Борис Вишневский

«Первый праздник весны», «Голосуем всей семьей», «Главные выборы страны», — объясняют нам плакаты Центризбиркома, зовущие на президентские выборы. А параллельно — выкручивание рук всем зависимым от власти социальным группам (бюджетникам, пенсионерам, студентам, военным), подключение собесов и ветеранских обществ, игра в «открепительные удостоверения», объявление 2 марта рабочим днем с коллективным вывозом работников на избирательные участки, культмассовые мероприятия по всем районам в день голосования, Масленица, которую по такому случаю, как выборы, отметят раньше срока, подарки с автографами звезд эстрады, обещанные всем, кто придет голосовать впервые…

И все — во имя Процента. Даже не процента голосов за заранее определенного победителя — всего лишь процента явки.

Нам это надо?

Ясно, зачем это нужно ИМ. По проценту будут оценивать губернаторов, мэров, глав районов и поселков — и потому вся «вертикаль» сегодня занимается надуванием процента, как только может. Понимая при этом (не дураки ведь там сидят, не будем их недооценивать!) полный идиотизм ситуации: сперва превратить выборы в профанацию — а затем отчаянно пытаться заставить граждан в ней участвовать…

Но зачем это нужно НАМ?

В свое время, на выборы 1989-91 годов не требовалось ни завлекать, ни загонять. И не нужны были ни концерты на избирательных участках, ни передвижные агитбригады, ни конкурсы и лотереи, ни подарки, ни угрозы. Потому что граждане четко понимали: от их выбора зависит то, как они будут дальше жить.

Сегодня они не менее четко понимают обратное. Им предлагаются выборы, от участия в которых административным путем отсечено большинство оппозиционных партий и кандидатов. Выборы, на которых зарегистрированные кандидаты поставлены в вопиюще неравные условия. Выборы, результат которых известен заранее — если не количественно, то качественно.

При этом гражданам абсолютно ясно, что эти выборы абсолютно ни на что в их жизни не повлияют: и курс, проводимый в стране, останется прежним, и главные фигуры на политической сцене сохраняются (разве что формально меняясь местами). Даже на недавних выборах Госдумы — при всей их нечестности и несправедливости — ситуация была иной: от избирателей зависело, кто пройдет в парламент и сколько мандатов получит. А сейчас зачем гражданам тратить свое время?

Может быть, кто-то из представителей власти способен внятно это объяснить? Но нет таких объяснений. А те, что есть, слушать без смеха (или без зевоты) невозможно.

Они повезут любого, кто возьмет вожжи

Когда спикер ЗакСа Вадим Тюльпанов заявляет, что очень озабочен возможно низкой явкой и что «петербуржцы должны быть благодарны и прийти на выборы, чтобы поддержать действующую и будущую власть», хочется спросить: кому же и за что я, петербуржец, должен быть благодарен? Президенту Путину — за войну в Чечне, монетизацию, Беслан и уничтожение демократии в стране? Губернатору Матвиенко — за разрушение исторического центра, намыв на Васильевском и планы строительства газоскреба? Самому Тюльпанову — за то, что ужасающие, с моей точки зрения, планы исполнительной власти неукоснительно воплощаются в законы?

Когда Валентина Матвиенко, выступая перед представителями творческих союзов, заявляет, что идти на выборы надо, чтобы «не проснуться 3 марта в другой стране» — меня начинает душить хохот. То есть, конечно, в обкоме ВЛКСМ и райкоме КПСС учили выдавать черное за белое, но неубедительно. Мол, «если мы проявим равнодушие, не придем на выборы, то всякое может быть — вспомните, как было с Анатолием Собчаком: мы проснулись, а власть поменялась».

Пример вопиюще неудачен! И не потому, что тогда Валентина Ивановна трудилась директором департамента МИДа и просыпалась отнюдь не в Петербурге, да и в кампании Собчака никак не участвовала. А потому, что в 1996 году, в отличие от нынешних, были выборы! С реальной конкуренцией, с реальным столкновением кандидатов, программ и идей, с яростной схваткой во время решающих теледебатов и с ясным осознанием того, как будет развиваться город в случае победы Собчака или Яковлева. И каждый избиратель знал, что его голос может стать решающим — не в личной судьбе того или другого кандидата, а в судьбе города, а значит и его собственной. Сравнивать ту ситуацию с сегодняшней — даже не смешно, а грустно.

Да сегодня Яковлев не то что до второго тура выборов не добрался бы — он и в первом бы не участвовал: неужто Горизбирком не нашел бы у него соответствующего количества недостоверных подписей?

Ну а когда начинает звучать верноподданный хор — «в городе не осталось ни одного театра, которого бы не коснулась щедрая рука Валентины Матвиенко и Владимира Путина», «мы получили подарок судьбы — молодого активного президента», «мы собрались здесь, чтобы принести клятву верности» — становится противно от вида пресмыкающихся, соревнующихся в гибкости позвоночника. Из этих людей раба надо выдавливать не по капле, его надо вычерпывать ведрами — и неизвестно, сколько ведер понадобится. И ведь с таким же подобострастием они будут славить любую власть. Помните, как в «Драконе» у Евгения Шварца? «Покойник воспитал их так, что они повезут любого, кто возьмет вожжи»…

В сказке Шварца от захвативших власть бургомистра и Генриха жителей города спасает вернувшийся рыцарь Ланцелот.
Мы живем не в сказке — эту работу придется делать самим.

Кстати
Нет сомнения: до дня голосования мы еще не раз услышим от власти и ее пропагандистов и клакеров пламенные призывы прийти на выборы и проголосовать «за стабильность», «за сильного президента», «за преемственность курса». Но наше полное право — распорядиться своим голосом так, как мы считаем нужным.
Кто хочет — может прийти на выборы и поддержать кого-либо из кандидатов. Кто хочет — может не прийти, выражая тем самым свое отношение к этим выборам. Кто хочет — может прийти, но перечеркнуть бюллетень (или зачеркнуть двоих и более кандидатов), сделав его недействительным. Отметим, что проценты голосов, которые получат все кандидаты, отсчитываются от суммы действительных и недействительных бюллетеней. И все недействительные бюллетени подлежат отдельному подсчету.

См. также:

Оригинал статьи
Борис Вишенвский
Выборы