Хотят ли русские Чечни?

Мы за что воюем в Чечне? За территориальную целостность России. Но территориальная целостность – это не выжженная земля без людей. Мы воюем, чтобы доказать чеченцам, что они являются гражданами России. Но при этом мы уничтожаем их города и села, похищаем мирных жителей, трупы которых потом находят со следами пыток. Наконец, наш суд, опираясь на Глас Народа, на мнение присяжных, от имени Российской Федерации заявляет, что, оказывается, убивать мирных жителей, если они чеченцы, российским военнослужащим можно безнаказанно.

В решении суда была своя логика. Капитан Ульман выполнял приказ вышестоящих офицеров. Приказ был очевидно преступным, но капитана спецназа Ульмана учили выполнять приказы, а не анализировать в боевой обстановке их соответствие международному праву и человеческой морали.

Полковник В. Путин является главнокомандующим всех тех неизвестных офицеров, которые отдали капитану Ульману заведомо преступный приказ, и в этом качестве несет за их действия моральную и политическую ответственность. Тем более, что этот приказ стал дальним эхом знаменитого слогана «мочить в сортире».

Президент В. Путин мог бы от лица российской власти принести извинения родным зверски убитых российских граждан. Это произвело бы громадное впечатление на чеченцев, многое изменило бы в Чечне и предотвратило бы новые человеческие трагедии.

Жаль, что это не пришло ему в голову. Мы постоянно доказываем чеченцам как раз обратное тому, что провозглашаем – мы доказываем им, что они не являются гражданами России, что мы их давно уже не считаем гражданами России, а их города и села российскими.

Вот в этом и заключается фундаментальный основополагающий абсурд этой войны, а все остальное уже из него вытекает, в том числе и пресловутая «чеченизация».

«Чеченизация» – это заимствованный термин, калька со слова «вьетнамизация» времен американской войны в Юго-Восточной Азии. Суть идеи «вьетнамизации» была цинично сформулирована одним из американских министров обороны того времени: «пусть азиаты воюют против азиатов».

А. Кадыров сражался с ними во время первой чеченской войны и как муфтий Чечни объявил России джихад. Во время второй войны он перешел на сторону федеральных сил. Он сделал это не потому, что полюбил нас. После всего того, что мы натворили там за последние 4, за последние 10, за последние 150 лет, никто там нас никогда любить не будет. Это надо совершенно ясно понимать каждому в России, кто искренне пытается найти выход из чеченского капкана.

Но А. Кадыров понял, что дальнейшее сопротивление Российской армии грозит гибелью народа. Он решил вывести свой народ из под бомбежек, обстрелов и зачисток. Для этого, как и Шамилю 150 лет назад, ему пришлось присягнуть на верность белому царю. Это не был стратегический союз с Россией. Это был тактический ход, который мог бы позволить А. Кадырову решать задачу сбережения своего народа и шаг за шагом получить ту реальную самостоятельность, к которой не смогли приблизиться ни Д. Дудаев, ни А. Масхадов.

И это был бы самый лучший для нее сценарий в сегодняшней Чечне, на который могла бы рассчитывать Москва. Похоже, В. Путин это понимал. Поэтому он так упорно поддерживал А. Кадырова, которому не доверяли и которого недолюбливали многие военные.

Реальную и очень серьезную опасность России представляет не та или иная степень самостоятельности Чечни, а присутствие там сил исламского террористического интернационала, проникших туда под флагом ваххабизма в конце первой войны и особенно в период между войнами при активном содействии таких фигур, как Яндарбиев, Удугов, Басаев. Муфтий А. Кадыров одним из первых, может быть в силу элементарной конфессиональной конкуренции, понял ту огромную опасность, которую представляет для Чечни эта сила. Исламским «интернационалистам» совершенно безразлична судьба Чечни и ее народа. Они рассматривают ее исключительно как плацдарм для всемирной исламской революции. Так же как для «интернационалистов», наводнивших в 1917-ом Россию, она была лишь хворостом для разжигания мировой коммунистической революции.

Так почему же не удался кадыровский проект умиротворения и изоляции исламистов? Он отвечал бы интересам и большинства населения Чечни, и Москвы. Ответ, как это не парадоксально, можно найти в прошлогоднем обращении президента В. Путина к чеченскому народу перед референдумом. В. Путин высказывает в нем очень хорошее и справедливое пожелание, чтобы «навсегда исчез страх перед ночным стуком в дверь, прекратились зачистки и грабежи населения на блокпостах». Это говорит не верховный комиссар ООН по правам человека, а Владимир Владимирович Путин, Главнокомандующий Вооруженными Силами РФ. Но именно его подчиненные ночью стучатся в дверь, и после этого исчезают люди. И продолжают исчезать после референдума. И самое плохое для кадыровского проекта было то, что все больше таких преступлений против мирного населения совершалось именно кадыровскими силами.

Люди, которые уходят в горы к боевикам, давно уже сражаются не за независимость. Они уходят мстить за своих близких, за бесчинства федеральных сил, составной частью которых формально являются и кадыровские отряды.

В том чеченско-русском аду, в который мы погружаемся все глубже, сегодня есть только две задачи, которые должны ставить перед собой ответственные российские руководители и чеченские политики, на какой бы стороне они в тот или иной период ни сражались: прекращение страданий чеченского народа и изгнание из Чечни террористического интернационала, использующего ее как плацдарм для наступления на Россию.

С глобальным терроризмом мы не договоримся никогда. С чеченским сепаратизмом договориться можно.

Для этого нужна политическая воля и очень простые вещи.

Первое – прекращение бесчинств федеральных войск на территории Чечни.

Второе – готовность разговаривать с каждым, кто разделяет сформулированные выше цели, в том числе и с теми, кто сегодня сражается с нами с оружием в руках, так же как когда-то сражался с нами герой России А. Кадыров.

Третье – прекращение такого отношения к чеченцам на территории России, которое показывает, что мы их считаем врагами, а не гражданами России.

Тогда на ближайшие 10–15 лет кровавая фаза конфликта будет погашена. А что там будет дальше, об этом будут рассуждать другие люди. Как справедливо заметил В. Путин: «В конце концов, для нас не так уж важен формальный статус Чечни. Важно, чтобы с этой территории никогда не исходила угроза России».

Если через 10–15 лет Россия будет сильным процветающим государством, она без всяких комплексов отпустит умиротворенную, но так и не полюбившую ее Чечню. А если нет, то России будет уже не до Чечни.