Виталий Портников

Уход Григория Явлинского с поста председателя партии «Яблоко» - окончательное завершение романтического периода в российской истории. Собственно, Явлинский смотрелся анахроничной фигурой достаточно давно - и если оставался в политике, то, исключительно желая сохранить и собственную роль в «Яблоке», и саму эту партию. Но романтизм Явлинского - не в его политических взглядах, не в том, что он привержен неким ценностям, образован, читает книги и при этом верит, что человек, не способный скрыть интеллекта, может понравиться современному российскому избирателю. Нет, романтизм Явлинского не в этом, тем более, что многие оппоненты основателя «Яблока» могут усомниться в его ценностных ориентациях и интеллекте и вспомнить достаточное количество эпизодов из биографии Явлинского, когда он действовал вроде бы вопреки своим принципам и ценностям, но в угоду конъюнктуре.

Так вот романтизм Явлинского как раз состоит в том, что это была политическая биография. Отсюда и неожиданные поступки, и маневры, и неготовность идти на популистские шаги ради сиюминутной телевизионной славы. Явлинский был - и хотел оставаться - профессиональным политиком. Насколько талантливым, насколько удачливым - это уже другой вопрос, эту оценку ему вынесет история, которая нередко не балует любимцев судьбы и Бориса Николаевича Ельцина, и замечает тех, кто действительно самим фактом своего существования содействовал преобразованию той или иной страны. Главной проблемой Явлинского было как раз то, что он стремился работать по специальности даже тогда, когда профессиональные политики в России кончились. Даже самые яростные поклонники Владимира Путина или Дмитрия Медведева вряд ли назовут их профессиональными политиками. Эти люди - чиновники, если они вам очень нравятся и вы готовы смотреть на их жизнь сквозь розовые очки, назовите их государственными деятелями, Господь с вами. Но политика - это борьба за власть. Путин стал президентом, потому что так решил Ельцин, Медведев стал президентом, потому что так сказал Путин. И всё тут, дальнейшее не интересно, за власть они не боролись, когда пытались бороться за власть чужую - как в Украине или в Абхазии - неизменно проигрывали. И вся «вертикаль власти» под неполитиками тоже состоит просто из исполнительных чиновников, хороших или плохих - вопрос второй. Казалось бы, политики должны были бы появиться в оппозиции, но и там их нет! Конечно, кому-то может нравиться шахматный стиль Каспарова или окололитературные таланты Лимонова, кто-то может сочувствовать устраиваемым ими акциям, кто-то возмущенно называть их провокаторами, а только все это к политике не имеет никакого отношения. Потому что оппозиция, сформированная под Лимонова и Каспарова, не борется за власть, а борется против власти, не интересуясь взглядами тех, кто тоже против и нередко оказываясь в одних с людьми, по сравнению с которыми не то что Путин - Сталин будет выглядеть либералом. Не только российская власть, но и российская оппозиция заменила политическую деятельность телевизионной картинкой - только одни пиарятся на собственных каналах, а другие - на всех остальных. Можно представить себе ощущения Явлинского, осознавшего, что и в его собственной партии все больше сторонников этой дешевой саморекламы, неразборчивости и неуважения к принципов - а ведь все это уничтожает любую альтернативу. И вот за это я предъявил бы претензии и к Явлинскому, и к Ельцину, и к Чубайсу и к прочим политическим деятелям 90-х - они ушли, политиков не воспитав, оставив Россию популистам разного окраса. И не оставив этой стране особой надежды на поступательное развитие - страна, в которой чиновники полемизируют с митинговыми ораторами, вряд ли имеет будущее. Впрочем, это никакая не новость для России - в 1917 году чиновники тоже полемизировали с митинговыми ораторами, а немногочисленные политики оказались на обочине происходившего.

И вот тут-то я позволю себе на мгновение отступить от своего профессионального правила не рассказывать о подробностях личного общения. Потому что только так я смогу ответить на вопрос, почему Григория Явлинского зимой 2004 года не было на киевском Майдане - Майдане, где стояли среди прочих его львовские родственники. Он очень хотел поехать, и мы говорили об этом. Но Григорий Алексеевич спрашивал меня, чем он может быть полезен украинским оппозиционерам. Именно этот вопрос я задал одному из руководителей штаба Виктора Ющенко. И получил естественный ответ: мы бы очень хотели, чтобы он приехал - он бы постоял на сцене, возможно даже рядом с Ющенко. Я передал эти слова Явлинскому и услышал: «я же спрашивал, чем я могу быть им полезен, я не хочу ехать, чтобы просто светиться, мне важно помочь им чем-то реальным».

Я не стал передавать эти слова своему киевскому собеседнику - он вряд ли бы понял: как раз в эти дни в Украине тоже заканчивалась политика и митинговые ораторы праздновали свою скороспелую победу над чиновниками. Но я думаю, что дождусь дня, когда политической деятельностью начнут заниматься люди, стремящиеся принести своей стране хоть какую-то пользу - не в России, так хоть в Украине.

См. также:

Оригинал статьи