Основная беда нашей страны - это "большевизм" в любых его проявлениях. В XX веке - от "красного" в 17-м году до "белого" в 92-93-х годах.

Родовой, формообразующий признак большевизма - готовность пренебречь мнениями, настроениями и, главное, самой жизнью людей, не согласных с предложенным планом действий. Человека для любого большевика морально и приемлемо уничтожать. Низкая оценка человеческой жизни, абсолютное отсутствие желания и готовности к каким-либо согласованиям, переговорным процедурам - это характеризует большевизм, на мой взгляд, как практику и методику действий. К сожалению, очень многие давние и современные отечественные деятели прибегали и прибегают именно к этому. Вне зависимости от того, какие именно идеи, в политико-экономическом смысле, они исповедовали - правые или левые.

Отрицательные последствия большевизма всем хорошо известны. Поражает живучесть и повторяемость его проявлений в России, снижающая ценность гуманистической мысли в глазах "стратегов" переустройства мира. Что можно этому противопоставить, как разорвать "заколдованный круг"? Размышляя над способами гуманного, "щадящего" подхода к проблеме социальных изменений, обратимся к столетнему опыту преобразований наших ближайших соседей из Западной Европы.

Для западноевропейских социал-реформистских движений наиважнейший принцип - минимизация насилия. Собственно, социал-демократия как таковая начинается с фразы Эдуарда Бернштейна - что революция для социальных изменений не обязательна. Это примирило необходимость проведения социальных трансформаций с принципом "не убий", с отказом от насилия. В непростом процессе поиска путей согласия родилась формулировка: "движение - все; социализм как конечная его цель - ничто". То есть важно двигаться в избранном направлении, но темпы движения не должны быть морально неприемлемыми для основной части населения.

В России никогда не было и нет до сих пор осмысленной стратегии и тактики согласования интересов разных групп населения - национальных, социальных или иных групп. Того, что позволяет обществу двигаться в избранном направлении консолидированно, пусть не громадными, сказочными темпами, не моментально, но всем вместе и не устилая дорогу трупами. Европа сейчас процветает потому, что там происходил и происходит постоянный поиск партнерства, выработка согласованных договоренностей. Надо ли пояснять, что взаимоприемлемые договоренности соблюдаются легче и большинством, и на более длительный срок. Если общество - это и цель, и способ ее достижения, если методики действий обсуждены и приняты, понятно, что и двигаться в определенном направлении, и сохранять единство намного легче.

Второй характерный признак, выделяющий социал-реформистские движения, прежде всего социал-демократические, из ряда других - отношение к собственности. В отличие от либералов и чистых "левых" для социал-демократов форма собственности не играет решающей роли. Важна эффективность ее применения в интересах общества. Если данную собственность эффективно использует частный собственник - пусть она будет частной, если эффективно использует государство - пусть она будет государственной. А если есть такие формы собственности, которые эффективно используются акционерными обществами, - пусть будет акционерной. Критерий, таким образом, не принадлежность собственности тому или иному лицу, группе лиц или другим уполномоченным органам общества, а эффективность ее использования.

Сюда входит отчисление всех установленных законом реальных платежей и налогов. Содержание рабочей силы, наемных работников, адекватное сложившемуся уровню потребления. Это, наконец, минимизация экологического ущерба как одна из долгосрочных задач общества. Если завод, лавчонка или целая корпорация соответствуют этому требованию, то собственник, кем бы он ни был, имеет полное право наслаждаться плодами своего труда. В ином случае, если этого не происходит, общество имеет право пересмотреть принадлежность собственности данному владельцу.

В обществе должен постоянно происходить процесс плавного перехода, "перетекания" собственности во все более эффективные управленческие/хозяйские руки. Но для социал-демократов вообще неприемлема постановка данного вопроса по-чубайсовски: пусть расхватают собственность, а потом она сама перетечет к наиболее грамотным управленцам. В России этого не происходит. Зато идут бесконечные бандитские войны по переделу этой собственности, потому что при приватизации не действовал социал-демократический принцип хозяйственной эффективности.

Тут достаточно вспомнить полемику Анатолия Чубайса и Солтана Дзарасова, члена Социал-демократической партии РФ, о плане приватизации. Профессор Дзарасов предлагал разрешать директорам заводов выкупать свои предприятия, но только из прибыли. Вернее, из той доли прибыли, которую они согласно управленческим контрактам оставляют себе. Человек, который смог накопить деньги, чтобы выкупить свое предприятие из прибыли самого же предприятия, уже по определению является эффективным собственником. Предложения Чубайса мы видим на практике сейчас: масса директоров, специально разоряющих свои предприятия - для уменьшения их стоимости с целью их выкупить. Хорошо: разорили и стали собственниками. Но в том-то и дело, что интерес эффективности собственности не является врожденным даже у директорского корпуса. Скорее, наоборот. Есть эгоистический интерес - получить деньги. Если выгодней получать, разоряя предприятие, директор и будет так действовать. Именно общество должно поставить те рамки, в которых действуют его члены. Скажет оно собственнику: будь любезен, хозяйствуй эффективно, - и тогда все будет хорошо, собственник начнет стремиться к эффективности. Его вынуждают общественный интерес и контроль.

Рассмотрим схематическую модель социал-демократического общества. Оно держится на трех "китах".

Первое: по методам социальной трансформации - это минимизация насилия и согласительные процедуры. Включение в них как можно более широкого круга общественных групп и социальных слоев. (Этим социал-реформисты отличаются от большевиков.)

Второе: в отношении к собственности отсутствует паранойя, зацикленность на ее формах. Главное - эффективность использования. (Этим социал-реформисты отличаются от либералов и радикал-социалистов.)

Третье: политическая тактика и формообразующий принцип внутреннего партийного устройства - коллегиальное руководство, демократическая процедура принятия внутрипартийных решений.

Можно с сожалением констатировать, что ни одно из существующих в России движений - социалисты, социал-реформисты, социал-демократы - в полной мере этим критериям не отвечает. Конечно, тут всегда кто-то может появиться. Гражданам, впрочем, как и журналистам, любящим периодически зачислять тех или иных деятелей от политики в перечисленный список, стоило бы проанализировать движение либо его лидера на соответствие признакам социал-демократизма.

Во-первых, это вопрос о допустимости насилия при социальной трансформации - как отвечает данный человек или организация на этот вопрос.

Во-вторых, о критериях распределения собственности в обществе. На что обращается внимание - эффективность или форму.

В-третьих, существенно важна готовность лидера подчиниться решениям коллегиального органа. И готов ли коллегиальный орган рассматривать лидера в качестве рупора собственных решений и идей.

Трижды ответив "да" - получаем в России социал-демократическую организацию европейского типа.

А пока что... В сегодняшней России нет движений, отвечающих одновременно всем указанным критериям. Поэтому "социал-демократов в душе" - много, однако в политически структурированном виде мало. Кстати, критерий внутреннего демократизма с большим трудом усваивается большинством наших граждан. Готовность отстаивать собственную запятую до последней капли крови... оппонента, нетерпимость к чужому мнению - у нас в привычке. В отличие от европейцев, ориентированных на мягкий постоянный согласовательный процесс со взаимными уступками и постоянным поиском объединяющих моментов. Вот и движемся пока "своим" особым путем. В обход и "заменой счастию".