Беседовал Михаил Шевелев

Московский музей и общественный центр им.Сахарова может закрыться уже в августе из-за проблем с финансированием. Проблемы вызваны законом об НКО, осложнившим получение зарубежных грантов. Сотрудники начинают кампанию по сбору средств.

О проблемах Музея Андрея Сахарова рассказал корреспонденту "И" Сергей Ковалев, заместитель председателя Фонда Сахарова

- Как устроена организация, занимающаяся наследием Андрея Сахарова?

- Есть общественная комиссия, которая называется Фонд Сахарова. Это главная часть всей конструкции. У Фонда есть уставная цель – увековечивание и развитие наследия Андрея Дмитриевича Сахарова. Есть еще Музей Сахарова и его архив. Собственник музея – Фонд Сахарова, архив принадлежит Елене Георгиевне Боннэр, нам он передан в управление.

- Нынешние финансовые трудности организации – это результат политического давления или менеджерских просчетов?

- Ответить трудно. Есть причины объективные, в том числе политические. Самая дорогостоящая часть всей структуры – музей. Любой музей нуждается в спонсировании, даже Третьяковка не проживет на поступления от продажи входных билетов. Наш музей работает бесплатно, и по-другому быть не может, поскольку речь идет о наследии Сахарова. Кто мог бы стать спонсором? Предприниматели. Но они опасаются недовольства власти и предпочитают на наши обращения не реагировать. Похоже, что урок, преподанный на примере Ходорковского, усвоен.

- Гранты Общественной палаты не рассматривались как источник финансирования?

- Мы не обращались в Общественную палату и не хотели бы этого делать. На мой взгляд, это не общественный орган. Он выполняет роль камуфляжа, и потому будет лоялен к власти даже при критических выступлениях. А для сахаровского сообщества независимость от власти – вещь принципиальная.

- Остаются международные гранты.

- Их трудно получить. У международных фондов свои правила. Они могут финансировать отдельные проекты, например, конкурс для учителей истории. Финансировать текущую работу они не могут.
Думаю, что отчасти политические причины есть и здесь. Иностранные государственные структуры не склонны финансировать общественные организации в России, вызывающие раздражение у власти. Например, на стене Музея Сахарова много лет подряд висел плакат с отсчетом времени продолжающейся войны в Чечне – кому это понравится?

- Есть иностранные негосударственные структуры.

- Европарламент выделил некоторые средства на содержание Музея Сахарова. Но денег пока нет – есть только объяснения по поводу технических и бюрократических сложностей. Присуждать премию имени Сахарова Европарламент готов, поддержать развитие его наследия – нет.

- Какое-то время финансирование обеспечивал Борис Березовский?

- Он дал 3 миллиона долларов. Решение взять эти деньги принималось без меня. Больше к Березовскому не обращались, и я был бы противником такого обращения, хотя он, наверное, дал бы.

Но все это – детище Елены Георгиевны Боннэр, и спорить с ее решением никто не стал.

Сейчас от суммы в 3 миллиона остались крохи.

- Руководство Фонда понимает, как действовать дальше?

- В коллективе есть разногласия, которые не стоит скрывать.

Одни считают, что нужно радикально сократить расходы. В этом случае мы не стали бы жить беспроблемно, но сохранились бы. Юрий Самодуров, исполнительный директор Фонда и директор Музея, центральная творческая и административная фигура – против. Ситуация печальная и отчасти анекдотическая.

- Обращение к общественности с предложением жертвовать вы считаете выходом из ситуации?

- Удалось собрать сумму, которой не хватит ни на что. И вообще, мне кажется, что обращаться за сбором средств к общественности можно, когда речь идет, например, об операции для ребенка. Функционирование Музея Сахарова – другое дело.

- Уголовное преследование Юрия Самодурова за организацию выставки современного искусства – это политическое обстоятельство?

- С одной стороны, это политический фактор, осложняющий положение. Такое российское издание американского "обезьянего процесса", торжество неправосудности и обскурантизма. За этим стоит желание Московской патриархии пролезть туда, куда дорога им заказана и конституцией и Священным писанием, в котором сказано: "Царствие мое не от мира сего".

Другой вопрос – дело ли Музея Сахарова заниматься организацией выставок современного искусства. По-моему, нет. У нас есть уставная деятельность – развитие наследия Андрея Дмитриевича Сахарова, который никогда не занимался теорией искусства. Здесь мы можем только скомпрометировать себя.

Теперь нам предстоит процесс, на котором мы не сможем обсуждать проблемы цензуры и усиления клерикализма. Мы будем вынуждены обсуждать – нормативно или нет употреблять три известные буквы.

Зачем нам участвовать в заказном советском правосудии? Спорить о цензуре я готов. Пропагандировать современное искусство – нет.

Юрий Самодуров организовал эту выставку без должного обсуждения в коллективе, за что и удостоился порицания. Он энергично стремился к скандалу, он его добился. А мы прошляпили.

Так что нынешние трудности сахаровского сообщества объясняются и политическими причинами, и неудовлетворительным менеджментом.

См. также:

Оригинал статьи
Сергей Ковалев