Они нанесли удар в субботу по центру Белграда. Услышав об этом в утренних новостях, я позвонил нашему корреспонденту Никите Киселеву, который с группой ТВ-6 оставался в Белграде. - Вы живы, ребята?

- Мы узнали обо всем из CNN, ночью мы ничего не слышали.

НАТО, то есть, естественно, американцы, нанесли точечный удар. Сейчас я понимаю, зачем и почему они это делают.

Я провел в Белграде четыре дня. Из них пять часов стоял на границе Венгрии и Югославии. Нам с Никитой и коллегами из «Известий», «Новых известий» и ТСН, оказывается, повезло. Ребятам с ТВ-6 повезло меньше. Они простояли на границе 29 часов. А корреспондент газеты «Труд» с визой в паспорте не мог пересечь границу в течение двух суток...

Повторяю, я пробыл в Белграде всего четыре дня. Вернулся в Москву на рассвете в субботу. И сейчас попытаюсь рассказать о приметах войны, а не о войне, так как о самой этой войне, думаю, многое будет сказано и что-то понято лишь через несколько десятилетий.

Первое. Военные приметы. Постоянные воздушные тревоги - гул, который раскатывается над городом, как будто из фильмов, которые мы видели в детстве. Сначала я думал, что это опасно. Потом посмотрел в окно и увидел, что улица полна людей - никто никуда не бежит.

Я начал спрашивать сербов: «Почему вы не боитесь?»

Ответ один: «Осенью, когда нам грозили бомбардировками, мы еще боялись. Когда они начались на окраинах Белграда, уже привыкли».

Мне сказали: «Когда только начались налеты, сирена выла после бомбежек. Потом она стала выть до: утром, ночью, днем». Ее перестали бояться.

Но это здесь, в Белграде. Уже после моего отъезда Никита Киселев с группой ТВ-6 сумел подобраться поближе к Косово. Он увидел свежие могилы.

Больно не там, где о войне напоминают звуки военной тревоги. Больно там, где тревога превращается в смерть.

Еще одна примета войны - очереди. Только за одним - за сигаретами. Ребята из МЧС мне сказали, что, когда они обратились к югославам с предложением о гуманитарной помощи, те ответили: «Может, мы сами поможем какому-нибудь городку на Урале».

В Белграде есть все. Работают магазины, кафе, рестораны. Правда, уже перед самым отъездом я узнал, что югославы попросили предоставить медицинское оборудование, включая полевые госпитали.

Все ждут от нас иной помощи.

Еще приметы войны. Окна офисов и магазинов заклеиваются крест-накрест пластиковыми лентами. Один мой знакомый заметил: 

«Пластиковые не помогут, надо, как у нас - помнишь кино? - бумажными».

Самая популярная книжная новинка - книга «Противовоздушная оборона». Раскупаются и открытки с силуэтами американских самолетов. Но за ними не стоят очереди.

Что еще . . . Разбитые окна в представительствах натовских посольств, западных авиакомпаний, во французском, английском и американском культурных центрах. В пятницу хотели заодно напасть и на албанское посольство, но власти сумели охладить пыл. Все-таки Албания близко. Как в субботу утром сообщил мне Никита Киселев, начали разбивать и окна «Макдоналдсов».

Белград, который я увидел в пятницу, напоминал мне больше не Чечню, а Москву августа 91-го.

Энтузиазм победителей. Праздник - сбитый «Стеллс», знаменитый американский самолет-невидимка. Я пытался выяснить: как же его сумели сбить?

Мне объяснили, что в его программе «свой-чужой» не был заложен наш старый МиГ-21 и, когда невидимый «Стеллс» вышел из-под облаков, на его радаре не было этого «несуществующего» самолета. А когда пилот МиГа-21 увидел «невидимку» своими глазами, то по-русски, как в 41-м, нажал на гашетку пулемета. Пилота до сих пор не могут найти. Но уже в газетах появился указ о награждении восьми лётчиков высшими правительственными наградами (сколько всего сбито самолетов, не знает никто. Как обычно в войнах, противостоящие стороны называют абсолютно противоречивые цифры. Мне сказали, что, кажется, сбили еще один - в небе над Боснией - какие-то боснийские партизаны).

Белград тут же отозвался на сбитый «Стеллс» новым значком: «Господа из НАТО, извините, мы не знали, что он невидимый».

Значков здесь множество, так же как и надписей на стенах разгромленных зданий западных компаний и представительств. Приведу одну - хотя и неприличная, но смешная: «Моника, надо было зубами!»

Точно такие же, как и значки, - наклейки с одним словом «Target» (мишень), которые видишь на машинах, домах, младенцах, стариках, подростках, юношах, девушках и даже на ошейниках собак. Так Белград отвечает на агрессию.

Сам не знаю, что это: примета войны или отношение к войне, которое я заметил в Белграде. До субботнего ночного удара по центру.

Ровно в 12 дня на центральной площади Белграда начинается рок-концерт. Пригодилась и наша «На-на». Посол Белоруссии в Югославии с гордостью сказал мне: «Вы видели белорусский флаг над толпой? Им размахивал «на-наец».

Это - о смешном. Теперь - о серьезном.

Над Югославией - война. Над Балканами - война. Над нами - война.

Многие русские, которых я встречал в Югославии, говорили мне: «Я давно так не гордился тем, что я русский, как сегодня».

Нас любят в Белграде. Дело даже не в добровольцах, которые приехали защищать Сербию (по словам наших официальных представителей, сегодня их около сотни). Я лично видел одного пьяного казака, который сшивается в городе. Не думаю, что он способен сбить еще один «Стеллс». Разве что на коне.

От нас просто, и это естественно, ждут иного. Ждут серьезной военной помощи.

Выслушивая речи в Москве о том, что мы обязаны помочь Югославии «С-300», и побывав в Югославии сам, я понимаю, насколько хороша и романтична эта идея. Больше того, она неисполнима. Мы не можем поставить оружие Югославии. Кругом страны НАТО или те, кто мечтает в НАТО попасть. Генеральный директор нашего «Аэрофлота» Николай Яцун сказал мне (я думаю, что он прав): «Американцы разбомбили военный аэродром, в двух шагах от него гражданский. Если даже мы минуем чужое воздушное пространство, американцы тут же разрушат мирное летное поле. Пока они его не трогают».

Еще об одном. Журналистам в Югославии работать невозможно. Наши многочисленные телегруппы ходят гуськом друг за другом в поисках хоть какого-нибудь сюжета о войне. Вместо войны достается «На-на». Никуда не выйдешь, ничего не снимешь, а если даже и снимешь, то не перегонишь в Москву - жесткая цензура. Парень из НТВ рассказывал мне, как его посадили в кутузку за то, что он начал снимать здание скупщины - югославского парламента. Здесь всё - военные объекты.

И еще об одном. О последнем. О политике.

Во время разговора со Стробом Тэлботом на прошлой неделе я попытался убедить его в одном: «Ваши бессмысленные бомбежки в Югославии имеют лишь один смысл: они убивают российскую демократию. На ваших ракетах взлетают безумные жириновцы».
В Югославии больше нет оппозиции и, думаю, больше не
будет. Президент Милошевич стал национальным героем, вокруг которого сплотилась нация.

Америка ведет заранее проигранную войну. Говорю: Америка, а не НАТО. Потому что европейские страны лишь только сержанты у своего полковника.

...Дорога, дорога, дорога. Справа монастырь. Слева разрушенный Варадинский мост возле Ново Сада (чем он помешал американцам, никто до сих пор не может понять). Граница. Венгрия - новый член НАТО, наш бывший союзник по Варшавскому Договору, который свое воздушное пространство предоставил для бомбардировщиков.

С нами в автобусе плачущие российские, армянские, белорусские женщины и дети, обезумевшие от ужаса бомбежек. Жены, сыновья и дочери югославов, которые остались дома защищать свою страну. Ребята из двух посольств - югославского и венгерского - сделали все от них зависящее, чтобы вытащить всех. Когда уже в Будапеште я увидел Геннадия Золотарева, руководителя нашей спасательной службы в Югославии, занимающегося только одним - спасением людей, я подумал о том, что, наверное, нет сегодня ничего важнее для нашей национальной идеи, над которой так безуспешно бьются мудрецы со Старой площади, кроме одной: Россия своих спасет, Россия своих не оставит.

Думаю, если поймем это, то сохраним себя и страну...

А на белградском «Арбате», в раскуроченном офисе «Аэро-франс» появился новый плакат, написанный по-русски, наверное, каким-нибудь русским мальчишкой, приехавшим к родителям в эти дни: «Как я провел свои каникулы».

Господи, думаю я сегодня, что это для нас? Каникулы? Уроки? Школа? Жизнь или смерть?