». Америка перенапряглась, истощила свои ресурсы и терпит неудачи на всех фронтах, в том числе и у себя дома, – с нескрываемым торжеством и злорадством говорили они в частных беседах и вещали с телевизионных каналов.

Между тем Россия встает с колен. Наши военные маневры с Китаем, контракт о газопроводе с Германией, запуски стратегических ракет, многообещающие сделки с Ираном, правительственный кризис на Украине – все это мощные удары по трещащей по всем швам концепции однополюсного мира.

И янки все это проглотят как миленькие. Потому что они знают, что если мы по-настоящему отвяжемся, то начнем такое военно-техническое сотрудничество по всем азимутам, что им мало не покажется. Поэтому будут еще благодарить нас за то, что мы пока не слишком им гадим, да еще выплачивать нам миллиарды долларов на «безопасность нашего ядерного комплекса».

«Да, конечно, – говорил мне через несколько дней уже не в Москве, а в Вашингтоне, уже не до, а после саммита, уже не российский, а американский эксперт, – никакой он нам к чертям собачьим не союзник. Но мы не можем позволить себе сегодня конфронтацию с ним. Любой другой на его месте может оказаться еще хуже. Этот по крайней мере ценит приглашения в Кэмп-Дэвид и на ранчо. И у нас осталось не так уж много друзей в мире, чтобы открыто заявить, что и мистер Путин не относится к их числу.

И потом, не забывайте, что когда-то наш президент заглянул глубоко ему в душу. Эта история про крестик действительно была очень трогательна».

Похоже, г-н Путин нашел философский камень – универсальный инструмент решения или скорее ухода от всех своих проблем (внутренних и внешних): да, возможно, я несовершенен, но другой будет намного хуже.

Когда бесланские матери задали ему совсем уж неприятный, загонявший его в угол вопрос, он тихо проговорил: «Вот я отработаю оставшиеся три года и уйду. Тогда посмотрите, что будет...» После этого, как вспоминала одна из участниц встречи, наступила тягостная пауза — в воздухе повисла какая-то безысходность...

Конечно, никакая это не стратегия – ни в стране, ни во внешнем мире. Но его и не учили никогда стратегии. Его учили немецкому языку, вербовке и активным мероприятиям. И все эти предметы он старательно усвоил.

Спасибо Вам, родной товарищ Путин,
За то, что Вы живете на земле.