Мы узнали наконец имена членов кабинета министров. Так вот, оказывается, что такое «дееспособная команда, которая будет работать в период выборов и после них», вот как обернулась «свобода в кадровых решениях», которую стремился предоставить Владимиру Путину отставленный Михаил Фрадков!

Неужели без смены премьера нельзя было уволить ненавидимого электоратом и депутатами Зурабова, отпустить в бизнес Грефа и отправить на пенсию Яковлева?

В демократических странах правительство меняется, когда приходит новый парламент или президент, а результаты выборов демонстрируют: граждане желают изме, нения политического и экономического курса. Или когда происходит экстраординарное событие, доказывающее некомпетентность правительства. Россия, увы, другое дело. Чем команда Виктора Зубкова, которому в наследство достались почти все министры Фрадкова, «дееспособнее» прежней, непонятно. Остались неизвестными публике и мотивы, по которым приняты кадровые решения.

Под заявления о «стабильности» (которой желает большинство граждан) на самом деле в стране построена фантастически неустойчивая система, в которой все зависит от предпочтений Первого лица: снять одного, назначить другого, уволить третьего, передвинуть четвертого… Единственное, в чем можно быть уверенным — эти решения в последнюю очередь связаны с профессиональными заслугами тех или иных «перемещаемых лиц». Главный же фактор — личная преданность и пригодность для использования в задуманной президентом византийской комбинации.

Население этими «загогулинами» не удивишь — привыкли. Объявления нового состава кабинета ждали или те, кого это непосредственно касается, или те, кому по роду занятий приходится комментировать происходящее, отчаянно пытаясь заглянуть под большой ковер.

«Мы как канадские хоккеисты играем до последней минуты», — уверял Герман Греф. Но политика — не хоккей, где тренер в соответствии со своим тактическим замыслом выпускает на площадку тот или иной состав. Да и положение на скамейке запасных всем известно. Но чтобы во время матча на площадке откуда-то взялись никому не известные, не включенные в заявку игроки, — так не бывает…

Зато какой простор для фантазии! Аналитики ломают голову: «Кудрин повышен до вице-премьера. Может быть, он включен в число преемников? А Козак вернулся в Москву, и его министерству добавлены функции — может, он преемник?» На самом-то деле никто не знает, кроме, может быть, президента (но он не считает нужным объяснить публике), за какие заслуги повышен Алексей Кудрин. За увеличение бюджета? Но это только из-за роста цен на нефть; в этом случае надо было повысить министра природных ресурсов Трутнева. За то, что министр финансов сидит, как скупой рыцарь, на пухнущем Стабфонде, когда «льготники» маются без лекарств и массово отказываются от соцпакета, отчаявшись его получить? Или за то, что Россия великодушно прощает долги «развивающимся странам» и в ускоренном порядке расплачивается с развитыми, поддерживая международный престиж? Однако государство не считает нужным компенсировать собственным гражданам «сгоревшие» 15 лет назад сбережения.
Нам не объясняют, почему в Москву вернулся полпред Дмитрий Козак. Потому что не справился с ситуацией на Северном Кавказе? Или — наоборот — справился? Но второй вариант невероятен: ситуацию в Южном федеральном округе нормальной не назовешь. Или же просто потому, что понадобилось заменить Владимира Яковлева верным человеком? История Яковлева, кстати, — кадровый нонсенс. Помнится, в 1996 году начальник предвыборного штаба Собчака Владимир Путин прилюдно назвал главного соперника своего шефа Владимира Яковлева Иудушкой, а потом Яковлев, став губернатором, с треском Путина уволил. Но суть не в этом. Неужели раньше не было ясно, что пост министра Владимиру Анатольевичу явно не по «размеру»? Разве Михаила Зурабова надо было увольнять сейчас? Он что, только сейчас проявил свою некомпетентность?

Почему руководить соцзащитой и здравоохранением поставлена экономист Татьяна Голикова, а жилкомхозом — юрист Дмитрий Козак? Насколько уместно наличие в правительстве одновременно мужа с женой и зятя с тестем? Зачем вообще менять правительство, которому отпущено полгода (после перевыборов президента, по Конституции, оно обязано уйти в отставку)? Ответов на эти вопросы нет — и, видимо, не будет.

Делается все это, видимо, для того, чтобы показать населению, парламенту, будущему президенту — они чужие на этом празднике кадровой жизни. И последнее. Чего нельзя исключать в свете принятых решений — так это «гамбита Ельцина». Кто поручится, что в декабре 2007-го Владимир Путин не объявит о своей досрочной отставке? В этом случае Виктор Зубков становится президентом — но лишь на три месяца. А в марте Владимир Владимирович, временно посидев в каком-нибудь «статусном» кресле, сможет снова идти на президентские выборы.