Зютин vs Пуганов

Для всех, даже благополучных посткоммунистических стран – Литвы, Польши, Чехии, Венгрии – был характерен приход на определенном этапе к власти левых социал-демократических сил, выступавших защитниками социальных слоев, наиболее уязвимых в процессе рыночных реформ. В Польше и сейчас – левый президент, а в Чехии – левое правительство.

Между тем результаты реформ в России просто катастрофичны по сравнению с историей сравнительного успеха восточно-европейских стран. Более трети населения живет за чертой бедности. Сырьевые богатства страны разграбляются узкой группой олигархов, приватизировавших государственную власть. Карл Маркс нашел бы в современной России достаточно убедительного материала для нескольких новых томов «Капитала». Почему же коммунисты в отличие от своих восточно-европейских коллег не приходят к власти в России?

Парадоксальный ответ на этот вопрос заключается в том, что они никуда и не уходили. Российский политический класс и так называемая бизнес-элита поголовно состоят из людей, которые составляли советский политический класс. Они не отдали власть в 1991 году. Они просто конвертировали тотальную коллективную политическую власть партийной номенклатуры в экономическую и финансовую власть индивидуальных членов этой номенклатуры.

Что касается Коммунистической партии Российской Федерации, то это довольно сложное и неоднородное образование. Ее рядовые члены и миллионы голосующих за партию избирателей – это люди, обездоленные десятилетием псевдореформ и надеющиеся на КПРФ как на защитницу своих интересов. Однако среди аппарата партии, среди ее руководства преобладает та же самая партноменклатура советских времен, отличающаяся от своих более удачливых собратьев из партии власти только тем, что она опоздала к распределению наиболее вкусных кусков пирога государственной собственности.

Эти люди, несмотря на всю свою риторику о борьбе с антинародным режимом, ориентированы скорее на врастание в структуры этого режима как властные, так и финансовые. Эта тенденция только усилилась в последнее время. Резко увеличилось число преуспевающих бизнесменов среди депутатов коммунистической фракции нового состава Думы.

Они вполне взаимозаменяемы с депутатами проправительственной фракции «Единство» – тот же бэкграунд, то же социальное положение, те же политические инстинкты и даже та же внешность. Союз между ними в Думе носит отнюдь не тактический характер. Напротив, это метафизический союз.

Тем более, что сама партия власти претерпевает в последнее время знаменательную эволюцию как на уровне фразеологии, так и своих политических установок.

В начале 90-х свое разграбление государственной собственности номенклатура идеологически прикрывала такой неорганичной для нее риторикой, как «демократия», «рынок», «права человека», «возвращение к европейским ценностям». Сейчас на повестке дня – закрепление и легитимизация награбленного. Единственным решением такой проблемы может стать «консолидация» общества на почве ненависти к общему врагу – чеченцам, «предателям», Западу. Тем более, что Запад отказывает в визах одним и выписывает ордера на арест других видных представителей олигархии. Соответственно, меняется риторика власти и становится неотличимой от наиболее фундаменталистских кругов КПРФ.

Если бы Зюганов смог заявить и убедительно продемонстрировать, что выбор между ним и Путиным – это выбор между социал-демократией и олигархией, скатывающейся к нацизму, он победил бы с громадным преимуществом. Но Зютин не захочет побеждать Пуганова.