После грузино-осетинского конфликта российские власти могут начать проводить более жесткую политику в отношении оппозиции, считает лидер Российской объединенной демократической партии «Яблоко» Сергей Митрохин. Своими мыслями об этих событиях, а также партийными планами политик поделился с корреспондентом ИА «Росбалт-Петербург».

– До конца года пройдет вторая часть съезда «Яблока». Какие решения можно ожидать от съезда, какие приоритетные вопросы планируется рассмотреть?

– У нас есть чисто организационные задачи. Нам надо доизбрать бюро. Хотя ныне избранное бюро имеет кворум, то есть может собираться и принимать решения, но на первом этапе съезда оно оказалось не полностью укомплектовано.

Думаю, что будет обсуждаться очень крупная политическая тема – ситуация в стране после тех решений, которые были приняты российским руководством в связи с грузино-осетинскими событиями. После резкого обострения взаимоотношений с Западом, после того, как Россия перешла в стадию воюющего государства со всеми последствиями для общественного мнения, для официальной пропаганды. Это серьезно скажется на деятельности оппозиционной демократической партии, это будут новые условия нашего существования. И на съезде надо будет их обсуждать.

– Можно предположить, что после всех этих событий, как закавказских, так и резкой реакции на них со стороны Запада российское общество будет в значительно большей степени консолидироваться вокруг действующей власти. Получается, оппозиции будет труднее работать в новых условиях?

– Именно об этом я и говорю. И сейчас уже надо будет жить в этих условиях, а на съезде принимать какие-то долгосрочные решения. Я не могу сейчас сформулировать, в чем конкретно они должны состоять, но, наверное, условия работы изменятся. Наверняка усилится давление со стороны власти, наверняка усилятся такие мнения во власти, что, мол, нужна ли нам вообще оппозиция, например. В принципе, сегодня для власти закрыть любую партию очень легко, даже «Единую Россию», просто переделать ее в другую какую-нибудь партию. Уже не говоря об оппозиции, которая висит сегодня на стольких крючках – Минюст, правоохранительные органы, регистрационная палата и так далее. Кроме того, у меня есть сведения о том, что действительно реально, а не на словах готовится решение о повышении барьера численности партий в два раза, до 100 тысяч членов. То есть мы не можем исключать, что власть начнет войну с оппозицией. И в этих условиях надо будет принимать какие-то решения.

– В связи с этим возникает старый вопрос о неких объединительных процессах совместно с другими представителями демократической оппозиции…

– Да, мы неоднократно заявляли о том, что стремимся к объединению демократических сил. Мы считаем, что в ходе объединения они должны усилиться, а иначе это объединение бессмысленно. Поэтому мы предлагаем такие варианты и условия объединения, которые его усилят. Мы считаем неприемлемым объединение механическое, «просто так». Это будет очень хлипкая конструкция, которая развалится через короткое время. Мы предлагаем свои принципы и условия объединения, некоторые из них носят идеологический, некоторые – программный характер, но все они направлены на усиление этого объединения. Мы работаем сейчас с потенциальными партнерами, ведем консультации со всеми силами, которые в той или иной степени относят себя к демократическим. В их числе: СПС, Республиканская партия, Народно-демократический союз, другие гражданские структуры.

– Объединение должно происходить под каким-то уже существующим, известным партийным брендом, или это будет что-то новое? В каком случае оно будет более сильным?

– Как раз в ходе консультаций обсуждаются разные варианты. Вообще, надо учитывать еще одну очень важную вещь. Объединительные процессы, процессы создания коалиции – это как айсберг. На поверхности должна быть видна только верхушка. Если сразу весь айсберг вытаскивается на поверхность, то от него ничего не остается, потому что он тает на глазах. Поэтому когда в публичном пространстве обсуждаются противоречия – а они всегда неизбежны, – обсуждаются условия объединения, то это уничтожает, делает бессмысленным сам процесс.

– Ранее вы говорили о том, что после признания Россией двух республик процесс вступления Грузии в НАТО ускорится. Будет ли принципиальная разница, если Грузия и без НАТО развязала вооруженный конфликт, используя при этом натовскую технику и вооружение?

– Разница здесь количественная, а количество постепенно переходит в качество. Конечно, масштабы помощи будут больше, это во-первых. Во-вторых, появятся конкретные обязательства, например, коллективная ответственность стран НАТО выступать в защиту участника альянса, втянутого в вооруженный конфликт. Это уже будет гораздо более серьезная ситуация, чем сейчас, когда Грузия формально не входит в блок НАТО. И это может очень плохо закончиться.

– Есть мнение, что нагнетание международной напряженности инициируется правящими в США республиканцами, которые надеются таким образом поднять популярность «ястреба» Джона Маккейна. И после президентских выборов в США градус напряженности пойдет на спад. Как вы полагаете, насколько реалистичен этот сценарий?

– Сам повод, из-за которого началась война, очень сильно напоминает начало Первой мировой войны. Очень много аналогий. Я не хочу делать такие прогнозы и вообще обсуждать эту тему. Я считаю, что публичное обсуждение таких тем наносит вред и нашему обществу, и международным отношениям, и безопасности России. Но, к сожалению, очень много аналогий с теми инцидентами, которые приводили в истории к началу крупных войн. И это не может не вызывать тревогу.

Беседовал Владимир Чичинов, «Петербургский Час Пик», специально для «Росбалт-Петербург»