«Под ними хаос шевелится»

В России власть может быть авторитарной или даже тоталитарной в течение очень долгого времени. Общество традиционно готово смиренно и даже с некоторым садо-мазохистским сладострастием терпеть любые лишения и репрессии, не говоря уже о такой безделице, как ущемление так называемых «гражданских свобод». Соборный глас «расстрелять как бешеных псов» – всегда готов вырваться из могучей груди народа-богоносца.

Власть не может себе позволить только одного. Она не может быть смешной, жалкой, ничтожной, убогой. Вернее, может и зачастую именно таковой и является. Но она ни в коем случае не может демонстрировать свою наготу публично. В ней должен быть элемент многозначительности, загадки, тайны, сакральности. Она должна быть мифом, желательно героическим. Таким, например, какой под залпы «Града» в Грозном и взрывы домов в Москве был предъявлен обществу Борисом Абрамовичем Березовским осенью 1999 года: «мачо, офицер спецслужб, герой-любовник, резкими командами посылающий русские полки в глубь Кавказа, несущий смерть и разрушение врагам России».

Духоподъемное «мочить в сортире», прозвучавшее из Кремля, сплотило тогда уставшую и растерянную нацию.

Прошло пять лет. Что сегодня предлагают ей те же мифотворцы из-за той же кремлевской стены? «Враг уже у наших ворот. Фронт проходит через каждый город, каждую улицу, каждый дом, каждый сортир – бдительность, бдительность и еще раз бдительность» – иступленно призывает наш маленький либеральный геббельс, взявший на себя неблагодарную миссию артикуляции комплексов власти, потому что никто другой уже ничего артикулировать не может. Действительно, представьте себе на секунду чудовищные в своем убожестве второе, третье, четвертое и так далее лица Империи.

Но это уже патология бункера, а не мифология Победы. «Героический» миф завершает свой жизненный цикл. И не за 300 и не за 70, а всего лишь за 5 лет. В наследство он оставляет выжженную пустыню в политическом пространстве России. Вся властная конструкция повисла на тоненькой ниточке исчерпанного путинского мифа. У них она почему-то называется вертикалью власти.

Отчаяние вызывают уже не жестокость и безжалостность власти и ее силовых структур, а ее беспомощность, никчемность, некомпетентность и неадекватность. Коллективное зверское убийство подводника А. Пуманэ, запытанного пятьюдесятью высшими антитеррористическими чинами ФСБ и МВД в нескольких сотнях метров от Кремля – это не борьба с терроризмом, а ритуальное жертвоприношение языческих дикарей.

И наша с ней общая обреченность. Нет никого, кому бы режим мог бы дрожащими руками передать ответственность за страну. Нет такой партии, и никто не позволит ей появиться. «Под ними хаос шевелится.»