| |
| |
Борис ВишневскийКнига умерщвляющихКаспаров.ru, 25 июля 2008 года |
|
| Немногие события в последнее время так меня радовали, как известие
об аресте «сребреницкого мясника» Радована Караджича и его выдаче Гаагскому
трибуналу. В силу самой обычной справедливости: все, что известно о
деяниях Караджича, позволяет считать его палачом и убийцей. Именно палачом
и именно убийцей – хотя сам он не стрелял и не убивал. Но те, кого повесили
по решению Нюрнбергского трибунала, тоже лично никого не убивали… «В этом нет и следов объективности. Прав или не прав Караджич - об этом скажет история», - сокрушается депутат Госдумы Константин Затулин (бывший командир комсомольского оперотряда МГУ, затем – функционер ЦК ВЛСКМ, затем – бизнесмен и политик из сменяющих одна другую партий власти). Мол, «арест Караджича - это сведение счетов вслед за Милошевичем». Как будто речь идет о событиях вековой давности, которые нуждаются лишь в научной оценке. Но Караджич – здравствующий палач, и живы те, кто является свидетелем его преступлений, оценку которым даст суд, а вовсе не «история». «Если Караджич заслуживает того, чтобы его дело рассматривалось в Гааге, то рядом с ним на скамье должны сидеть те, кто принимал решение о бомбардировке ни в чем не повинных мирных граждан, сотнями погибших во время «демократизации» Балкан со стороны Запада», - исполняет любимую песню представитель России в НАТО Дмитрий Рогозин (когда-то вместе с Затулиным создававший Конгресс русских общин). Гибель мирных граждан – это ужасно. Но, во-первых, бомбили не «мирных граждан», а артиллерийские позиции боснийской армии, которая, повинуясь приказам Караджича и его соратника, бывшего командующего армией боснийских сербов генерала Ратко Младича, обстреливала Сараево. И только это вынудило сербов снять осаду города, где за три с половиной года артобстрелов погибло около 12 тысяч мирных граждан – о которых, замечу, ничуть не печалится Рогозин. А еще он, как и Затулин, ничуть не печалится за судьбу мирных граждан, погибавших от бомбардировок не на Балканах, а значительно ближе – в Чечне. Или кто-то помнит, чтобы он требовал посадить Шаманова, Казанцева и других генералов (не говоря уже о более высоком начальстве) на скамью Гаагского трибунала? «Караджич является символом и гордостью освободительной борьбы сербов за последние 20 лет! Его именем еще будут называть улицы!» - заходится в крике Владимир Жириновский. Так почему же Сербия не поднялась как один на защиту своего «символа»? Почему же лишь немногие протестуют сегодня в Белграде против ареста «сребреницкого палача» – а большинство не испытывает к нему, как и ранее к Слободану Милошевичу, ни малейшего сочувствия? Может быть, потому, что большинство сербов, как и все нормальные люди, в свое время тоже ужаснулись резне в Сребренице? Напоминаю факты. Летом 1995 года в ходе гражданской войны город Сребреница в Центральной Боснии перешел под контроль армии боснийских сербов. Формально у города был статус «зоны безопасности», но отвечавшие за безопасность голландские миротворцы не сумели предотвратить массовых казней. В оккупированном городе началась этническая чистка: женщин и детей депортировали, мужчин переправляли в «зону ответственности» Зворникской бригады армии Республики Сербской. Затем все мужчины – восемь тысяч человек – были убиты и захоронены недалеко от города Зворник. Это была самая крупная резня в Европе после Второй мировой войны, и она, естественно, была расценена мировым сообществом как геноцид. Международный трибунал по бывшей Югославии в Гааге обвинил в причастности к резне в Сребренице в первую очередь лидеров боснийских сербов - Радована Караджича и Ратко Младича. Если это называется «освободительной борьбой» – то что тогда называть преступлениями против человечества? Если бы во время Нюрнбергского процесса о ком-либо из сидевших на скамье подсудимых попытались отозваться, как о «германском патриоте» и «народном герое», мир содрогнулся бы от отвращения. И никто тогда не посмел бы заявлять о ни о предвзятости» трибунала, ни о том, что надо отдавать под суд не только фашистских преступников, но и тех, кто бомбил позиции гитлеровцев и немецкие города… Впрочем, как уже сказано, российские политики рассуждают иначе – и не только придворные. «Мне посчастливилось знать Радована, и он произвел на меня впечатление человека высокоинтеллектуального. Он профессор психиатрии, автор многих книг стихов. Мы читали друг другу свои стихи, и я провел несколько дней в непрерывных разговорах с ним, и считаю, что это большая честь и удача для меня… Я считаю, что он был настоящим героем своего народа и сделал все, что и должен был сделать на его месте истинный сын боснийских сербов… Западные самолеты бомбили сербские села, и не Западу давать уроки морали и судить кого-либо… У Караджича навсегда останется образ вождя и героя. В глазах сербского народа таким он будет всегда, какое бы решение не вынес трибунал в Гааге…» Это Эдуард Лимонов комментирует арест Караджича. Ничего удивительного: во время осады Сараева он как раз и провел с ним несколько дней. Но занимались они не только чтением стихов. Цитируем по «Книге мертвых» (соответствующие кадры не раз демонстрировались): «В октябре 1992 года я уже стоял с президентом Сербской Республики Боснии Караджичем над окруженным городом Сараево, и нас снимала телекомпания Би-Би-Си. Там я допустил ошибку — не усмотрел, как камерамен Би-Би-Си снял меня, стреляющего из пулемета по городу». Сегодня некоторые из моих товарищей, как, например, известный правозащитник,
бывший политзаключенный и колумнист Граней.Ru Александр Скобов, считают,
что с Лимоновым можно и нужно сотрудничать, борясь за честные выборы
и стремясь «расшатать режим». Правда, не так давно тот же Александр
Скобов, много лет мужественно выступающий против войны в Чечне, писал:
«Фашисты — это те, кто принимал политические решения, неизбежным следствием
которых стали гибель тысяч стариков, женщин и детей в результате бомбежек
и артобстрелов. Именно они фашисты. Начиная с первого лица государства.
Фашисты и военные преступники…»
|
| |