После взрыва в московском
метро
Про мировой терроризм Путин говорит с прошлого века,
а уж с 11 сентября 2001 года на международной арене
только про мировой терроризм и говорит. И после «Норд-Оста»,
если помните, это же говорил, причем, кажется, близко
к тексту. И ни слова про Чечню – ни тогда, ни сейчас
– во время встречи с коллегой из Азербайджана. Как
будто россияне, погибшие на Дубровке, в Тушине, Каспийске,
на Манежной площади и в московском метро, погибли
из-за какого-то абстрактного мирового терроризма,
а не на второй чеченской войне, на которую всех нас
пригласил лично он, Владимир Путин.
Как будто уже четыре года мы не платим кровью за
ту победоносную операцию и очень, кстати, поднявшиеся
рейтинги никому ранее не известного спасителя Отечества.
Как будто этот взрыв не имеет отношения к четырехлетнему
вранью по двум главным телеканалам страны о нормализации
жизни в Чечне. Как будто он – не прямое следствие
того, что мы позволили властям замылить расследование
«Норд-Оста» и не дать ответа на очевидные вопросы.
Как будто сегодняшняя кровь – не ответ нам на наше
равнодушие к чужой боли. Может, нас разбудит хотя
бы своя?
Пока что непохоже. А что касается их, политиков,
то энергию нашей боли они умело направили на свои
политические турбинки. Как, впрочем, и всегда.
Владимир Путин заявил о своей уверенности в том,
что сегодняшний взрыв организовал Аслан Масхадов.
«Нам косвенных подтверждений не нужно. Мы наверняка
знаем, что Масхадов и его бандиты связаны с этим террором»,
– заявил президент. При этом никаких доказательств
он не привел.
Ну да, зачем нам доказательства? Не в Бельгии живем.
Просто Путин наверняка знает, и все. В прошлый раз
через неделю после трагедии в «Норд-Осте» в Чечне
при зачистке был обнаружен план ДК на Дубровке – как
раз неделю он там лежал, дожидался обыска. И сейчас
какой-нибудь масхадовский тайник со схемой метро найдут
обязательно. Раз президент сказал, что это Масхадов,
– глупо было бы не найти.
А может, впрочем, и не будут искать – в знак того,
что мы окончательное быдло, и никто никаких доказательств
не спросит никогда.
Не смог упустить случая и Дмитрий Рогозин. В прошлый
опять-таки раз, под шумок от «Норд-Оста», он свел
счеты с лордом Джаддом, теперь выступил на российской
арене.
Вице-спикер Госдумы, сопредседатель блока «Родина»
Дмитрий Рогозин заявил, что теракт в Москве – это
попытка поставить под сомнение наличие государственной
власти в России. Рогозин предложил срочно созвать
Совет Федерации и рассмотреть два вопроса – о чрезвычайном
положении в стране и отмене выборов.
Вот выход! Чрезвычайное положение и отмена выборов!
Завинтить еще крепче. Оппозиционные газеты, последние
пару штук, закрыть, радио приглушить, с брюнетов на
улицах брать не по стольнику, а по пятьсот. Порядок
чтоб был, короче.
Других способов бороться с терроризмом у нас в загашнике
по-прежнему не обнаруживается. Кстати! Никто не видел
г-на Патрушева Николая Платоновича? Главу ФСБ, Героя
России, которому мы всей страной шестой год скидываемся
с наших немереных зарплат на поддержание штанов с
лампасами? Имея в виду, что он за это обеспечит безопасность
россиян? Где он, наш любитель носить ночами сахар
по рязанским подъездам? Отчего не появляется на глаза?
Есть вопросы.
Я уж о Грызлове не спрашиваю – со спикера какой спрос.
Ладно, вопросы это риторические. Хотя если мы, общество,
и в этот раз не вытряхнем из штанов с лампасами хотя
бы Патрушева, то надо признать, что они правы и мы
действительно быдло. А с кем же еще гарант может позволить
себе такую, например, риторику, не боясь получить
ответ?
«Россия не ведет переговоров с террористами – она
их уничтожает».
Ах, дорогой Владимир Владимирович! Как славно звучат
слова и как неприятно выглядит кровь… Нет, уважаемый
гарант, это не Россия не ведет переговоров с террористами
(в отличие, кстати, от многих цивилизованных стран),
– это вы их не ведете. И пока вы их не ведете, террористы
уничтожают нас. Так обстоят дела. У нас – плохо. А
у вас?
|
