— Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-2), подписанный президентами России и США в 1993 году, сенат США ратифицировал полтора года назад, а Ельцин вынужден ограничиваться обещаниями, что ратификация в российском парламенте состоится вот-вот. Ситуация принимает скандальный оттенок. Сроки следующего российско-американского саммита на высшем уровне (называется даже такой срок — июль этого года) американцы прямо увязывают с ратификацией.  Сейчас в этом непростом деле вроде бы наметился прогресс.

— Договор СНВ-2 предусматривает сокращение ядерных боеголовок в стратегических силах США и России примерно вдвое — до 3-3,5 тысячи с каждой стороны.  С 1993 года много воды утекло. Прошли слушания в Верховном Совете РСФСР, первой Думе, второй. Все аспекты проблемы были разобраны, что называется, по косточкам.  В результате позиции “за” и “против” Договора обозначились довольно четко.  Но и сторонники и противники его, чтобы принять окончательное решение, требовали от Правительства России дополнительной информации о затратах на это сокращение и программе развития наших стратегических ядерных сил.  От прежнего кабинета мы этих данных получить не могли. 
Важное решение о продлении сроков выполнения Договора на 5 лет  было принято в прошлом году В Хельсинки на саммите глав России и США.  Теперь сокращение предполагается осуществить к 31 декабря 2007 года. Этот вполне устраивает Россию и снимает проблему сроков. 

— Но ратификация все равно под вопросом?
— Мы — я имею в виду тех, кто “за” Договор, — рассчитывали, что при проведении быстрой и  интенсивной кампании в Думе, шансы на ратификацию могут быть неплохие. Но, как всегда у нас бывает,  последующие события смели все планы.  Их два. Внешнеполитическое: в конце  апреля сенат США подавляющим большинством  голосов ратифицировал  договор о расширении НАТО  на восток и принятии в этот союз трех новых государств. Конечно, большинство депутатов Госдумы восприняли такой шаг как провокацию со стороны США с целью еще раз унизить Россию.

— Вы тоже так считаете?
— Я так не считаю, потому что знаю: в Америке политика бывает не менее сумбурна и дезорганизована, чем в России. Тем не менее в случайном стечении обстоятельств у нас убедить никого нельзя. 
Второй момент менее существенен, но также серьезно осложнил судьбу Договора. В ходе правительственного кризиса, во время которого и так всем было не до него, президент в очередной раз унизил Думу и продемонстрировал, что с ней не считается.  Демонстративное пренебрежение к депутатам подорвало концепцию партнерства во взаимоотношениях ветвей власти.  И теперь президент не может рассчитывать на благожелательное отношение  парламента (демократически, кстати, избранного) к весьма неоднозначному Договору. Поэтому все планы пошли в утиль.  Встреча министров обороны и иностранных дел с лидерами фракций, групп и председателями комитетов отложена на июнь, а слушания по СНВ-2, возможно, и вовсе будут перенесены на сентябрь. Дума настроена сейчас настолько негативно, что отказалась принять даже постановление о создании комиссии по их проведению и ратифицировать договор с Белоруссией о выводе наших ракет с ее территории, хотя все ракеты давно уже выведены. Иначе как рефлекторно-негативной реакцией на все, что хотя бы отдаленно связано с сокращением стратегических вооружений, такое поведение назвать нельзя. 

— Так сколько сейчас у Договора сторонников и противников?
— Если бы СНВ-2 завтра поставили на голосование, я уверен, его бы провалили. “За” были бы максимум 130-150 человек: НДР, “Яблоко”, часть “Российских регионов”. 

— Вы считаете, что Договор , безусловно выгоден для России. Чем?
— Противники СНВ-2 считают, что Договор менее жестко ограничивает США и более жестко — нас. Отчасти это справедливо. И если бы сейчас финансовое положение России и состояние ее стратегических сил было такое же , как в 1993 году, можно было бы спорить: нужен ли нам такой Договор или  имеет смысл поставить перед американской стороной  вопрос о СНВ-3. Но имеем то, что имеем. Бюджетное финансирование за эти 5 лет обвалилось настолько, что российские стратегические силы неизбежно, при любых обстоятельствах, в последующие десять лет будут сокращаться сами по себе. Будут сниматься с дежурства не только технически устаревшие системы (а сроки этого сокращения совпадают со сроками Договора), но и другое вооружение, на содержание которого попросту нет средств.  Обновление техники практически заморожено. Поэтому даже если бы нам удалось оздоровить экономическую ситуацию и выделять больше средств на нужды обороны, “добровольное” сокращение все  равно бы продолжалось.  Весь вопрос в том, до какого уровня.  При нынешних объемах финансирования — на много больше, чем предполагается договорами СНВ-2 (3 тыс. боеголовок) и СНВ-3 (2 тыс.). Фактически Договор СНВ-2 никак не касается наших Вооруженных сил, а вот ВС США он сокращает. Без него американцы могли бы поддержать число боеголовок на нынешнем уровне — 6-7 тыс. единиц, что им позволено по Договору  СНВ-1. Без  СНВ-2 они , не тратя ни цента, получат сначала двойное, потом тройное, а позже пятикратное превосходство над нами. В соответствии же с СНВ-2 они будут вынуждены сокращаться. Преимущество, правда, останется, но через 10 лет оно не будет многократным. Если в ближайшее время мы подпишем и СНВ-3,  предусматривающий еще больший уровень сокращения, то к 2008 году при нашем бедственном финансовом положении мы будем иметь такое же соотношение сил, как сейчас. Так что СНВ-2 крайне необходим. 

— Как и чем можно убедить левое большинство?
— Часть депутатов можно проинформировать на слушаниях, и правительство теперь, кстати, имеет все запрашиваемые нами  документы.  Так что наиболее разумную часть удастся убедить расчетами и цифрами.  Но остальных техническими подробностями не убедишь: не поймут или не поверят. Здесь нужны более широкие политические договоренности. И возглавить  процесс согласований должен не кто иной, как президент. Его американскому коллеге не стыдно приходить в сенат, пробивать свои предложения, тратить время, звонить каждому сенатору.  Ельцин считает, что “не царское это дело”. Напрасно.  Президент — единственный человек, который может добиться ратификации Договора. 

— И что он должен сделать?
— Встретиться с лидерами фракций и групп, председателями комитетов, провести широкий разговор с парламентариями, и не только по СНВ-2, пойти на кое-какие компромиссы. 

— На какие?
— Например, для Думы очень важен закон о выборах.

— Вы предлагаете президенту поторговаться?
— Во всех парламентах это абсолютно нормальная практика. Если через депутатов “проталкивается” какой-то важный и неоднозначный документ, поиск компромисса — это нормально. Для того чтобы сенат США в прошлом году ратифицировал Конвенцию по химическому оружию, президент Клинтон пошел не только на огромные уступки по вопросам экономики и бюджета, но  и на ликвидацию  отдельных ведомств в своей администрации, которые требовал сенат. Он считал это важным. Наш президент пока этого не понимает.