Быть политологом в России непросто. Это только кажется, что работенка у них «не бей лежачего». Кстати, лежачих в родной стране политологи тоже готовы пинать изо всех сил, если только увидят в этом политическую целесообразность. Но занятие это сложное еще и потому, что прогнозы политологов-экспертов очень легко проверить. Их оценки просто соотнести с реальной жизнью, которая, как мне кажется, и сегодня в России готова преподносить сюрпризы. Лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский – желанная персона в нашей студии.

- Григорий Алексеевич, политологи пишут, что политика в России перестала быть «театром абсурда», как в 90 годах, и что у персонифицированных лидерских партий, к которым относится и «Яблоко», чем дальше, тем меньше шансов успешно выступать на выборах. Что вы в ответ на это скажете?

Григорий Явлинский: «Прелестные люди»-политологи показали, какие они мастера разговорного жанра, когда Виктора Зубкова назначили премьер-министром России. Сначала поступило заявление об отставке правительства Фрадкова, и политологам дали час, чтобы они наговорили все свои глупости. А позже назначили кандидатуру Виктора Зубкова. И оказалось, что все, что было сказано политологами, не имело никакого смысла. Но это внешняя сторона дела. Она не особо важна.

Все дело в том, что в нашей стране сегодня построили систему авторитарную, во главе которой стоит главный авторитет, принимающий все решения. Обратите внимание на то, как Владимир Путин решил вопрос с кандидатурой премьер-министра… О намерениях президента не знала даже так называемая «партия большинства» – «Единая Россия». Он вообще проигнорировал всех, чем показал, что гражданские институты, не имеют для него значения. Президент России показал сильную руку, единый центр принятия решений. Но в нашей стране так уже было, правда страна потом развалилась и исчезла. Не хотелось бы, чтобы это повторялось. Такое было в начале века – закончилось Февральской революцией 1917 года. Российская государственность потерпела полный крах, и власть захватили случайные люди, если не сказать хуже, которые провели государственный переворот в октябре 1917 года и держали нашу страну в своих «сильных» руках свыше 70 лет. Эти же люди довели Россию до второго краха. Я считаю, что гражданам моей страны третий крах не нужен.

Принятие всех решений одним человеком, который является всего лишь человеком, и у которого кончается срок полномочий, – это очень опасная забава. На всех этажах той бюрократической лестницы, через которую проходят решения нашего президента, существуют очень большие искажения. Главу государства окружают люди, которые якобы всё исполняют, но когда поступает сигнал вниз, последний преломляется и искажается множество раз. Мало того, существуют уровни, на которых нежелательный сигнал умножается на ноль.

- А разве вы в своей партии не единолично принимаете решения? Говорят, что «Яблоко» – это лидерская, вождисткая партия. Это не так?

Григорий Явлинский: У нас искусство принятия решений заключается в следующем: если лидер, прежде чем принять решение, просчитает, на кого решение опирается, кого оно устраивает, в чьих оно интересах, кто его поддержит, тогда такое решение, ЕГО решение, принимается.

- А вы умеете просчитывать?

Григорий Явлинский: Каждый человек, который поставлен лидером, должен уметь это делать.

- На съезде партии «Яблоко» некоторое недоумение вызвала у слушателей ваша фраза (цитирую): «Партия «Яблоко» готова сформировать в новой Госдуме конституционное большинство». Что значит эта цитата?

Григорий Явлинский: Это было связано с тем, что у нас в списках 377 кандидатов. Обращаясь к нашим коллегам, я сказал: «Видите какой у нас большой список?! Ситуация может так развернуться, что наших кандидатов хватит на консультационное большинство».

Три коротких вопроса:

Чего нельзя прощать в жизни?

Григорий Явлинский: Видите ли, я человек верующий. Это и есть ответ.

- А чего нельзя прощать в «большой политике»?

Григорий Явлинский: Политика – это другое. В ней нельзя прощать обмана, предательства, отказа от своей родины.

- Планируете ли вы, уйдя на покой, писать мемуары?

Григорий Явлинский: Я не планирую пока идти на покой.