Хотелось бы остановиться на нескольких вопросах, которые, как мне кажется, очень важны.

Первое: что нужно для того. чтобы двигаться дальше? Чтобы сделать это не кустарно и не наавось (сейчас попробуем, а потом - как выйдет), нужны достаточно масштабные осмысления: что у нас происходит и почему так идут те или иные процессы?

Мне представляется, что в самом широком смысле слова мы присутствуем при необычном и очень серьезном моменте - мы в него интегрированы, включены в него. Вот три течения, три политических события, вернее, три политических процесса, которые сейчас переплелись воедино и связались в один узел. Первый процесс - это борьба за гражданское общество. Всем известно, что она началась в Европе в XVII веке и длилась очень-очень долго. Она началась в Нидерландах, в Великобритании. Все знают, сколько голов полетело во время этой борьбы, и сколько было наступлений и отступлений, сколько всего менялось, и как одни и те же люди, которые поддерживали эту борьбу, потом меняли свою позицию...

Второй процесс можно назвать по-разному. Можно назвать развитием национального самосознания. Но если не очень бояться слов, то можно сказать, что это национально-освободительный процесс. Он тоже начался десятки и десятки лет тому назад, проходил болезненно, - но уже на базе того, чего достигло человечество в своем движении к гражданскому обществу. И этот процесс достиг очень значительных результатов к середине нынешнего века и продолжается в мире. Третий процесс в большей или меньшей степени охватывает сейчас все промышленно развитые страны. В последнее время, по моим ощущениям, он начинает обостряться даже в таких странах, как Соединенные Штаты. Это - трансформация экономики.

Но так случилось в России, что все три процесса слились вместе. Это даже трудно так представить себе. но все три проблемы переплелись в одно время, в одной стране - и что же здесь удивительного, если лидеры этой страны во многом теряют контроль за ситуацией, не успевают адекватно реагировать на происходящие события.

Остается открытым вопрос: по силам ли вообще кому-либо, одному человеку пли даже человеку с окружением, совладать со всеми этими тремя процессами? Совладать, то есть не довести до каких-то катастрофических последствий для человеческой жизни.

Если мой анализ в какой-то мере можно считать верным, то из него следует, что часто употребляемое выражение: «мы находимся в кризисе», «общество вошло в кризис», «система вошла в кризис», «экономика вошла в кризис» - не совсем точное определение. Это не кризис. Кризис - внутрисистемное явление, когда действует какая-то устоявшаяся политическая система, и вот внутри нее происходит экономический кризис, и она, эта политическая система, обладает достаточными резервами для того, чтобы кризис изжить, стабилизироваться, выйти из него.

Кризис может длиться долго, он может длиться десятилетиями, даже могут быть изменения в самой политической системе. Но не ставится по крайней мере вопрос о том, сколько государств мы сделаем из одного, как оно будет называться, что там будет за строй. А когда мы имеем наблюдаемую ситуацию по всему срезу проблем, то это уже не кризис, а полная трансформация системы по всем ее направлениям.

Что из этого следует? Из этого следует одно очень важное, на мой взгляд, обстоятельство: те приемы, методы, а если хотите шире - вся методология, которую можно использовать в условиях традиционного кризиса, - все это здесь не подходит. Или почти не подходит. И усилия, которые мы прилагаем, могут оказаться тщетными. А процессы развиваются, и время идет. Поэтому речь должно вести о том, что нужны совсем другой подход, совсем другая методология: как быть, где искать рецепты, как выходить из положения.

При поиске таких ответов, мне кажется, очень важно посмотреть на историю. Почему так случилось именно в России, а не где-то в другом месте? Оказывается. что в России периодически что-то похожее возникало. Возникало в XVII веке, возникало позже, возникало в 1917 году. Очень похоже на то, что происходит в обществе сейчас, если взять и проанализировать, например, 1915-й, 1916-й, 1917-й годы... Но дело-то еще и в том, что ни разу Россия из такого положения не вышла достойно, ни разу не вышла без кровопролития, ни разу не вышла так, чтобы можно было потом гордиться найденным решением. Поэтому сейчас проблема поиска такого решения, мне кажется, должна быть поставлена в центр общественного внимания.

Надо отметить сразу, что ни в коем случае нельзя увлекаться тем, что у нас появилось в последнее время - нашими парламентами, нашими демократиями и прочими инструментами. Можно подробнее раскрыть этот тезис и объяснить, почему они не могут вполне решить наши задачи. Но поскольку я экономист, обращу внимание на главное: мы очень жестко ограничены во времени. Состояние нашей экономики (я имею в виду не то, как, скажем, нами руководит Госплан или как Госкомцен повышает цены, а реальные процессы: как разваливаются хозяйственные связи; как происходят остановки производства; что далее будет происходить с ценами) ставит категорические ограничения по времени: сколько нам его отпущено на поиск решений.

Конкретнее по этому поводу. Вот сейчас у нас начинает раскручиваться мощная спираль: цены - доходы, что означает очень жесткую инфляцию. Эта инфляция сочетается с остановками производства, которые вызваны разными причинами. Одна из самых существенных, - пожалуй, собственно инфляция, которая взрывает систему цен, а вместе с ней и систему хозяйственных связей. И вторая - то, что мы попали в трагическое положение с импортом, а вся наша     экономика, и особенно агропромышленный комплекс, завязана на поставки      импорта.

Так вот: нарастание ценовой волны в сочетании с дефицитом на прилавках возбуждает недовольство населения. Но особое раздражение людей вызовет то, что цены не остановятся. Они будут расти дальше; ведь даже сейчас они не соответствуют тому, что было заложено решениями Госкомцен или правительства, и к середине лета это вызовет очень большую социальную напряженность. И может наступить такой момент, когда (если обществу не будет предложена какая-то разумная альтернатива) политическая напряженность в стране перейдет в качественно новую стадию.                               

Ведь до сих пор острота политического процесса во многом была связана с темп или иными, более или менее удачными заявлениями в прессе, со взаимными упреками политических лидеров друг другу, обидами, а также с митингами. Но когда положение населения еще больше обострится, то уже очень мало будет иметь значения, кто в какой газете кого и как обозвал. Разбирательство пойдет совсем в другой плоскости. Я думаю, что конец лета - это ближайшее ограничение, до которого еще можно решать проблемы, исходя из наших интеллектуальных возможностей, из нашего менталитета. Это - первый рубеж. А дальше - дальше политические события могут принять очень неприятный оборот.

Поскольку инфляция будет продолжаться, то, естественно, люди станут искать способ приспособиться к обстоятельствам. Произойдет очень резкое снижение наших производственных возможностей, и, что не менее важно, население станет привыкать к этим условиям. Сейчас в обществе еще есть ожидание реформ. Но пройдет еще не так много времени, и с нашими людьми может случиться примерно то же, что происходит в Латинской Америке, где уже лет сорок пытаются осуществить различные реформы, чтобы стабилизировать ситуацию и выйти из положения, в которое мы, с экономической точки зрения, только-только впадаем.

Некоторые считают, что наш аппарат - это единственное, что продолжает поддерживать нашу экономику. Но как расценить хотя бы тот факт, что недоинвестирование в народное хозяйство, даже в такие чрезвычайно важные отрасли, которые связаны с транспортом, с нефтью, с трубопроводами, в последние годы приняло просто необъяснимый характер? А ведь дальше, и теперь уже по объективным причинам, несоответствие будет все больше и больше углубляться. И это приведет к чему-то такому, чему даже и слово сразу не подыщешь, учитывая особенности нашей страны и то, что мы являемся ядерной державой. Вот эти проблемы ставят следующий - последний рубеж.

Внутри, между двумя рубежами, еще возможна попытка политической стабилизации. Какая-то из политических сил страны может думать, что она, превосходя другие силы, может взять власть, и более того, что-то еще и сделать после взятия власти.

Хотел бы высказать свою точку зрения. Анализ мой, моих товарищей показывает, что это очень большая иллюзия.

Сегодня нет в стране такой силы, которая сильнее всех других не только в том смысле, что она способна схватить власть, но и в том смысле: не окажется ли эта власть такой горячей, что тут же придется ее выронить. А если так, значит, в поиске ответа как на экономическую, так и на политическую ситуацию мы должны принять в расчет все силы общества и начать процесс переговоров между ними, между всеми.

Этот подход вполне традиционен в мире, но для нашей страны он - нетрадиционный. Хотя очень часто говорят о том, что всех можно посадить за круглый стол, мне кажется, что это очень сильное упрощение. Никого мы сейчас за круглый стол не посадим, а если даже и посадим, то из этого может ничего не выйти. Ну, будет так красиво, будет такой стол, все за него сядут и станут что-то говорить. Но ведь у нас очень большое недоверие к власти и к политикам. Поэтому стоит сделать один неверный шаг, и даже малейшее ожидание сразу падает до состояния, близкого к нулю. Потом мы утратили возможность апеллировать к обществу и с переговорным процессом.    

Я мог бы пояснить свое отношение к идее круглого стола, воспользовавшись таким сравнением,— не знаю, насколько оно удачно. Круглый стол - это как велосипед. Не только потому, что давно придуман, но еще и вот почему: у него как бы две педали. Для того, чтобы велосипед катился, нужно все время на педали нажимать. Если остановишься или решишь, что можно крутить педаль с одной стороны, велосипед упадет.

Круглый стол, если можно так выразиться, не просто стол, это целый политический процесс переговоров о каком-то общественном согласии, общественном договоре. Я не говорю о консенсусе. Консенсус - это нечто иное. Консенсус - это когда все уже согласились с чем-то. Потому что считают - это правильно. А у нас ситуация, когда все понимают, что есть вещи абсолютно неправильные. Абсолютно неправильно - для всех - скатываться в ситуацию голода и разрухи. Абсолютно неправильно кровопролитие. Абсолютно неправильно насилие, тем более в государственном масштабе, между республиками. На основе понимания, что все это абсолютно неправильно, и надо договариваться.

Срезы, которые должны быть в центре обсуждения, очень велики и их очень много: это и национальная политика, и экономика, и местные конфликты: это, если хотите, и роль руководства страны, и роль руководства республик в переговорном процессе. Мне кажется, например (если взять республики), что не во всех республиках руководство представляет наиболее сильные политические движения. И поэтому в процессе переговоров должны участвовать и те, кто формально представляет республику, и те, кто реально представляет силы, там сосредоточенные. Только в этом случае можно надеяться на содержательность процесса.

Словом, я хотел бы сказать, что нужна концепция политического процесса, и такая концепция должна быть представлена для обсуждения в ближайшее время. Исходя хотя бы из тех соображений, которые я назвал. Очень важно, чтобы все поняли одну простую истину: все войны в истории человечества кончаются переговорами. Даже переговорами о безоговорочной капитуляции. Нельзя ли попробовать однажды перешагнуть через стадию, за которой все равно оказываются переговоры. Помня об историческом опыте и трагической истории нашей страны.