Первый корень слова «монополия», «моно», в переводе с греческого означает «один», второй – «продаю». Монополист – тот, кто продает товар в одиночестве и ведет себя на рынке так, как ему вздумается. Перевод очень простой и понятный, а вот борьба с монополистами – занятие куда более сложное. Гость Виталия Ушканова, руководитель Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев, лучше других понимает, как с этой задачей справиться.

– Во всем мире монополистов пытаются прижать, и делают это с разной степенью эффективности. В России есть своя специфика антимонопольной борьбы?

Игорь Артемьев: У нас есть одна особенность. В последние 15 лет главным нарушителем антимонопольного законодательства являются даже не монополии, а государство. Порядка 60 процентов нарушений монопольного законодательства допускают госчиновники. Они монополизируют рынки, они препятствуют развитию бизнеса. В конечном итоге именно их решения приводят к тому, что кошельки наших сограждан пустеют.

– Они подпадают под действие законов, призванных ограничивать монополистов? Или это неформальная монополия?

Игорь Артемьев: Есть много неформальных вещей, о которых все знают. Обычна практика, когда российские чиновники вступают в сговор с монополиями. У одних есть деньги, рыночная власть, у других – власть административная. Этот альянс дорого обходится экономике: замедляются темпы ее роста. Новый закон «О защите конкуренции» – пожалуй, единственный действенный закон – вступил в силу только 26 октября 2006 года. Надо принять еще один-два документа, которые позволят серьезно заниматься этой проблемой.

– Без них закон «О защите конкуренции» не работает в полную силу?

Игорь Артемьев: Представьте: мы год судимся, выявляем правонарушения, проводим расследования в отношении крупнейших компаний, которые ежедневно оперируют сотнями миллиардов рублей, а штраф, который мы берем, составляет 500 тысяч рублей. Не только у менеджера средней руки, но даже у секретарши руководителя такой компании эта сумма лежит в кармане…

– Что вы предлагаете?

Игорь Артемьев: Нужны, как в Евросоюзе и многих странах, жесткие заградительные штрафы (когда штраф берется в процентах от выручки крупных компаний).

– Жилищно-коммунальный комплекс – одна из сфер, где государство остается главным монополистом. В Госдуму внесен законопроект о финансовом оздоровлении организаций ЖКХ, который вновь предлагает реструктурировать задолженности. Получается, что государство и не отпускает отрасль из своих рук, и постоянно прощает должникам все долги...

Игорь Артемьев: За последние 15 лет реальных изменений в этом секторе и демонополизации, без которой никакие реформы невозможны, не произошло. Демонополизация подменялась реструктуризациями, как принято в бюджетной сфере говорить, «в интересах распорядителей кредитов». Люди, которые оперировали деньгами, и не такими уж маленькими, все время ставили вопрос о реструктуризации, без которой, по их словам, ничего не изменится. Я согласен с тем, что закон нужен, но если ограничиться только им, ничего не изменится тоже. Первое реальное постановление правительства, направленное на демонополизацию и улучшение ситуации, было принято полтора года назад и касалось управляющих компаний. Граждане и муниципалитеты получили право выбрать управляющую компанию, а если плохо будет работать, выгнать ее, нанять управдома и попытаться управлять собственным домом. Мы никак не можем понять, почему к нам приходит пьяный электрик. Так почему мы не можем сделать электриком или водопроводчиком для всего дома соседа-пенсионера? Однако монополизация выгодна структурам, которые получают свою ренту, сидят на этих местах много лет. Антимонопольная служба очень много ведет процессов на эту тему.

– Я так понимаю, для эффективной борьбы с монополистами нужны хорошие законы. В чем суть поправок в закон о размещении государственного заказа, что они изменят?

Игорь Артемьев: Там точно есть одна историческая норма, инициированная администрацией президента: с 2008 года подряды на строительные работы любого типа можно будет получить только через аукцион. Сейчас большинство строительных подрядов распределяется государственными чиновниками, которые искусственно конструируют результаты так называемых конкурсов в пользу той или иной компании, заведомо зная, кто победит. И сама процедура очень коррупционна: не секрет, что чиновники получают за это взятки, а компании – миллиардные подряды. Аукцион означает настоящую конкуренцию и состязательность. Претенденты будут бороться за снижение цены, и государство сэкономит много денег.