Борис Вишневский

Если не знать, кто именно выступал на Красноярском экономическом форуме, сформулировав четыре основных направления и семь задач, на которых должна сконцентрироваться Россия на четыре ближайших года, — вполне можно предположить, что это был кто-то из либеральных экономистов или из лидеров российской оппозиции.

Ну кто еще может начинать речь с заявлений о том, что "в основе государственной политики должен лежать принцип: свобода лучше, чем несвобода"? Что нужна "свобода во всем: в реализации инициативы, в предпринимательстве... в самовыражении, наконец"?

Кто еще может заявлять, что "исключить нарушение закона из числа привычки, которым следуют наши граждане в своей деятельности, сделать так, чтобы оно не обогащало одних и не развращало других"?

Кто еще может уверять, что "доступность правосудия, возможность отстаивать свои права и пользоваться свободами, успехи в борьбе с коррупцией неотделимы от права граждан на получение достоверной информации", и что "надо защищать реальную независимость средств массовой информации, обеспечивающих обратную связь между обществом в целом и органами власти"?

Кто еще может выступать за независимость судебной системы от других ветвей власти, а также за справедливость и равную для всех доступности правосудия", объявляя это главным приоритетом? А затем требовать "искоренить практику неправосудных решений "по звонку" или "за деньги", предлагать "разработать систему мер, направленных на возмещение гражданам и организациям их потерь от неправосудных решений и волокиты в судах", а также выступать за смягчение мер пресечения до вынесения приговора и за улучшение условий содержания осужденных в местах лишения свободы"?

Но нет, граждане. Это не Владимир Буковский, не Григорий Явлинский, не Михаил Касьянов, не Борис Немцов, не Гарри Каспаров, не Сергей Ковалев, не Виктор Шейнис, не Ирина Хакамада и не Никита Белых (да кого, собственно, из них допустили бы выступать на форуме, тем паче — с широчайшим освещением по телевидению?). Все процитированное принадлежит, как читатель, наверное, уже догадался, "преемнику" Дмитрию Медведеву. И не только это: в его программной речи есть и о "правовом нигилизме" (любимейшая тема первого вице-премьера), и о том, что надо "радикально изменить ситуацию в правоприменении, и начинать надо с себя чиновникам и милиционерам, судьям и прокурорам, предпринимателям, нам всем". И о том, что только тогда "граждане почувствуют себя хозяевами своей страны. Всегда смогут защитить свою честь и достоинство, свободу и безопасность. И будут знать, что государство оберегает от произвола их семьи, их дома, их бизнес".

А дальше — более традиционные вещи: о снижении административных барьеров; о порочности практики, когда чиновники входят в советы директоров компаний; о том, что граждане должны "знать обязанности конкретных чиновников, и иметь реальную возможность обжаловать незаконные действия или бездействие". И само собой — о борьбе с коррупцией (об этом, как и о "правовом нигилизме", преемник уже рассказывал месяц назад на Гражданском форуме), которой "должен быть дан настоящий бой"; о том, что часть населения страны по-прежнему не чувствует на себе результатов экономического роста; о создании системы образования, доступного для каждого человека; о массовом производстве индивидуальных домов…

Теоретически, после такого выступления его преемника, президента Путина должен был хватить кондратий от неслыханного свободомыслия, полностью противоречащего всему тому курсу, который президент Путин реализовывал все восемь лет своего правления. И он, президент Путин должен был бы не только немедленно отказаться от намерения стать премьером при президенте Медведеве, но и начать всерьез беспокоиться о своем будущем.

Ну-ка, представьте себе "справедливый и независимый суд", который, будучи избавлен от влияния остальных ветвей власти, рассматривает роль экс-президента Путина в развязывании второй войны в Чечне. Или тщательно и вдумчиво изучает экономические схемы, позволившие друзьям экс-президента Путина приватизировать немалую часть доходов от экспорта российской нефти и газа. Исследует счета членов кооператива "Озеро" и учредителей компании Gunvor, и законность приобретения состояний тимченок, ковальчуков, рудновых и пугачевых. Оценивает истинную стоимость "Сибнефти" и "Газпром-медиа". Выясняет, как все было на самом деле в "Норд-Осте" и в Беслане, и кто именно отдал приказ не вести переговоры об освобождении детей, а штурмовать школу…

Представили себе эту фантастическую картину? И на что потом рассчитывать? Разве что на обещанное Медведевым "смягчение мер пресечения до вынесения приговора и улучшение условий содержания осужденных в местах лишения свободы"?

Обещание, заметим, хорошее, но что-то не приходилось слышать о том, чтобы первый вице-премьер Медведев хоть раз заикнулся бы, скажем, об изменении меры пресечения "до вынесения приговора" Василию Алексаняну. При том, что его мнение, уж наверное, было бы услышано самым независимым в мире Симоновским судом.

Ничего не известно о том, чтобы видный юрист (как его почему-то принято называть) Медведев возмущался неправосудными решениями по "делу Ходорковского" или о закрытии неугодных Кремлю политических партий.

Ничего неизвестно о том, чтобы Дмитрий Медведев, уже занимавший в 2001 году пост председателя правления "Газпрома", хоть пальцем пошевелил, защищая независимость такого средства массовой информации, как НТВ, которое именно руками "Газпрома" и было уничтожено "зондеркомандой суперлиберальных мародеров из СПС" (как в свое время констатировал мой друг Андрей Пионтковский)…

Но не о чем волноваться пока еще президенту Путину. Потому что президент Путин лучше, чем кто-либо иной, знает, что все заявленное первым вице-премьером Медведевым не стоит и ломаного гроша. И что правды в этом ровно столько же, сколько было во всех суперлиберальных речах самого президента Путина, который — особенно в начале своей карьеры — таким нехитрым путем пудрил мозги отдельным представителям российской интеллигенции, дабы его считали "либералом". После чего Анатолий Чубайс (несколько лет назад страстно призывавший либеральную империю) с восторгом заявлял об "огромном либеральном потенциале президента".

Нет никаких сомнений в том, что президент Путин речь первого вице-премьера Медведева читал и одобрил как план очередной спецоперации, в форме которой президент Путин только и умеет реализовывать свои замыслы. И радостно потирал руки от того, как же легко кинуть всех этих лохов, поманив их призраком "либерального преемника". Тем более в условиях отсутствия независимого телевидения, которое в противном случае немедленно бы задало первому вице-премьеру Медведеву сакраментальный вопрос: а что, Дмитрий Анатольевич, вы только что вернулись в Россию из эмиграции? Или все последние годы вы занимали маленькие посты?

Но что в таком случае мешало вам все эти годы решать именно те задачи, которые вы теперь нам так страстно и либерально формулируете? Или не при вашем молчаливом согласии (это как минимум) в России была создана чудовищная судебная система, которая является не орудием справедливости и Закона, а инструментом для расправы с неугодными?

Вы только вчера узнали, что не работает пенсионная система? Что административные барьеры не позволяют вести никакой нормальный бизнес? Что качественное образование и здравоохранение — привилегия обеспеченного меньшинства? Ах нет, не вчера? Но что же вы, в таком случае, делали все эти годы, находясь на вершинах власти? Почему единственное, чем вы были публично обеспокоены — это "сохранением стабильности", то есть продолжением того самого курса, который привел к проблемам, которые вы теперь обещаете решить?

Но нет в России независимого телевидения (способного вести общенациональное вещание). И некому задать "преемнику" все эти и другие вопросы по существу. Как, впрочем, некому задать другие вопросы и пока еще президенту Путину.

Тем не менее будем оптимистами и будем верить, что когда-нибудь эти вопросы будут заданы. И не будет возможности уклониться от ответов — чтобы не быть обвиненным в неуважении к суду.

См. также:

Оригинал статьи
Борис Вишневский