- Сергей Викторович, вы называли «Яблоко» и «Отечество» стратегическими партнерами со взаимодополняемыми электоратами. В результате, когда вы с Боосом сели за стол переговоров, он сказал, что никакого соглашения с вами подписывать не будут, потому что «Отечество» – не филиал «Яблока», и далее по полной программе… Дружить с вами как с партией никто не хочет?

- Ну, я бы не стал драматизировать. Насчет любви и дружбы надо совсем в другую сферу жизни обращаться. В политике и то и другое встречается крайне редко и обычно плохо заканчивается. Резонанс от наших консультаций с руководителем предвыборного штаба «Отечества» во многом был вызван отсутствием новостей в летний период и помещением этого события в разряд сенсаций. Ситуация выглядела следующим образом: 13 мая мы направили Юрию Лужкову проект соглашения о разведении кандидатов по округам…

- Я читал этот текст. В нем нет ничего конкретного: ни списка округов, ни фамилий кандидатов от «Отечества» и «Яблока»…

- Да. Мы направили рамочное соглашение, где предлагалось начать и переговоры, исходя из наличия раздела одномандатных округов поровну. Ведь проще не выдвигать кандидатов, чем потом их снимать. Сегодня мы считаем, что время ушло, и этот проект стал, по сути дела, историей. Именно это мы и обсудили с Георгием Боосом. По сути, мы внесли ясность: соглашение такого типа с «Отечеством» не может быть масштабным и рамочным, охватывающим всю Россию.

- Но если невозможно взаимное снятие кандидатов, о чем вообще речь?

- Существует второй уровень взаимодействия. По каждому конкретному округу мы будем смотреть индивидуально: где сильный кандидат от «Яблока» и слабый от «Отечества» – нет проблемы, идем на выборы отдельно, считая, что сильный все равно выиграет. Но если там два сильных кандидата, способных растащить голоса, а проходит какой-нибудь жириновец, то, безусловно, в этом конкретном случае мы приложим все усилия для того, чтобы не допустить распыления электората. Такого рода работа более сложная, но она будет проводиться.

- С кем еще, кроме «Отечества», вы готовы договариваться о разводке кандидатов?

- Я встречался и с Олегом Морозовым, координатором «Всей России», и с Аркадием Мурашовым, одним из руководителей кампании в «Правом деле», - у нас был хороший конструктивный разговор, так же, кстати, как и с Боосом. Будем ли мы снимать кандидатов? Будем, если кто-нибудь из «Всей России», либо из «Правого дела», либо просто сильный независимый кандидат может выиграть у нашего, и возникнет реальная опасность прохождения выдвиженца тех сил, которые всем нам нежелательны.

- Понятно, коммунисты, националисты, бандиты… Кстати, кого вы считаете националистами, РНЕ?

- Илюхин, Баркашов, Макашов…

- А криминальные элементы, это кто?

- Выборы 1999 года будут качественно отличаться от выборов 1995-го. Тогда криминальный мир особо активного участия в думских выборах не принимал. Во многом, кстати говоря, исходя из представления, что Дума является каким-то второстепенным органом. Сейчас силы полукриминальные и криминальные, которые имеют деньги и влияние в регионах, уже стремятся в Думу. Как правило, это делается по одномандатным округам, и на борьбу с такими «независимыми» депутатами тоже будет направлено наше соглашение.

- На днях Сергей Степашин пообещал, что МВД подготовит к выборам списки людей не только с криминальным прошлым, но и с криминальными перспективами. Вы как это поняли?

- Я никак это не понял. Люди с криминальным прошлым – это те, у кого была судимость, хотя простое наличие судимости и не является автоматическим признанием его перед избирателями человеком негодным. А человек с криминальными перспективами? Если исходить из теории Ломброзо, то можно просто фотографии смотреть и вглядываться в очертания лица, черепа… Если говорить серьезно, то мы, безусловно, по всем каналам, в том числе через ФСБ и МВД, проверяем своих кандидатов и имеем представление о тех людях, которые конкурируют с нами. Мы не всегда можем публично говорить о том или ином кандидате, что он связан с преступным миром, но часто это знаем.

- Вы ограничили список переговорщиков тремя блоками, исключив НДР. Почему?

- Мы не исключаем того, что можем вести переговоры и с НДР, но они пока еще сами мечутся между разными возможностями. Если примут решение идти самостоятельно, и у них будут сильные кандидаты, мы будем проводить консультации и с ними.

- А это не потому, что Рыжков-младший обидел «Яблоко», приписав его к левым партиям? Дескать, раз у них есть социал-демократическое крыло, значит – левые…

- Некоторые политики очень любят жонглировать словами «правые» или «левые» – это смотря как стоять.  Это, может быть, только по молодости, потом они научатся… Если говорить о политическом спектре, то для России такое деление пока еще преждевременное.

Я, например, не уверен, что КПРФ является левой силой в классическом смысле. Не думаю, что ее примут в Социнтерн. Внутри нашей компартии есть большая и влиятельная группа откровенных националистов, которых во всем мире относят к правым. Любители, конечно, могут рассуждать в рамках таких категорий, но на самом деле у нас существует четыре группы политических сил: коммунисты, националисты, партия власти (в частности, НДР, отчасти его заменяет «Отечество» Лужкова, губернаторские блоки) и партии гражданского общества, демократические…

- Традиционно находящиеся в меньшинстве!

- Не думаю. По моим самым грубым прикидкам, социальная опора делится примерно поровну между всеми четырьмя политическими силами – по 20-25 процентов голосов. Все зависит от того, как провести кампанию, и от того, сколько партий будет на одном электоральном поле.

Если у коммунистов будет одна колонна, они получат 25 процентов, если две, то 15 плюс 10. Если на демократическом поле будет десять партий, то они все наберут соответственно по 2 процента.

- И сколько у нас будет партий гражданского общества на выборах?

- Реальные шансы пройти пятипроцентный барьер есть только у «Яблока». Может быть, «Правое дело» путем сверхчеловеческих усилий сможет преодолеть эту планку. Мы, кстати говоря, к этому относимся спокойно. С «Правым делом» в Думе мы сможем договориться по многим экономическим законам.

- Вы хотите сформировать некоммунистическое большинство в новой Думе. Это 225 голосов плюс один или 2/3?

- 226 голосов. Я считаю, что влияние коммунистов в Думе будет меньше, они уже не получат контрольного пакета. Консультации относительно формирования некоммунистического большинства важны по двум причинам. Первая: сейчас, на берегу, это просто сэкономит время для развертывания работы Думы, ведь на следующий день после 19 декабря начнется президентская кампания. Вторая: в Думе обязательно будет, с моей точки зрения, 100-150 человек так называемого болота – депутатов, которые будут ориентироваться на победителя. Если некоммунистические силы войдут в Думу с очень сильными противоречиями, то ориентация этих 100-150 депутатов может вновь сместиться к левым.

- Можно ли сказать, что если большинство в Думе будет некоммунистическим, то она уже не будет предвыборным штабом одного кандидата в президенты, конкретно от КПРФ?

- Безусловно. И в этом на самом деле одна из главных задач формирования некоммунистического большинства.