Возникает вопрос - как на все эти заявления реагировать? Уже сейчас просматриваются два типично нашенских советско-российских варианта реакции. Первый - отпор, или, как говорили в позднесоветские времена, "отлуп". Мол, сами вы не святые, сами так же себя ведете, когда это вам нужно. Как известно, Вашингтон довольно быстро истощал лимит политического диалога и с генералом Норьегой в Панаме, и с гаитянскими тонтон-макутами. Десант и суд за наркобизнес - вот вам и весь диалог. Так что основания для "отлупа" есть. И тем не менее я не считаю такой ответ правильным. Такой метод слишком сильно смердит старым добрым агитпропом советского розлива. На Западе эффект от него в лучшем случае будет выражаться формулой "чума на оба ваших дома" - цивилизованный мир махнет рукой и на Москву, и на Грозный. Тем более что криминал самого различного свойства в России процветает не только в окрестностях Грозного - и это западной публике известно.

Вторая реакция - классический российский маргинально-интеллигентский мазохизм. Что бы ни случилось в России, мире или даже Вселенной, во всем виноваты "мы сами". "Мы" - это чаще всего Кремль, власти и вообще все здесь обитающие. Это "мы" сами себя взорвали, обучили и послали Дудаева, Масхадова и Басаева воевать с нами самими, организовали вторжение в Дагестан, чтобы то ли сорвать выборы, то ли избрать кого следует. В заложники мы, естественно, тоже берем сами себя и сами себе платим выкуп. Следовательно, нам надо извиниться перед Грозным, Западом, всем миром и заранее обязаться отдать все те части российской территории, которые кто-либо пожелает захватить. Данное мнение пока что выражается весьма небольшим и довольно экзотическим меньшинством, но позиция эта становится все более распространенной, и время может работать на нее.

По-моему, и та, и другая реакция на критику Запада неправильна. Лучшая реакция - это сочетание правдивой информации с приглашением партнеров к участию в гуманитарных акциях в отношении мирного населения. Возможно и приглашение к совместному поиску путей выхода из сложившейся ситуации. Эти пути должны быть цивилизованными, но при этом не должно быть нанесено ущерба интересам безопасности России. Это касается обеих болевых точек западной критики в наш адрес - соразмерности нашей реакции на чеченский терроризм и проблемы политического диалога.

Прежде всего надо сделать над собой усилие и перестать лгать. В случаях, когда мы допускали ошибки и от них страдают мирные люди, надо это честно признать и публично расследовать такие случаи. Это не только морально, это более эффективно с точки зрения пропаганды. Политический диалог необходим, но он не может осуществляться вместо операции по разоружению террористов. Такая схема реализовывалась годами. Она не сработала.

Мы должны ясно сказать, что грань между террористами и вооруженными сепаратистами провести невозможно. Совершенно бесполезно гадать, не может или не хочет Масхадов обуздать Басаева и Хаттаба. Единственной действенной гарантией безопасности и целостности России является отсутствие на российской территории каких-либо вооруженных формирований, не подчиненных федеральному центру. Политический диалог может начаться только после признания этого базового положения.

С другой стороны, мы должны ясно сказать, что готовы вести политический диалог со всеми, кто признает и реализует вышеприведенные условия. При этом мы не ищем удобных партнеров и готовы принять итоги выбора чеченцев (то есть тех граждан России, которые жили в Чечне до начала военного конфликта 1994 года). Такая ясная позиция разделит и наших западных оппонентов - на тех, кто хочет покончить с конфликтом, и тех, кто хочет покончить с Россией. Вторых - меньшинство, и они никогда не станут большинством, если мы сами не будем этому содействовать.