В России на этой неделе проходят траурные мероприятия
в связи с 70-й годовщиной кульминации Большого сталинского
террора. Формальной датой начала массовых репрессий считается
5 августа 1937 года, когда вступил в силу приказ главы
НКВД Николая Ежова об операции по репрессированию бывших
кулаков, уголовников и других антисоветских элементов.
Историки до сих пор спорят о том, сколько именно советских
граждан стали жертвами террора. Число погибших, по некоторым
данным, достигает 10 миллионов человек. Известно, что
с 1934 по 1954 год через систему ГУЛАГа прошли от 22 до
27 миллионов человек. Труд заключенных стал одной из главных
экономических основ советской системы, а страх мучений
и расстрелов - одной из основ тоталитаризма, корни которого,
как считают некоторые очевидцы, не подорваны и по сей
день.
На государственном уровне трагическая дата не отмечается,
мероприятия проводят в основном правозащитные общественные
организации. В Москве из Соловецких островов, где размещался
один из самых страшных лагерей ГУЛАГа, по воде доставлен
большой поклонный крест памяти жертв репрессий.
Накануне в московской «Новой газете» вышла статья лидера
демократической партии «Яблоко» Григория
Явлинского под названием «Статья
37». Ее автор критикует нынешние российское власти
за попустительское отношение к страшному наследию сталинизма.
Свою точку зрения он обосновал в интервью Радио Свобода.
- Вы в последние месяцы довольно часто обращаетесь
к историческим темам.
- Сейчас год такой, это год, когда 90 лет исполнялось
Февральской революции, 70 лет Большому террору. События
в нашей стране требуют глубокого осмысления, как мне кажется,
всего, что с нами происходило в XX веке, по крайней мере,
для того, чтобы ответить на многие вопросы относительно
того, что происходит сегодня.
- Вам удается понять, что происходит сегодня, лучше,
когда вы изучаете этот исторический материал? Каковы же
выводы?
- Если говорить о Февральской революции, то, наверное,
главное что видно невооруженным взглядом сегодня, это
то, что отказ государства, отказ властей от модернизации
страны приводит к краху государственности. А вот события
37-го года еще раз подчеркивают, что такие раны, нанесенные
стране, они не уходят в прошлое, они сохраняются и во
многом предопределяют нашу жизнь сегодня.
- Вы довольно резко критикуете российские власти за
их понимание исторической памяти, в том числе советского
периода.
- Суть моей критики, во-первых, заключается в том, что
попытки постоянно восстановить самые архаичные способы
управления страной, самые архаичные страницы истории обновить
и приспособить их к сегодняшнему дню, лишают общество
и государство перспективы и это очень опасно. Кроме того,
это очень жестокий прием, который приводит к тому, что
человек чувствует себя сегодня абсолютно беспомощным и
бесправным по отношению к власти. Это вещи, которые сегодня
имеют огромное значение.
- По вашему ощущению, понимание нынешними российскими
властями сути, смысла сталинского террора, отношение к
этим событиям нуждаются в корректировке?
- На мой взгляд, речь идет не о корректировке, речь идет
о существе. Многие представители сегодняшней российской
власти демонстративно в той или иной степени объявляют
себя преемниками событий того времени и того стиля управления.
Кроме того, в масштабах всего государства можно говорить
о том, что, скажем, псевдодемократия в России, имитация
демократического процесса, управляемое правосудие, управляемые
средства массовой информации ключевые, я имею в виду государственные,
электронные, управляемое принятие законов. Воспроизведение
различных механизмов, например, проведение каких-то экономических
преобразований или реформ таким образом, чтобы все, кто
принял в них участие, потом всегда были под угрозой ареста,
ссылки, заключения и наказания. Это относится фактически
ко всему нашему бизнесу.
- Кампания сталинских репрессий влияет на общественное
сознание россиян сегодня?
- По опросам, которые проводились, например, в 2003,
2004, 2005 году, я думаю, ситуация не изменилась, если
только не ухудшилась, они показывают, что до 20% среди
опрошенных готовы голосовать за Сталина, как за президента
страны, и оправдывают действия, которые тогда происходили.
Безусловно, нужна огромная, широкая разъяснительная работа,
но помимо этого, нужно четкое недвусмысленное официальное
признание тягчайшими государственными преступлениями всего
того, что происходило тогда, а уже на этой основе нужно
отвечать на вопросы, как делать учебники, как объяснять
историю школьникам и в вузах. Там должна быть недвусмысленная
оценка таких преступлений, потому что это имеет, на мой
взгляд, вопрос плюрализма. Это абсолютно внятная должна
быть оценка и абсолютно внятная должна быть позиция общества
по этому вопросу, не только государства, но и общества
в целом. Иначе эту рану не вылечить. Иначе, раньше или
позже, это приведет к повторению этих событий в тех или
иных формах.
- Сейчас модно говорить, что Россия поднимается с
колен и слово «гордость» за свою страну, оно в лексиконе
кремлевских политиков звучит часто, будь это освоение
Северного полюса или олимпийский выигрыш Сочи. Почему
в лексиконе нынешней власти нет слова «покаяния» или слова
«стыд», как вы считаете?
- Слово «покаяние» - вещь очень интимная, это личная
очень вещь. В этом контексте представителям нашей власти,
если взглянуть на них, и говорить-то, собственно, не хочется.
Но слово «ответственность» здесь было бы весьма уместно.
Я думаю, что вы правы в том отношении, что ответственность
за все, что с нами происходит, несут не только власти,
- и власти несут, и все граждане страны, потому что, в
конце концов, власть в нашей стране такая, какой мы позволяем
ей быть.
