Вообще-то, политики – люди недоверчивые. Но президентскому указу, датированному первым апреля 1996 года, политическая элита Петербурга поверила сразу. Наверное потому, что всем тогда было не до шуток – в городе кипели предвыборные страсти...

Выборы губернатора Петербурга первоначально были назначены одновременно с президентскими выборами – на 16 июня 1996 года. Но затем мэр Анатолий Собчак, желая обеспечить себе победу «малой кровью», решил перенести выборы на месяц назад – на 19 мая, чтобы конкуренты не успели «раскрутиться». И даже «пробил» специальный указ Бориса Ельцина. После этого на протяжении недели представители мэрии выкручивали руки Законодательному Собранию, чтобы оно отменило только что принятый закон о назначении выборов на июнь и приняло другой – об их назначении на май.

Все силы Смольного были брошены на то, чтобы «пробить» закон, – чиновники буквально дневали и ночевали в Мариинском дворце, где заседает питерский парламент, обрабатывая депутатов. В конце концов операция удалась, и мэр вздохнул свободно. А затем... затем наступило 1 апреля, когда автор статьи подумал: почему бы не пошутить?

Компьютера, ножниц, клея и ксерокса оказалось достаточно для того, чтобы изготовить вполне пристойный на вид президентский указ от 1 апреля 1996 года. Этим указом Ельцин, «учитывая многочисленные обращения граждан и общественных организаций», отменял свой прежний указ от 12 марта и разрешал провести выборы губернатора Петербурга одновременно с президентскими. То бишь 16 июня. Все возвращалось на круги своя.

Отшлепав десяток копий свежеиспеченного указа, автор отправился гулять по Мариинскому дворцу, демонстрируя его встречным депутатам, как якобы только что присланный из Москвы. Реакция была вполне предсказуемой: сторонники Собчака тихо чертыхались, противники – бурно восторгались и спешили разнести радостную весть дальше. Наконец, на моем пути попался кабинет старого приятеля, заместителя председателя Законодательного Собрания Виктора Новоселова (ныне покойного – осенью 1999-го он стал жертвой покушения). Будучи инвалидом, прикованным к коляске, Новоселов практически жил в своем кабинете, куда непрерывно стекалась вся любопытная городская информация. И тут началось такое...

Внимательно прочтя «указ», Виктор затянулся традиционной сигаретой «Салем», и, поддерживая свой имидж сверхинформированного человека, заявил: «Боб, я знал об этом еще вчера!» И, подумав минуту, продолжил: «Сейчас мы кое-кого обрадуем». С этими словами он потянулся к телефону спецсвязи и набрал номер одного из заместителей Собчака.

«Вова, ты чудак на букву «м»! – жизнерадостно произнес Новоселов. «Это еще почему?» – недовольно откликнулся Вова на том конце провода. «А потому! Борис Николаевич засосал лишний стакан и отменил указ о выборах 19 мая. Я вас, дураков, предупреждал, что из всей вашей комбинации из трех пальцев хрен что получится. Сейчас я тебе по факсу указ пришлю – прочти и перезвони»...

Вскоре Вова перезвонил, причем то, что он зеленеет на глазах, явственно ощущалось даже по телефону. По всей видимости, он решал одну задачу: как доложить о случившемся Собчаку, чтобы не убил сразу. «Прочел? – ехидно поинтересовался Новоселов. – Выкручивайтесь теперь сами, ребята, я вам больше не помощник. И вообще, на всякий случай ищи себе новую работу, когда на выборах пролетите...»

Стало ясно, что ситуация приобретает неконтролируемый характер – еще немного, и мэра, которому вот-вот доложили бы об «указе», мог спокойно хватить кондратий. «Витя, ты на дату указа посмотрел?» – невинным голосом поинтересовался я. «А что?» – встрепенулся Новоселов. «Присмотрись внимательно». Через минуту Виктор тихо произнес: «Ну, Боб, ты и сукин же сын». А затем добавил: «В Смольный я попозже позвоню. Пусть подергаются полчасика – для здоровья очень даже полезно...»

Через два месяца состоялись выборы – на которых Анатолий Собчак проиграл Владимиру Яковлеву. Часть команды мэра тут же присягнула на верность новому губернатору, но некоторым и, в первую очередь, Вове, не повезло. «Чтоб завтра и духа этого... здесь не было», – распорядился новый хозяин Смольного.

Правда, никто из уволенных не пропал в этой жизни – в том числе и Вова, над которым давно уже вряд ли кто решится пошутить, даже 1 апреля.

Да и Вовой его теперь мало кто называет.

Предпочитают уважительное: Владимир Владимирович.