Первичная заболеваемость психическими расстройствами среди работающих на ряде предприятий Минатома России за последние 3 года возросла почти на 50%. Это серьезная предпосылка к росту риска возникновения аварийной ситуации на особо опасных предприятиях по вине работников этих предприятий. Снижается продолжительность профессиональной деятельности высококвалифицированногоперсонала особо опасных производств. Среди работников имеются лица, получившие сверхнормативные дозы ионизирующего облучения и воздействия вредных химических веществ, а также страдающие профессиональными заболеваниями. У 80% работников особо опасных производств отмечается развитие вторичных иммунодефицитов, осложняющих течение профессиональных заболеваний. Неблагоприятны и общие показатели здоровья населения, проживающего в районах размещения особо опасных предприятий. Общая смертность населения закрытых административно-территориальных образований (ЗАТО), на территории которых расположены предприятия Минатома России, за последние годы возросла в полтора раза, а 1994 г. характеризовался отрицательным естественным приростом населения. Распространенность врожденных аномалий среди детей в возрасте до 14 лет, проживающих в ЗАТО, вдвое превышает показатель по России.

Состояние производственного травматизма и радиационной безопасности предприятий ЯТЦ.

Состояние производственного травматизма на предприятиях ЯТЦ за 1998 г. приведено в таблице 13. Необходимо отметить, что низкий уровень трудовой и производственной технологической дисциплины вносит значительный вклад в формирование производственного травматизма на предприятиях ЯТЦ России: более 30% случаев произошло именно по этой причине.

Данные индивидуального контроля внешнего и внутреннего облучения персонала ЯТЦ за 1998 г. приведены в таблице 14. Коллективная доза по предприятиям ЯТЦ в 1998 г. составила 3751,2 бэра. 30 работников ПО «Маяк» имеют суммарную дозу внешнего облучения, превышающую определенную по возрастной формуле. 161 работник ПО «Маяк», СХК и ГХК имеют содержание плутония в организме, превышающее предельно допустимое (ДСа). В основном все носители имеют стаж работы на предприятиях свыше 30 лет. Однако при плановом обследовании персонала на ПО «Маяк» был выявлен работник, у которого величина смеси Pu²³⁹ и Am²⁴¹ в организме составила 179 мКu. Причем данный работник начал свою трудовую деятельность на радиоизотопном заводе ПО «Маяк» в 1994 г.

Наличие загрязнения воздушной среды свыше установленных уровней связано с проведением ремонтных работ с разгерметизацией основного технологического оборудования, выгрузкой и загрузкой в технологические цепочки продукта, контейнеров, отходов производства, а для технологических камер, имеющих перчаточную технологию, – с плохим качеством камерных перчаток. Концентрация радионуклидов в воздухе рабочих помещений на предприятиях ЯТЦ за 1998 г. приведена в таблице 15.

Также необходимо отметить, что в помещениях с загрязнением поверхностей свыше ДЗа работали 1047 человек. Загрязненность поверхностей радиоактивными веществами на предприятиях ЯТЦ за 1998 г. приведена в таблице 16.

Причиной повышенной загрязненности являются и несовершенство технологических процессов и оборудования, разгерметизация оборудования в процессе работы, погрузка и транспортировка РАО для переработки и захоронения, недостаточное применение местной и низкая производительность вытяжной вентиляции, а также проведение ремонтных работ со вскрытием технологических коммуникаций.

Влияние человеческого фактора на ядерную и радиационную безопасность

Безопасная и стабильная работа атомной энергетики зависит не только от качества проекта, изготовления оборудования и трубопроводов, но также от подбора, подготовки и переподготовки персонала, занятого на всех этапах существования объекта атомной энергетики (ОАЭ) (выбор площадки, проектирование, конструирование, изготовление, строительство, наладка, эксплуатация, снятие с эксплуатации).

Непосредственная безопасность ОАЭ – это не только «железо», но и персонал, занятый эксплуатацией и ремонтом этого оборудования. Этой второй составляющей безопасности ОАЭ традиционно уделяется недостаточно внимания. И только в последнее время из-за постоянного внимания к этой проблеме со стороны зарубежных специалистов о человеческом факторе были вынуждены говорить, преодолевая барьер замалчивания.

Мой двадцатилетний опыт работы в атомной энергетике сначала в качестве работника АЭС, а затем начальника инспекции Госатомнадзора России показал, что главную опасность в работе любого ОАЭ представляет не устаревшее или изношенное оборудование и даже не недостатки в конструкции ядерного реактора, а именно человек, его сознание, его отношение к своей работе.

Сфера же жизненных интересов типичного работника атомной отрасли ограничивается, как правило, размерами его заработной платы. Его менталитет выкован на режимных предприятиях закрытых городов с их «исключительно важной работой по строительству ядерного щита СССР», системой подавления личности, стукачества друг на друга, шпиономанией и, следовательно, отгораживанием от общества забором секретности.

Переселение в массовом порядке из таких закрытых городов в пристанционные поселки будущих АЭС в период их строительства оправдывалось стремлением быть поближе к центру цивилизации с его музеями, театрами и другими духовными ценностями. Но переселенцы не вписались в эту культуру, не восприняли ее, а создали из своих городков подобие очередного «закрытого мира», погрузившись в свой мир огородов, гаражей, машин.

Заработная плата работника атомной энергетики была, как, впрочем, и сейчас, в 2–4 раза выше, чем работника бюджетной сферы, и это на сегодня является главной движущей силой, определяющей поведение персонала на работе, отношение к проблемам безопасности и атомной энергетике вообще. Это стало кнутом и пряником в руках администрации станции, которая широко использует этот фактор в своих интересах.

Например, широко распространенный миф о дешевизне электроэнергии построен прежде всего на пренебрежении к затратам на технику безопасности, радиационную безопасность и создание здоровых условий на рабочих местах. «Дешевизна» электроэнергии стоит на «костях» работников атомной энергетики. Здесь годами неработающая вентиляция в помещениях, отсутствие питьевой воды (пьют из умывальников в туалетах), нарушение температурного режима, отсутствие моющих средств, полотенец, одежды, несоблюдение санитарно-пропускного режима и т.д.

Все это происходит при попустительстве контролирующих органов, таких как СЭС и Госатомнадзор России. Попытки решать эти проблемы через профсоюз не дают результатов в силу штрейкбрехерской позиции профсоюзного комитета. Не секрет, что все бывшие председатели профкома получали впоследствии «тепленькие» места на станции.

Отдельные формы стихийного протеста против неудовлетворительных условий труда успешно подавляются администрацией, а «слишком требовательных» заваливают на ежегодных экзаменах по технике безопасности, радиационной безопасности или правилам технической эксплуатации. А это грозит материальными потерями или даже увольнением.

Сейчас большое число персонала подходит к критической границе по возрасту, когда наступает время его массовой замены. Сегодня не редкость встретить на ответственной оперативной работе работника, которому далеко за 50.

Постаревший, уставший, отдавший свое здоровье работник с тревогой смотрит в будущее. Его не прельщает участь пенсионера, получающего незначительную пенсию вместо нескольких тысяч рублей зарплаты. Отсюда и напряженное психологическое состояние персонала, боязнь сокращения по тем или иным причинам. Как следствие этого – внутренняя паника, возникающая у работников, доходящая порой до истеричной ругани между собой. Это обостряется, когда возникают слухи о сокращении кадров или о тяжелом финансовом положении станции. Отсюда и та нетребовательность, «неприхотливость» персонала к условиям труда.

Возникает удивительный парадокс, когда, с одной стороны, на ОАЭ существует изощренная и жесткая система приема экзаменов по проверке знаний персоналом всевозможных инструкций, а с другой стороны, постоянно возникают случаи, когда попытка работников соблюдать требования этих инструкций рассматриваются руководителями (обычно низовым звеном) как саботаж и нежелание работать. Это фактически приводит к массовым нарушениям регламента проведения работ, фактическому отсутствию контроля и круговой поруке среди персонала. Например, я был председателем комиссий Госатомнадзора России и видел, что при проверке качества подготовки персонала ряда объектов атомной энергетики обнаруживались вопиющие факты, когда персонал не проходил перед началом смены обязательного медицинского осмотра, на котором можно было бы определить его состояние (проба на наличие алкоголя – «проба Раппопорта», замер кровяного давления, температуры и др.). При этом руководство всячески выгораживало или фальсифицировало данные по наиболее провинившимся операторам.

Постоянные стрессы на работе выливаются в конфликты прямо на рабочих местах. Иногда это приобретает опасные формы. Частые ссоры, иногда переходящие в драки, возникают и при получении заработной платы. Чаще это бывает при задержке выплаты денег. В такие дни можно наблюдать, как работники станции при попустительстве руководителей в массовом порядке покидают место работы и часами стоят в очереди за получением денег. И это происходит в рабочее время! А как это сказывается на безопасности станции?!

Видимо, как следствие постоянной внутренней напряженности широко распространено бытовое пьянство. Если провести после какого-нибудь праздника массовую проверку на алкоголь у работников ОАЭ, заступающих на работу, то результат будет неутешительным.

С недоверием необходимо относиться к публикуемым Минатомом бравым выводам, что в атомной энергетике России эффективно работает система работы с персоналом, которая не только обеспечивает подбор людей, но и дает возможность «сохранять в порядке дух и тело».

Рассчитывать на то, что существует эффективный внешний контроль за персоналом различных органов, тоже не приходится. Я часто убеждался в непринципиальном, формальном характере этих проверок. Этому способствует то, что большинство проверяющих – это люди, заинтересованные либо в развитии атомной энергетики, либо в заключении с ней контрактов. Причем многие проверяющие являются бывшими работниками этих объектов, сохраняющими теплые отношения с руководством.

Сейчас в атомной энергетике идет тяжелый процесс смены поколений. На место оперативного персонала, имевшего многолетний богатый опыт работы с «делящимися веществами» на «закрытых предприятиях», на атомных подводных лодках, пришедшего на АЭС 20 лет назад, должны прийти новые люди. Какими будут эти новые специалисты?

Социальная и нравственная ситуация в стране не может не сказаться на том, какими будут эти люди. Сегодня на ОАЭ приходит человек, часто руководствующийся сиюминутными корыстными интересами. Криминализация нашего общества, наркомания среди молодежи и пьянство не могут не повлиять на безопасность эксплуатации ОАЭ. Ведь в большинстве своем сейчас на ОАЭ попадает не персонал, прошедший через жесткое сито конкурсного отбора, а люди по протекции. Уже есть случаи, когда среди этого потока встречались не очень законопослушные граждане. Поэтому, когда начнется массовый уход на пенсию персонала, начинавшего эксплуатировать ее 20 лет назад, начнутся неприятные времена не только у некоторых ОАЭ, но и у всего нашего общества.