Алексей Мельников

Если что сегодня и необходимо независимым политическим партиям, то это осознание гражданами необходимости частного финансирования российской политики.

Прошедшие 12 октября региональные выборы, а также гальванизация кремлевскими Франкенштейнами нового чудовища (на сей раз «либерального») вновь заставляют обратиться к вопросу финансирования российских политических партий. Кто им платит сегодня и будет платить на последующих выборах?

Ответ на вопрос, на чьи деньги партии проводят выборы, одновременно указывает и на то, в чьих интересах они будут работать в законодательных учреждениях.

Про деньги все очевидно – для большинства участников выборной кампании это в той или иной форме ресурсы правящей в стране бюрократической группировки, в которой нет четкой границы между политической властью и бизнесом. В самом деле, как определить, где кончается «Газпром», ВТБ и «Роснефть» и начинается правительство и президент?

Конечно, в российской политике происходило всякое, в виде исключения случалось, что деньги брали у тех, против кого в последующем и выступали. Бывало также, что некоторые гражданские партии выстраивали работу таким образом, чтобы, учтя интересы спонсоров, проводить линию своих избирателей. Но это высший пилотаж, фигуры которого доступны немногим. И достижения, между прочим, не очевидны. Основная же масса российского политического класса – люди простые и честные. В том смысле, который имел в виду русский исторический романист Марк Алданов, вспоминавший в годы второй великой войны, «забавное определение понятия «честного политического деятеля», данное лет сто тому назад одним циником: «Честный политически деятель – это тот, кто, получив деньги, верно и добросовестно служит людям, которые его подкупили».

Эти простые и честные в указанном выше смысле лица и родили на свет боевой клич последней пятилетки: «Вас олигархи финансируют!» Вероятно, в политической истории последних лет нет более серьезного обвинения в адрес той или иной оппозиционной партии. При этом за скобками оставляется вопрос о том, как финансируются два предыдущих монстра доктора Франкенштейна – изделие 1 (т. н. «Единая Россия») и продукт 2 (т. н. «Справедливая Россия»). Лозунг стал настолько заразительным, что превратился почти в обязательную ритуальную фразу для всех, и даже либеральная оппозиция его подхватила, говоря о том, что «изделие», «продукт» и некоторые другие «проекты» финансируются «олигархами».

До сих пор в неторопливом темпе, ускоряющемся в период избирательных кампаний, продолжается этот футбол с двумя мячами неодинакового размера, в котором одна команда пинает теннисный мяч с надписью «деньги ЮКОСа», а другая увесистую дыню с надписью «деньги кремлевских олигархов».

В атмосфере лицемерия, которым пропитан излет ельцинско-путинской эпохи, бесконечных пластмассовых телевизионных попугаев с выпученными глазами, сияющих огней, пузырящихся флагов и приторной «любви к России», почти не различимы простые деловые вопросы, связанные с созданием в нашей стране эффективного, конкурентного либерально-демократического порядка. Как должна финансироваться политика? Кто будет давать партиям сотни миллионов рублей на проведение избирательных кампаний, если не крупный бизнес? Возможно ли, чтобы партии, получая финансирование от бизнеса, работали в интересах большинства избирателей? До какой степени финансирование со стороны бизнеса является неизбежным? Наконец, вопрос уже не технологический, а сущностный: как развитие финансирования политики со стороны простых граждан будет способствовать переходу власти из-под контроля бюрократии к реально избираемым властям, работающим на основе взаимного контроля? В конечном счете, это вопрос не только об инструментах, но и о формировании того политического субъекта, который и создаст запрос на реальные перемены. Без этого субъекта любая оппозиционная деятельность одиночек – лишь современный вариант политического диссидентства.

Вопрос о финансировании политических партий, превратившийся в дубину российских средств массовой пропаганды, существует в двух формах – в обертке отечественного производства («вас олигархи финансируют») и в фольге «сделано в США» («ваши деньги с Запада»). Пропаганде дела нет до того, что российский Федеральный закон «О политических партиях» давным-давно сделал невозможным финансирование политических партий из-за границы. Статья 30 закона запрещает получение пожертвований от «иностранных государств и иностранных юридических лиц, иностранных граждан, лиц без гражданства». Полный же список запретов обозначен буквами русского алфавита от «а» до «о» включительно. ЦИК, который сложно заподозрить в симпатиях к оппозиции, осуществляя придирчивый контроль финансирования политических партий, ни разу не обвинял их в получении денег из-за границы.

Но если импорт политического капитала невозможен и не нужен, то некоторые политические технологии сбора средств разумно импортировать в Россию именно из США. Потому что последние в области электоральной политики на несколько голов выше России, и никакой пропагандистский флер об упадке США не отменяет этого простого факта. Для ответа на заданные вопросы нам интересен только один факт: на сегодняшних президентских выборах в США бюджеты кандидатов от республиканцев и демократов (каждый из которых приближается к $0,5 млрд) в очень большой степени (около 40%) сформированы небольшими пожертвованиями (до $200).

Сам же вопрос о том, кто больше собрал подобных пожертвований, насколько чисто были собраны эти деньги, является одним из обсуждаемых на выборах. При всех оговорках, которые могут быть сделаны, американский опыт может служить доказательством того, что небольшие пожертвования граждан могут играть серьезную роль при финансировании избирательных кампаний и политических партий.

У массового российского избирателя существует, по-видимому, твердое неприятие спонсирования партийных проектов крупным бизнесом и такое же твердое непонимание того, из каких источников эти партии должны в таком случае получать деньги. Призыв же к гражданам отдельных политиков заменить крупный бизнес и финансировать партийцев самостоятельно порождает массу соображений начиная от «мои 100 рублей ничего не решат» до «у меня много личных проблем и нет на это времени». Нетрудно заметить, что подход примерно такой же, как и в отношении выборов: «мой голос ничего не значит» и «лучше телевизор в воскресенье посмотрю, чем идти на выборы». Практический вывод: сами денег не даем, но за то, что вы посмели брать их у крупного бизнеса, вас не поддержим.

Правда в том, что российские гражданские политические партии не особенно стремятся собирать деньги простых избирателей. Верно и то, что закон «О политических партиях» в части финансирования партий гражданами устарел и не предлагает удобного порядка: не каждый согласится заносить приличный набор сведений в квитанцию и затем стоять в очереди в отделение Сбербанка, чтобы профинансировать партию, за которую голосует. Как следствие, если российская политика и финансируется гражданами, то это пока удел политических активистов, но никак не массовая модель рационального политического поведения.

При этом даже к имеющимся в финансовых отчетах политических партий, сдаваемых в ЦИК, цифрам добровольных денежных пожертвований от граждан следует относиться с осторожностью – можно с большой долей уверенности утверждать, что не во всех случаях эти деньги перечисляются гражданами, как это предписывает закон, «из собственных средств».

Между тем даже первые опыты по сбору средств граждан дают основания полагать, что политические партии, желающие действовать в рамках либерально-демократического порядка, смогут создать работоспособную модель массового финансирования российской политики. Тем самым они получат в руки искомый «золотой ключик», открывающий дверь в эффективное завтра, сокрытое за пыльной картиной с изображением сегодняшнего «Додонова царства» путинской России. Фантазия? Не большая, чем переход в первой половине 90-х годов российских банков от обслуживания крупных клиентов к сбору средств граждан, что ранее презрительно именовалось «мелочевкой», «головной болью» и «уделом сберкассы» – сегодняшнего Сбербанка. Логика развития политического рынка вообще похожа на развитие рынка обмена традиционных благ и услуг и рынка капитала. А в условиях сегодняшних объективных ограничений на привлечение средств крупного бизнеса гражданские партии не имеют другой рациональной возможности выстоять на политическом рынке, сохранив конкурентоспособность, кроме мобилизации средств большого числа граждан.

Для некоторых старых гражданских партий мобилизация средств небольших спонсоров диктуется еще и необходимостью расплатиться за долги партий государственным СМИ за размещение агитационных материалов в ходе избирательной кампании 2007 года. Без подобной расплаты эти партии в любой момент могут быть ликвидированы как политически не угодные по формальным финансовым основаниям, повторив судьбу НТВ. Но дело здесь вовсе не только в выживании, а в потенциально привлекательном и единственно возможном секторе услуг, являющемся источником политической динамики, или, другими словами, модернизации российской политической системы. Последняя будет направляться стихийным развитием рынков, а не какими-то усилиями находящихся вверху правителей.

Что же может служить основой для рационального поведения граждан? По-видимому, формирование представлений о выгодности обмена на политическом рынке, где за собственные деньги покупается политический товар – лояльность политиков, вынужденных действовать в интересах групп материальной поддержки, обеспечивающих серьезную долю от необходимого финансирования.

Прямое финансирование политики является для граждан отличным инструментом контроля в дополнении к голосованию на выборах.

При этом в отличие от голосования оно носит явный, проверяемый в каждом конкретном случае характер и в этом качестве может служить удобным объектом для рыночного обмена, повышая действенность сделки. Процесс этот носит стихийный характер и идет параллельно с другим явлением – постепенной структуризацией неполитического общества, объединением групп граждан – от защитников прав животных и обществ автомобилистов до независимых профсоюзов. Такие структуры создают удобные сети для сбора средств гражданскими политическим партиями, концентрируя, с одной стороны, интересы своих участников и, с другой стороны, объединяя разрозненных индивидов.

Подобные собиратели общественных запросов и объединители людей являются удобным субъектом для гражданских политических партий. Первым есть что предложить для обмена, и они объективно нуждаются только в одном – политической власти для реализации своих требований. Можно с большой долей вероятности предсказать, что именно таким путем и будет происходить (и уже происходит) эрозия существующего сегодня политического порядка, который в буквальном смысле слова будет дряхлеть от выпадения все большего числа звеньев, переходящих в то, что ранние противники путинизма называли «параллельным обществом». Как только формирующимся неполитическим обществом будет осознано, что выход их частных желаний в общественные действия через политическую власть, а гражданские партии создадут технологии собственной материальной поддержки со стороны массового потребителя своего продукта, конец ельцинско-путинской системы станет вопросом непродолжительного времени. Причем вне зависимости от тех ресурсов, которыми будет располагать эта система. Последнее верно при допущении о том, что для подавления оппозиции будут использоваться любые методы, отличные от тоталитарных. Термиты гражданского общества вместе с сегодняшними гражданскими политическими маргиналами съедят деревянный Кремль изнутри, и он рассыплется.

Это мирное обновление явится вторым серьезным шагом на пути российского общества к эффективной либеральной демократии. Первый шаг был сделан в конце 80-х – начале 90-х годов и не мог завершиться успехом, создав лишь первые, формальные предпосылки для развития общества, основанного на всеобщем рыночном обмене. Второй шаг будет означать создание либеральной демократии не как идеологического проекта, но как строя, основанного на адекватном для нее уровне развития отношений, в действительности имеющего массовую поддержку граждан. Между прочим, и с точки зрения так беспокоящего наших сограждан вопроса о лоббизме будет сделан серьезный шаг в достижении рыночного политического равновесия, при котором власть денег корпораций будет уравновешиваться деньгами организованного неполитического общества – таким образом возникнет возможность для согласования интересов общества и крупного бизнеса и выстраивания более сбалансированной законодательной линии, выражающей общественный интерес.

Если что сегодня и необходимо гражданским политическим партиям, то это возможно более быстрое осознание гражданами необходимости частного финансирования российской политики. В романе «Двадцать лет спустя» д'Артаньян в ответ на слова скупого Мазарини о том, что «королевская казна пуста», верно замечает: «Плохо, монсеньер, очень плохо. Большие дела плохо делаются с маленькими деньгами». То же следует сказать и тем нашим гражданам, которые рискнут упрекать сегодняшние гражданские партии в малой действенности.

См. также:

Оригинал статьи
Алексей Мельников