Г.Я. Добрый вечер.

С.С. Григорий Алексеевич, а если бы ваша командировка была подольше, вы бы в знак протеста вернулись раньше, или нет?

Г.Я. Ну, я над этим не раздумывал. На самом деле действительно было задумано в пятницу быть в Петербурге, и я все так там сократил довольно сильно, чтобы приехать на петербуржские выборы. Так я и сделал. Это никак напрямую не было связано с событиями в Ираке. Хотя действительно сегодня Америка выглядит очень необычным образом и сами американцы говорят, что такого у них не было никогда. По крайней мере, они ничего подобного не видели.

С.С, Что именно имеется в виду? Ваши впечатления от общения с американцами в эти дни?

Г.Я. Прежде всего я хотел бы сказать, что сочетание двух событий – подготовка к обсуждению и дебатам по импичменту президента Клинтона, отстранению его от власти и одновременно неожиданный удар, который Клинтон приказал провести по Ираку, - сочетание этих двух вещей, конечно, привели политическую компанию там, элиту, конгрессменов, сенаторов, политиков просто в совершенное беспокойство. Кстати говоря, если хотя бы немного наблюдать американское телевидение, то это очень похоже на обычную жизнь в Москве: все говорят разные вещи, никто не знает, что будет завтра, отменяются регулярные вещи, назначаются какие-то новые и потом снова отменяются. Вот такое возбуждение сегодня царит в Америке.

С.С. На самом деле действительно трудно не заметить уж очень очевидную связь между начавшимся уже сегодня обсуждением импичмента в Америке, уже сейчас часа полтора идет этот процесс, и тем, что произошло буквально накануне. Вообще, сами американцы вплотную увязывают вот эти два события?

Г.Я. Там есть такие высказывания от республиканской партии, что время, выбранное Клинтоном, связано с желанием отсрочить импичмент. Но на мой взгляд, что я понял там – а я со многими из них встречался и выступал – как раз именно шансы получить этот импичмент сегодня у Клинтона гораздо выше, чем было раньше. Именно потому, что все увязывают эти два события, скорее всего, поэтому еще несколько человек присоединяться к голосованию по импичменту. Поэтому вопрос на самом деле не в этом. Для нас там есть важный вопрос. Собственно, попытка отстранения Клинтона от власти 90 процентами населения Земли воспринимается как проблема, связанная с его любовными похождениями, с его отношениями с известной женщиной, которая работала в администрации. Хотя на самом деле там вопрос-то стоит совсем по-другому. И оставшиеся 10 процентов и собственно сами конгрессмены рассматривают это совсем иначе. Они рассматривают это как ложь под присягой. Для них доказанная ложь под присягой, неважно, по какому поводу – ну, так случилось, что это вопрос, связанный с Моникой – является колоссальным делом. 

И вы знаете, что я хотел бы сказать по этому поводу? Что многие люди на Земле очень сильно упрекают политиков за то, что они лгут. Это уже стало обычным, общим местом – все политики часто лгут. Но никто никогда их не может толком поймать за руку. А тут произошло совсем необычное – политика, стоящего на вершине политического Олимпа Земли, их не так много, таких политиков, поймали буквально за руку: он обманывал и лгал, причем делал это под присягой. И вот это, даже при огромном нежелании голосовать за импичмент, даже демократы, которые не хотят голосовать против собственного президента, представителя их партии, вынуждает их голосовать. И я думаю, судя по настроению, нижняя палата все-таки проголосует сегодня большинством за импичмент. Это будет второй раз за двести лет в истории Соединенных Штатов.

С.С. То есть такое показательное действо, чтобы другим неповадно было?

Г.Я. А вы знаете, он как бы платит за всех политиков Земли. Вот его поймали и от имени людей, которым надоела ложь политиков, он сегодня попал в эту ситуацию.

С.С. Григорий Алексеевич, насколько я знаю, фракция «Яблоко» в Госдуме имеет свою особую позицию по всему происходящему. Если очень коротко, в чем эта позиция?

Г.Я. Ну, по импичменту мы не можем иметь никакой позиции. Это их внутренне дело.

С.С. Нет-нет, я уже не импичмент имею в виду, разумеется, а иракские события.

Г.Я. Что касается иракских событий, здесь есть несколько очень серьезных пунктов. Первый их них состоит в том, что жизненно важные интересы России заключаются в том, чтобы понимать, что происходит у наших соседей, что происходит в сопредельных странах. Есть ли там оружие массового поражения, есть ли там химическое оружие, биологическое, готовится ли там ядерное оружие. Ирак – это репрессивный режим, который не раз нападал  на своих соседей за последнее время. И наши, российские жизненные интересы заключаются в том, чтобы понимать, что там происходит на самом деле. Это сегодня кажется, что вроде дружеские отношения. Завтра все может повернуться по-другому. Здесь нет врагов и друзей, здесь есть наши интересы. Они в том, чтобы знать. Поэтому инспекции ООН мы поддерживаем, и мы считаем это абсолютно правильным. И не зря ООН приняла такое решение. Мы очень с большим уважением к этому относимся. Нельзя их все время обманывать, нельзя их морочить, нельзя все время играть в эти игры, как это происходило в последнее время. Но собственно сам удар, военный удар по Ираку вызывает очень большие сомнения. 

Во-первых, это человеческая трагедия, у нас это вызывает большое беспокойство, мы очень сожалеем, что именно по такому пути пошли. Во-вторых, мы не можем отдать себе отчет, мы не может ответить на вопрос – каковы будут последствия этого удара? Мы не можем ответить на вопрос - почему именно сейчас проведен этот удар? Каковы непосредственные мотивы проведения этого удара? И, самое главное, а что собираются этим решить? Какой будет итог этого? Или это просто демонстрация силы? У нас вызывает беспокойство желание одной страны в мире быть всеобщим полицейским.

С.С. Григорий Алексеевич, ваше отношение к только что принятому Госдумой обращению к президенту по поводу выхода из санкций в отношении Ирака?

Г.Я. Я не думаю, что эти решения имеют положительное значение. Я вообще не думаю, что истерика, затеянная вокруг этого всего, имеет значение. Я предпочел бы, чтобы наш президент выступил с объяснениями после разговора, скажем, с Клинтоном или с Блэром, о том, почему был нанесен этот удар. Чтобы он разъяснил, каковы же все-таки реальные аргументы, в чем же, собственно, мотивы этого удара, чтобы он нам объяснил, какие ожидаются последствия. А вместо этого Дума, правительство и президент впадают в какое-то очень нервное состояние и начинаются отзывы послов и все такое. Кроме того, я должен сказать: знаете, с нами бы больше считались, если бы у нас было бы другое положение – другое положение в экономике, в другом состоянии были бы вооруженные силы, если бы мы крепко и уверенно стояли на ногах, если бы у нас была общая позиция по внешним вопросам, у парламента, у президента, у министерства иностранных дел. Если бы мы ответственно и серьезно проводили вообще в стране внутреннюю и внешнюю политику и были бы хорошо стоящей на ногах страной, с нами бы разговаривали по-другому.

С.С. Ну это очевидно. Григорий Алексеевич, как по-вашему, все эти события в Ираке, этот кризис, эти бомбардировки, они могут как-то существенно повлиять на нашу внутреннюю политическую, а, может быть, и экономическую ситуацию?

Г.Я. Ну, они могут быть использованы как фактор отвлечения от реальных проблем.

С.С. И не более?

Г.Я. Но ничего хорошего для российского общественного мнения, которое теряется в догадках и испытывает крайне неприятное ощущение от того, что кто-то силовыми методами вместо политических  начинает решать вопросы, ничего хорошего для развития отношений внутри России, для общественного и политического процесса в этом, конечно, нет. Но еще раз напомню: мы заинтересованы в том, чтобы быть уверенными, что репрессивный режим в Ираке не будет использовать биологическое и химическое оружие против своих соседей. Все-таки это – главный вопрос.

С.С, Сегодня первый вице-премьер Маслюков  сказал, что вот эти события и то, что происходит между  нашими странами, не должно повлиять на отношения России с МВФ и другими финансовыми международными организациями. А как по-вашему, все-таки повлияет, или нет?

Г.Я. В этом смысле я могу согласиться с тем, что сказал Маслюков, это правильно.  Мы должны себя вести  сегодня таким образом, который соответствует – еще раз повторю – интересам нашей страны. Конечно, это трагично, что таким способом решаются политические вопросы. Конечно, наш голос здесь важен. Но это вовсе не значит, что мы из-за этого должны испортить отношения со всем миром. И кстати, наверное, все же неправильно думать, что принятое президентом США решение связано лишь с его импичментом. Легко было бы догадаться, что импичмент этим можно только ускорить. Теперь конгрессмены скажут, чтоб их не упрекали, что они отложили импичмент,  что они его все-таки проголосуют.

С.С, Григорий Алексеевич, осталось очень мало времени, хочу успеть все-таки поговорить на другую тему, о наших внутренних фронтах. Послезавтра в Петербурге второй тур выборов в Законодательное Собрание и вы неслучайно находитесь в Петербурге. Вы сказали сегодня, что именно в Питере будет дан ответ: есть ли у России перспективы или нет. Я не хочу принижать события в моем родном городе, но все же эта фраза звучит как предвыборное преувеличение, вы не считаете?

Г.Я. Нет-нет. Спасибо, что  у нас осталось хоть немного времени для этого. Вот то, что мы сейчас с вами обсуждаем, для будущего нашей страны гораздо важнее, чем то, что мы обсуждали до этого.

С.С. Почему, почему?

Г.Я. Потому что, если выборы в Петербурге – как они уже доказали в первом туре – покажут, что люди могут не поддаваться на всякие полукриминальные клоунады и затеи, если люди не дают себя одурачивать, если люди политически активны, если люди думают и хотят  избрать и создать себе власть, то мы имеем перспективу в 1999 и 2000 году. Если Питер это продемонстрирует всей стране, у нас повышаются шансы. Если этого не произойдет здесь, если мало людей придет на выборы, если собственно выборы закончатся голосованием, я бы так сказал, безумных, за разных кандидатов, без  единого осмысленного направления какого-то, то это очень плохой знак. Очень плохой. Мы должны понимать: огромное число людей в России ждет выборов 2000 и 1999 года как последнего испытания. Если там ничего хорошего для нашего будущего не получится, у России  очень мрачные будут перспективы. Многие люди начнут задумываться о том, какова здесь их роль, что им здесь делать, как им здесь жить.

С.С. Избирательная комиссия Петербурга решила, что губернатор Яковлев нарушил действующее законодательство, призвав голосовать  за кандидатов  из так называемого «петербуржского списка». Как вы думаете, все закончится только увещеваниями, или возможны какие-то еще конкретные действия в отношении губернатора?

Г.Я. Не знаю, это пускай избирательная комиссия решает. Мы только можем с вами сказать, что я знаю, что сегодня четыре или пять человек из этого списка сказали, что с ними никто ничего никогда не обсуждал и написали – мне даже показали эти бумаги – отказ от участия в этом списке, сказали, что просто кто-то придумал этот список. Других Главное управление внутренних дел назвало как людей, в чем-то замешанных, РУОП сказал, что они в чем-то замешаны. Значит, этот список сделан опять-таки как часть срывания этих выборов, как часть того, что делалось в первом туре. Кроме того, надое же понимать: не надо брать пример с Юрия Михайловича Лужкова. То, что может Лужков в Москве, вовсе не может губернатор Яковлев в Петербурге.

С.С. Кстати, вы знаете результаты одного из последних опросов, где сказано, что, если вы объедините свои усилия с Лужковым, то  ваши избиратели пополнятся числом аж в 11 процентов?

Г.Я. Нет, я этого не знаю, но мне это интересно от вас услышать.

С.С. Ну и как вы к этому относитесь? Будете солидаризироваться?

Г.Я. Я думаю, что я могу еще раз подтвердить то, что говорил раньше: я с большим уважением и интересом отношусь ко всему, что делает Юрий Михайлович Лужков. Кстати, посмотрите на его бюдет города: 65 процентов доходов,  15 процентов от приватизации, 50 процентов от малого и среднего бизнеса. Вот вам модель бюджета для страны, например. Почему бы нет, когда это работает? Но на выборы «Яблоко» пойдет самостоятельно и в 2000 году, и в 1999.

С.С.Григорий Алексеевич, ну и самое последнее. Мы начали разговор с ваших впечатлениях от настроений американцев, а теперь я хотела бы вас спросить  о настроениях петербуржцев. Вы же прямо с самолета успели даже на митинг заехать. Ваши впечатления?

Г.Я. Да, у меня был большой митинг, большая встреча с избирателями, и на улице и потом, в кинотеатре большом. У меня хорошее настроение: люди задают очень серьезные и глубокие вопросы и люди очень настроены  на серьезное, активное политическое поведение. Это самое сейчас главное. Мы не должны никому отдать власть в нашей стране, просто сами. Смотрите, какой всплеск национализма, посмотрите, какой всплеск национал-большевистских настроений, и даже не настроений, а демонстраций. Это и есть проба того, насколько мы серьезны по отношению к нашему будущему, к нашей стране. Насколько мы серьезны, насколько мы хотим, чтобы наша страна в будущем веке стала европейской страной и частью мировой системы безопасности.

С.С. Ну что же, на этом мы поставим точку. Спасибо вам, Григорий  Алексеевич, за то, что пришли к нам в прямой эфир. Я благодарю вас и напоминаю телезрителям, что мы разговаривали посредством телемоста с Григорием Алексеевичем Явлинским, который  сегодня днем прилетел из Соединенных Штатов Америки в Петербург, где находится накануне выборов в Законодательное Собрание.