|
|
|
|
Подготовил Иван ВЛАСОВ, ИД "Алтапресс"Стыд – тоже силаПравила жизни правозащитника Ковалева"Права человека в России" , 1 гоября 2007 года |
|
|
|
Он произносит вслух
страшные вещи. Сегодня эти слова уже пугают. От них хочется бежать. При
этом он утверждает, что говорит только правду, чистую правду, и не его
вина, что мы ее так боимся и не желаем принимать. Он все равно будет делать
то, что делает.
На днях Барнаул встречал "живую легенду" - Сергея Ковалева. Правозащитник, председатель Российского общества "Мемориал", президент Института прав человека принимал участие в работе "круглого стола" "Роль СМИ и общественных организаций в формировании гражданского общества". "Свободный курс" предлагает вашему вниманию некоторые тезисы из выступления Сергея Адамовича и его ответы на вопросы наших журналистов. Об имитациях - Я убежден, что сейчас мы переживаем глобальный (а это значит - общемировой) политический, но гораздо более - правовой и нравственный кризис. И как это часто бывало в новейшей истории, наша страна - арена такого, не будем выбирать выражений, клоунского, издевательского, гротескного отображения этого кризиса. Лицемерие политиков - вещь общеизвестная, это и есть реальная политика. Но знаете, есть одна страна на белом свете, где лицемерие не знает границ. Мы живем в стране, где постоянно происходят имитации. Наше государство имитирует все. Страна называется "Российская Федерация". Но это же неправда! Мы имитируем федеративное устройство. Не бывает федераций, в которых региональная власть, власть субъекта назначается из центра. Это отвергает само понятие федерации как союза равноправных государств, которые отказались в пользу общего центра от некоторых своих прерогатив. Где же это вы видели, чтобы в независимом самостоятельном государстве кто-нибудь назначал президента или премьер-министра? Таких примеров множество. Для исполнителей важно соблюсти главное условие: имитация должна быть правдоподобной, только тогда она достаточна, чтобы взыскательные западные партнеры поверили ей или имели бы возможность сделать вид, что верят. Западные лидеры позволяют себе публично говорить о том, что "Россия не свернула с пути демократии". Когда такое слышишь из уст американского министра, первая мысль: "Он что, дурак?" Но невозможно, чтобы в огромной стране, где масса профессионалов, на высокую государственную должность назначили дурака! Может быть, его обманули? Тогда он опять получается дурак. Вывод: это он сам врет, потому что ему так выгодно, не то наша нефть ему нужна, не то лояльность при решении проблем с Ираком или Афганистаном… Вот частный пример глобальности правового кризиса. О судебной власти - В Конституции записан незыблемый принцип разделения властей - исполнительной, законодательной, судебной. Надо ли приводить аргументы, что в реальности никакого разделения властей не существует? Судебная власть - всем известно то, что сейчас именуется "Басманным правосудием". Судебные решения заказываются как в добрые старые советские времена, иногда прямо по телефону, а иногда их и заказывать не надо: понятливый судья и так понимает, что от него требуется. Это когда речь идет о судебных решениях, хоть косвенно касающихся политики. Дело Ходорковского, многочисленные дела, относящиеся к преступлениям федеральных военнослужащих на Северном Кавказе. Я могу часами рассказывать об этих потрясающих приговорах. Вспомню только один. Группа молодых военнослужащих решила выпить. Тяжелые обстоятельства войны, как не отвлечься. Пошли к старушке-чеченке, которая приторговывала водкой. Она сказала: "Ребята, водки сегодня нет". Это их очень огорчило, и один снял с плеча автомат и дал короткую очередь бабушке по ногам. Слава богу, рядом был военный госпиталь, пострадавшей быстро оказали помощь, ранения не нанесли значительного ущерба здоровью. Молодого человека судили - за неосторожное обращение с оружием! Он, видите ли, не знал, что эта штука, что висит у него на плече, оказывается, стреляет. Его подвергли страшному наказанию: на полгода лишили права продвижения по службе. Это в сфере правосудия, имеющей какой-то политический оттенок. А в прочих - тут мы имеем приобретение, сильно отличающее нас от советского времени. Насколько я помню, в советские времена судебные решения очень редко продавались. Сейчас это сплошь и рядом. Почему эта судебная коррупция растет? Дело очень простое. Если я, власть, заказываю судебные решения, я же должен понимать и понимаю, что тот, кто мне по должности делает одолжение и выносит соответствующий приговор, он компенсирует себя в других делах просто материально. Послушный судья непременно проделает эволюцию до судьи-мошенника, судьи-мздоимца. И есть люди, которые хорошо знают тарифы… О стыде как стимуле - Разговор о политической оппозиции в СССР 60-80-х годов был бы совершенно бессмыслен, если бы не одно обстоятельство. Никто из нас тогда понятия не имел, что занимается политикой. В самом деле - что это была за политика? Не выдвигалось того, что принято называть политической платформой. Те, кто начинал подписывать какие-то письма протеста, публиковаться в самиздате, - все эти люди даже и не помышляли, что в завязшей в коммунистической марксистской трясине стране может что-то измениться. Все наши тогдашние действия, с точки зрения реалистов, были заведомо безрезультатными. Хотя нет, результат был - они кончались, как правило, тюремным сроком. Казалось, что это и есть единственный результат. Чем же стимулировались эти действия? На самом деле ничем, кроме стыда. Стыд был главным мотивом, побуждавшим к активности. Когда Сахарова спросили, рассчитывает ли он на изменения в Советском Союзе, Андрей Дмитриевич как всегда подумал и сказал "Нет, в обозримое время, я полагаю, никаких изменений не произойдет". - "А зачем же тогда вы делаете то, что делаете?" - "Каждый должен делать то, что он умеет. А что, собственно говоря, умеет делать интеллигенция? Она умеет делать только одно: строить идеал. Вот пусть она этим и занимается". А потом еще подумал и сказал. "Впрочем, крот Истории роет незаметно". Это - единственное известное мне тогда предсказание о возможности относительно быстрых перемен. Сбывшееся, заметим. Но все остальные полагали так, как говорил один замечательный математик о загнивающей в течение 300 лет Византийской империи: "Что ж, 300 лет меня вполне устраивает". Вот мы рассчитывали примерно на такие сроки. Как вы понимаете, это не есть политический расчет. Что не измерить зарплатой? - Наши граждане - очень прагматичные, очень практичные - довольно часто говорят: "Ну, свобода слова, ну, свобода самовыражения, всякие там избирательные штуки. Кому и зачем это надо? Вот зарплата - это да". И в связи с этим задается острый вопрос: "А вы, правозащитники, собственно, что сделали?" Мы сделали вот что. Мы заплатили свободой за то, чтобы вся страна стала другой. Очень скверной, но другой. Не Советским Союзом. Мы добились нашей нынешней Конституции. Она далеко не безупречна, но в ней есть вторая глава и другие демократические нормы. Мы начали судебную реформу, и в результате нее советский судья, а советского судьи вообще не существовало, это были не судьи, это были государственные чиновники, - он приподнялся с колен. Потом, правда, снова рухнул и стал послушным, но само движение приподняться дорогого стоит. Мы дали нашим СМИ короткий период свободы, когда они говорили то, что думали, а думали то, что соответствовало действительности. Они много ошибались, но они не были под пятой. Это тоже дорогого стоит. Когда я говорю "мы" - не нужно думать, что я имею в виду какую-то конкретную группу или партию. Мы были очень разными. А политический идеализм - это просто: занимаясь политикой, вести себя, как подобает порядочному человеку. Вот и все. Сергей Ковалев: эпизоды биографии
|
|
|