Движение «За права человека», возглавляемое известными правозащитниками Львом Пономаревым и Евгением Ихловым, получило из петербургской прокуратуры ответ на свое заявление о «превышении должностных полномочий сотрудниками правоохранительных органов и о нарушении Закона РФ «О милиции» во время событий 15 апреля 2007 года», когда в Петербурге проходил Марш несогласных. За подписью заместителя прокурора города Андрея Лавренко к правозащитникам пришел документ исключительной силы — что называется, ни убавить ни прибавить. Но частично процитировать следует. Итак…

«Митинг в защиту конституционных прав и свобод граждан РФ начался около 12 часов 30 минут 15 апреля 2007 года у памятника Грибоедову на Пионерской площади в Петербурге. В митинге приняли участие представители и сторонники Российской демократической партии «Яблоко», Российского народно-демократического союза, Объединенного гражданского фронта, Национал-большевистской партии и других организаций. Транспаранты в ходе мероприятия не использовались, среди партийных атрибутов — в основном флаги Российской демократической партии «Яблоко». Организаторы и участники акции скандировали требования об отставке руководителей городской исполнительной власти, несогласии с проектом «Газпром-Сити» («Охта-центр»), уплотнительной застройкой и другие лозунги. Численность участников мероприятия составила около 500 человек».

Комментарий: с первых же строк начинается, мягко говоря, неправда. На Пионерской площади фотографы запечатлели множество транспарантов (с названиями партий и общественных организаций, с весьма нелицеприятными оценками президента и губернатора и так далее). И флаги были самые разные: не только яблочные, но и многие другие — того же РНДС, движения «Оборона», лимоновцев, ОГФ... Что касается численности — на площади собрались около 2000 человек, а вовсе не 500. Но такой приблизительный подсчет флагов и участников — обычная практика милиции применительно к оппозиционным митингам…

«Для обеспечения общественного порядка в районе проведения публичного мероприятия было задействовано около 1500 сотрудников милиции (ОМОН), выставлено 3 ряда оцепления. Для перекрытия движения по Загородному пр. в целях предупреждения возможных беспорядков использованы автобусы. Около 14 часов 00 минут один из организаторов акции — Резник М. Л. объявил собравшимся на площади об окончании митинга и призвал их разойтись, при этом заявил, что желающие направиться в сторону Смольного могут сделать это в индивидуальном порядке. Митинг был завершен, и основная часть участников мероприятия начала организованно покидать место его проведения, двигаясь в направлении станции метро «Пушкинская», которая работала в обычном режиме».

Комментарий: опять неправда. Милиционеров (не только омоновцев, но «обычных» сотрудников милиции и курсантов) было как минимум 3 тысячи. Перекрыты были не только Загородный проспект, но и Гороховая улица. О том, что желающие могут в индивидуальном порядке пройти к Смольному, причем не обязательно сейчас, а в любой день, говорил, закрывая митинг, не Максим Резник, а Сергей Гуляев. Наконец, вход на станцию метро «Пушкинская» был перекрыт ОМОНом — ни о каком «обычном режиме» и речи не было. Может быть, прокуратура описывает какой-то совсем другой митинг?

«В это время из числа участников митинга у одной из шеренг милицейского оцепления ОМОН сконцентрировалась группа лиц численностью около 60 человек с флагами активистов общественного объединения «Национал-большевистская партия». Постановлением и.о. прокурора Москвы от 21.03.07 деятельность указанной организации была приостановлена на основании ч. 1 ст. 10 ФЗ «О противодействии экстремисткой деятельности», а в настоящее время запрещена решением Московского городского суда, в связи с чем организовывать и проводить публичные мероприятия члены указанного объединения не имели права. Указанная группа лиц в нарушение требований Закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» предприняла попытку прорвать оцепление и организовать несогласованное с правительством города шествие по Загородному проспекту в сторону Московского проспекта».

Комментарий: «группа лиц», которая «сконцентрировалась» у милицейского оцепления, состояла не из лимоновцев (хотя и они там были) — это были самые разные участники митинга (в том числе, кстати, и главный редактор «Новой газеты в Петербурге» Валерий Береснев) которые увидели, что «Пушкинская» закрыта, а дальше по Загородному проспекту — в сторону Московского — пройти не дает ОМОН. Они пытались мирно разойтись по домам, а не «проводить публичное мероприятие». Или теперь любое хождение по городу считается «несогласованным с правительством шествием»? И никаких попыток «прорвать оцепление» они не предпринимали, чему есть масса свидетелей. Они лишь просили их пропустить — но безрезультатно…

«Пытаясь прорвать оцепление, участники несогласованного шествия выкрикивали лозунги провокационного содержания, кидали в сотрудников милиции различные предметы (бутылки, палки). В целях пресечения массовых беспорядков и групповых действий, нарушающих работу транспорта, задержания лиц, их совершивших, преодоления противодействия законным требованиям сотрудников милиции, а также отражения нападений на сотрудников милиции, в соответствии с требованиями раздела 4 Закона «О милиции», а также ст. 17 Закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», сотрудниками ОМОН указанная группа лиц с применением спецсредств — дубинок — была рассредоточена, нарушители и примкнувшие к ним лица задержаны и помещены в автобусы, после чего развезены в различные территориальные отделы милиции… Из вышеизложенного следует, что конфликтная ситуация между сотрудниками милиции и участниками публичного мероприятия была умышленно спровоцирована последними. Действия сотрудников милиции по пресечению противоправных действий со стороны участников публичного мероприятия были предприняты обоснованно».

Комментарий: молодых людей, которые кинули в омоновцев пластиковые бутылки, участники марша видели — сделав это, они тут же просочились через милицейское оцепление. То есть, скорей всего, это были нанятые провокаторы, которые явно не присутствовали на митинге: на Пионерскую площадь можно было пройти только через «рамки», где милиционеры отнимали у людей даже пластиковые бутылки с водой. Никаких «законных требований» милиционеров, обращенных к людям, пытавшимся попасть в метро или пройти по Загородному, не было — их сразу начали бить. Как не было и никаких «противоправных действий» участников митинга и никаких «нападений» на милиционеров. «Конфликтная ситуация» если кем и была «умышленно спровоцирована» — так исключительно ОМОНом. Все это было многократно описано в федеральных и питерских СМИ, и в этом легко можно было убедиться, опросив участников митинга, которые были тогда у «Пушкинской». Но, видимо, прокуратура опрашивала исключительно омоновцев. Наконец, шедевр: «лица, примкнувшие к нарушителям». Где, в каком законе прокуратура вычитала о такой категории граждан, которых можно бить и задерживать?

«Вместе с тем по результатам проведения публичного мероприятия в органы прокуратуры и милиции поступил ряд сообщений о возможных противоправных действиях со стороны сотрудников милиции в отношении участников митинга и журналистов. В настоящее время по всем указанным сообщениям прокуратурой Адмиралтейского района Санкт-Петербурга проводятся проверки в порядке ст. 144–145 УПК РФ, окончательные решения по результатам которых до настоящего времени не приняты».

Комментарий: уж сколько писали в «Новой» (и не только в ней), как прокуратура всеми силами затягивает рассмотрение «возможных противоправных действий со стороны сотрудников милиции». Одно только дело избитой яблочницы социолога Ольги Цепиловой чего стоит: после того, как ее ударили дубинкой, она почти месяц провела в больнице с переломами носа и скулы и сотрясением мозга. Но вместо того, чтобы возбудить уголовное дело, прокуратура Адмиралтейского района тянет время: запрашивает все новые и новые документы, требует проведения дополнительной рентгенологической экспертизы (заметим, через два месяца после инцидента), предлагая Цепиловой сделать это за свой счет, отказывается признавать те документы (рентгеновские снимки, подтверждающие переломы; справки, историю болезни и так далее), которые она уже представила… Что касается заявлений других пострадавших участников марша, например поэта Бориса Лихтенфельда, то ему прокуратура отказала: мол, не было «события преступления». Подумаешь, колено повредили человеку: ОМОН действовал в рамках закона — и все тут!

Между тем закон «О милиции» позволяет освободить сотрудников милиции от ответственности за «моральный, материальный и физический вред, причиненный правонарушителю применением в предусмотренных настоящим законом случаях физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия» только в одном случае: «если причиненный вред соразмерен силе оказываемого противодействия». Если бы Лихтенфельд избил кого-либо из омоновцев — его ответные, причем «соразмерные», действия не влекли бы за собой ответственности. Но об этом даже смешно говорить…

К сожалению, перед нами не частный случай, а система. Не припомнить ни одного случая, когда милиционер был бы привлечен к ответственности за избиение участника оппозиционной акции, сколь убедительными не были бы доказательства. Почему? Может быть, ОМОНу даны гарантии: наказания за произвол в отношении оппозиционеров — не будет? И теперь власть стремится любыми средствами не позволить создать прецедент наказания силовиков за выполнение приказа начальства?