Азиатский грипп 
и российская пневмония

Но время идёт, а просвета не видно. Тем более необходим серьёзный разговор о фундаментальных причинах поразившего страну экономического кризиса.

Замкнутый круг.

Сегодня cерьёзную непосредственную угрозу представляет, прежде всего, бюджетный кризис. Объявленное сокращение расходов на текущий финансовый год в результате экономии на госаппарате (ок. 23 млрд. руб.) и по “плану Кириенко” (40 млрд. руб.) - процесс длительный и трудный, имеющий к тому же весьма неоднозначный эффект, особенно с точки зрения роста неплатежей и различных видов задолженностей. Увеличение регулярных доходов - процесс столь же длительный, и к тому же, в нынешней ситуации сомнительный своим результатам. В то же время гасить ГКО и выплачивать купонный доход по ОФЗ и другим купонным облигациям, требуется срочно. В июне - июле для этого необходимо порядка 70-75 млрд. руб., и это плюс к тому, что в мае уже было, для полного обслуживания ГКО, доплачено около 9 млрд. руб.

Размещение новых серий гособлигаций при нынешнем уровне доходности, т.е. по ценам, обеспечивающим 65% годовых при ожидаемой инфляции в 5-7% за год -это бюджетное самоубийство.

Опасность массового сброса ГКО усугубляется высокой ставкой рефинансирования, парализовавшей межбанковский кредитный рынок, и спровоцировавший резкий недостаток ликвидности.

Такой неутешительный анализ можно продолжить объясняя почему не собираются налоги и насколько важно реформировать расходную часть бюджета.

Суть же дела проста - экономическая политика последних 3-х - 4-х лет естественно и неотвратимо привела нас в ловушку. Расчёт на то, что временная финансовая стабилизация, достигнутая за счёт “бартеризации” половины нашей экономики, невыплат, неплатежей и привлечения огромного (по экспертной оценке до 50 млрд. долларов) портфельных инвестиций, обеспечит экономический рост не оправдался.

Крайне высокий риск такой операции был очевиден. Однако упрощённые схемы, шапкозакидательство оказались гораздо сильнее трезвого анализа. В результате: экономического роста нет, а зависимость российской экономики от самых “горячих” иностранных денег есть.

Учитывая состояние валютных резервов страны, перспективы внешнеторгового баланса и политическую ситуацию, выход из сложившегося положения не является большим секретом.

Если сохранять обменный курс рубля, то требуется экстренная значительная внешняя помощь при глубочайшем и немедленном сокращении бюджетных расходов.

Возможна ли такая помощь - в ближайшее время станет ясно.

Дело, однако, заключается в том, что если даже и удастся получить 10-15 млрд. долларов, то при сохранении нынешней концепции экономической политики это исключительно кратковременное решение. Как таблетка анальгина при зубной боли.

Здесь, кстати, хочу сказать несколько слов “любителям” девальвации. В результате такого выхода из ситуации, вслед за обвалом рубля, не говоря уж о большом числе очевидных крайне негативных последствий почти во всех сферах, вновь начнётся длительная и изнурительная борьба с инфляцией. И если она будет вестись исходя из той же концепции экономической политики, что и последние четыре года, то всё опять повторится сначала.

Азиатские уроки.

Но почти ничего не говорится о том, чего же на самом деле испугались инвесторы зарубежных стран, у которых валютные резервы кратно превосходят российские, а экономический рост продолжался десятилетиями. А ведь ответ на этот вопрос должен стать для нас главным уроком.

Как ни странно первыми заговорили об этих уроках в начале апреля исполнительный директор МВФ М.Камдессю и заместитель министра финансов США Л.Саммерс. Мишель Камдессю заявил, что нельзя не заметить сходства между отношениями, сложившимися у южно-корейских “чеболс” (узкие семейные группировки) с банками и правительством Южной Кореи в условиях “капитализма для узкого круга” и олигархической системой, которая сейчас складывается в России. Лоренс Саммерс особо отметил сходство между азиатскими и российскими методами ведения финансов, непрозрачными, закрытыми, по существу полукриминальными отношениями собственности, личными взаимоотношениями, определяющими экономические механизмы. “Короче говоря, - сказал Саммерс, - в свете Азиатского кризиса, не может быть хуже новости из России, чем та, что, в результате отказа от одной неработающей экономической системы и нескольких лет реформ, там вплотную приблизились к созданию другой не менее сомнительной”. Ни господин Камдессю, ни господин Саммерс не принадлежат к партии российской демократической оппозиции “Яблоко”, которую часто упрекают в том, что она уже давно и слишком акцентировано говорит о создании в России олигархической, полукриминальной, корпоративной системы - экономически крайне неэффективной, а политически и социально просто опасной. Кстати более опасной, чем корейские “чеболс” или индонезийские “чуко”.

До того, как неэффективность южнокорейской системы привела к кризису, там успели появиться современные отрасли производства, завоевавшие позиции на мировых рынках - автомобилестроение, электроника, судостроение, транспортные инфраструктуры, города науки и т.п. До того, как хищные аппетиты индонезийской семейной олигархии вызвали всеобщее возмущение, страна в течение десятилетий переживала экономический рост. Лидеры этих стран оказались людьми с весьма заметными пороками, но они создали экономику своих стран с нуля.

Экономика трубы.

Сознательная ориентация на такую модель с самого начала была порочной и развращающей. 

Этой весной произошло глубокое падение мировых цен на нефть, наметилась такая же тенденция по газу, резко снизилась рентабельность по металлам и в целом по сырьевому комплексу. В одночасье система продемонстрировала свою полную беспомощность. Правительство, которое весь прошлый год затыкало все свои дыры с помощью административного выкручивания рук то Газпрому, то нефтеэкспортёрам, осталось без последней внутренней точки опоры. Российская финансовая система получила ещё один очень серьёзный удар. 

Низкая собираемость текущих налогов и провал доходов от ТЭК’а означает нарастание неплатежей и усугубление наиболее серьезных на сегодняшний день проблем реального сектора экономики - низкой платежной дисциплины и атмосферы всеобщего взаимного недоверия. Размеры бюджетного дефицита, уровень процентных ставок и проч. - это факторы вторичные и слишком мало влияющие на динамику реального сектора экономики в условиях, когда системные риски запретительно высоки для цивилизованного и ориентированного на долгосрочное развитие бизнеса. В таких условиях отказ правительства соблюдать принятые на себя бюджетные обязательства наносит ущерб и без того низкому взаимному доверию основных субъектов экономики, создавая больше проблем, чем те, которые якобы предотвращают ревизией "нереального" бюджета. Да и весь предшествующий опыт должен был доказать, что финансовая "стабилизация", достигаемая ценой утраты доверия к государству и разрушения (через нарастание неплатежей) платежной системы национального хозяйства, не создает предпосылок для экономического роста и оборачивается долгосрочной стагнацией. 

Таким образом, даже ближайшие последствия падения цен на энергоносители, по-видимому, будут гораздо более разрушительными, нежели их представляет официальная точка зрения. 

“Нет худа без добра”.

Историческая бесперспективность модели экономического роста, навязанной нам частично инерцией шести лет глубокого экономического кризиса, а частично - бездарностью экономической политики российского правительства, становится очевидной. 

Стабилизация, а возможно и некоторый рост, который мы переживали в прошлом году - это порочная стабилизация, это закрепление такой структуры и такой институциональной основы экономики, которая даже через рост ведет нас в тупик. Экономический рост в условиях тех чудовищных размеров неплатежей и криминально-коррумпированного контроля, который мы имеем. в условиях чуть ли не преобладания нерегистрируемой экономической активности и полной непрозрачности финансов предприятий, может быть только ростом вполне определенного качества, а именно: таким ростом, который обеспечивается исключительно, или почти исключительно вывозом сырья и нарастанием внешней и внутренней задолженности. Еще в прошлом году мы говорили: не следует обольщаться сомнительными данными о якобы начинающемся подъеме в машиностроении. Устойчивый рост в технологически сложных, завязанных на долгосрочные вложения отраслях невозможен. в существующих сегодня условиях. В экономике не бывает чудес - взаимное доверие и порядок в отношениях между хозяйствующими субъектами есть условие, а не следствие формирования современной развитой экономики, и нарушить эту естественную последовательность так же невозможно, как отменить закон всемирного тяготения. Поэтому то, что мы наблюдали и продолжаем наблюдать, представляет собой "дурную" стабилизацию, позволяющую за счет экспорта примитивной или сомнительной с точки зрения долгосрочной конкурентоспособности продукции несколько приподняться над тем "дном", на которое мы упали как производители, но не позволяющую генерировать самоподдерживающееся развитие на перспективных направлениях. В ситуации, когда приток реальных денег в экономику обеспечивается только вывозом сырья, металлов и , в виде исключения, оружия и ядерных технологий( последнее, кстати, чаще всего там, где более сильные конкуренты отстраняются по политическим мотивам ) , а работа предприятий с отечественными партнерами вязнет в болоте неплатежей, всеобщей необязятельности и административного произвола, в длительной перспективе рост ВВП на 1 процент в год представляет собой желанный предел. Более того, это даже оптимистичный сценарий, поскольку, как еще раз напомнили события последних месяцев, периодические ухудшения и "срывы" конъюнктуры в этом секторе обязательно, а значит и экономический рост неизбежно будет "спотыкаться" и прерываться длительными периодами стагнации.

Конечно, даже при общем экономическом застое, потребление относительно благополучных прослоек населения может меняться к лучшему. Это естественно, так как благодаря прогрессу производства в развитой части мировой экономики , обладатели "нефтедолларов" могут за те же самые деньги иметь принципиально новые или более качественные товары и услуги, что создает иллюзию роста благополучия. Но это не должно никого обманывать - как ни улучшалось бы потребление узкой группы населения, "сидящей" на национальных природных ресурсах и их экспорте, общество в целом будет оставаться слаборазвитым и бедным, а экономика - ущербной, застойной и раздираемой глубокими диспропорциями.

Многих, конечно, подобный "рост" устраивает. Грубо говоря, есть примерно 10-15% населения, которому в нынешних условиях живется достаточно комфортно, и они готовы подержать любое правительство и любой режим, которые не будет, что называется, "раскачивать лодку", ставя под угрозу их относительное, пусть даже во многом призрачное благополучие. Однако если нам удастся переломить ситуацию в пользу более динамичной и гармоничной модели экономического роста, то не только остальные слои населения, но даже и нынешний привилегированный класс приобретет больше, чем потеряет. В конечном счете, социальная и гражданская безопасность, стабильность общества и новые возможности, открываемые широким, охватывающим значительные группы населения промышленным ростом, стоят больше, чем хрупкая монополия на легкие доходы, базирующаяся на воле случая, силе коррупции или криминальном контроле. 

Смена модели.

Для этого в свою очередь необходима резкая смена приоритетов экономической политики. Необходимо использовать все возможные привлечённые ресурсы прежде всего на погашение долгов правительства предприятиям и гражданам, генерирующие неплатежи и недоверие к государственным институтам.

Одновременно следует государственно-административными мерами комплексно урегулировать на каком-то уровне существующую задолженность по взаимным платежам и в дальнейшем использовать всю мощь своего репрессивного аппарата для пресечения недобросовестного бизнеса, четко определив сферы ответственности различных ветвей и уровней власти. Крайне необходима и быстрая радикальная налоговая реформа, которая бы в соответствии с реальностью перенесла основную часть фискальной нагрузки на простое и прозрачное, пусть даже примитивное, налогообложение использования ресурсов и непроизводственного потребления.

Необходимо вновь обратиться к политике селективного доступа отдельных категорий хозяйствующих субъектов к крупным источникам финансовых ресурсов. Селективной и действенной должна стать экспортно-импортная политика. Системные риски для кредиторов должны быть снижены за счет насильственного внедрения жестких стандартов открытости и правил финансового учета; уголовного преследования за непредоставление, сокрытие или искажение финансовой информации. Приватизационная гонка должна стать осмысленной, и установлена судебная ответственность юридических собственников предприятий за их платежеспособность.

Уже из вышеназванного очевидно, что предлагаемая нами смена модели экономической политики, ориентированная на новую парадигму роста, означает действительно резкие перемены, а в чем-то и ревизию шести лет так называемых "реформ", которые на самом деле представляли собой не более чем следование в фарватере стихийного процесса реорганизации экономики по линии наименьшего сопротивления. Новая экономическая политика, безусловно, требует огромной политической воли, поскольку предполагает не приспособление государства к стихийно складывающимся обстоятельствам, а попытку активно вмешаться с целью поворота этих процессов в желаемое русло. В стране, несомненно, есть силы, желающие такого поворота и готовые в полной мере принять на себя вытекающую из него политическую ответственность. Исторический шанс совершить его у нас пока есть. Однако выбор в конечном счете должна сделать активная часть общества, ибо она и только она имеет возможность воплотить этот шанс в реальностью. 

Григорий Явлинский