О перспективах оппозиции в России и о том, почему
молодые лидеры могут больше своих старших товарищей по
партии, «Росбалту» рассказал сопредседатель Молодежного
«Яблока» Илья Яшин.
— Илья, скажите, а что сейчас происходит с лидером
вашей партии Григорием Явлинским, и почему о Молодежном
«Яблоке», подчас, больше слышно, чем о самом руководителе?
- Я думаю, будет более корректно, если вы этот вопрос
переадресуете непосредственно к лидеру партии. Насколько
мне известно, у него все в порядке. Недавно он стал доктором
наук, защитил диссертацию. Он возглавляет партию, которая
была зарегистрирована Минюстом — это стоило больших усилий
всем сотрудникам партии, в том числе и ее председателю.
Что касается его появлений в разного рода,средствах массовой
информации, то вы должны понимать, что в России существует
политическая цензура. И информационная блокада, в условиях
которой приходится работать оппозиции, — это вещь абсолютно
реальная и очень серьезная. Прорвать ее очень сложно.
И если более или менее понятно, как это сделать активистам
молодежной организации, которые могут провести какую-то
радикальную акцию, несанкционированный митинг, то как
это сделать лидеру совсем другого, не уличного типа, каким
является Явлинский, мне не очень понятно.
Поэтому Явлинский сейчас занимается в основном тем, что
проводит встречи с избирателями. И эти встречи, на самом
деле, пользуются популярностью. Поэтому наша партия вынуждена
просто перейти к тактике, что называется, «пожать миллион
рук». Потому что у нас нет возможности быть на телевидении,
о нас очень мало пишут газеты — это проблема цензуры в
российском обществе. Поэтому мы пытаемся либо проводить
какие-то эффектные акции, чтобы донести свои мысли до
избирателей, либо просто идем от двери к двери.
— Получается, что сейчас молодежные структуры имеют
больший доступ к СМИ, чем «взрослые» партии?
- Понимаете, сейчас в российских медиа существует спрос
не столько на политику, сколько на какое-то шоу. И хорошо,
что Молодежному «Яблоку» удалось за последние несколько
лет научиться доносить свои мысли до людей в виде этого
самого шоу. Иногда нам удается именно в этой обертке донести
свои мысли через разного рода средства массовой информации.
Очевидно, что у лидера партии такой возможности нет.
— Может ли сегодня молодежь сделать карьеру в политике?
- Если вы хотите заниматься политикой исключительно из
карьерных соображений, то вам нужно идти в одну из прокремлевских
молодежных организаций. Там действительно сейчас есть
возможность получить знания, получить опыт. Я не думаю,
что там есть возможность действительно стать политической
элитой или депутатом, но, тем не менее, вы можете как-то
там себя проявить, запрыгнуть на какие-то ступеньки в
этой лестнице.
Что касается оппозиции, то, если у вас есть какие-то
убеждения, это очень помешает сделать карьеру. Потому
что оппозиция в нынешних условиях может быть либо карманной,
либо маргинальной. Поэтому вывод для себя приходится сделать
каждому самому. Если у вас есть какие-то убеждения, и
вы не хотите через них переступать, то у вас очень серьезный
потолок для карьерного роста. Чтобы были равные возможности
для всех, нужно полностью менять систему, нужно полностью
менять власть. И менять систему нужно в том смысле, что
российское общество должно стремиться к гражданскому контролю
за властью.
Главная проблема российского общества заключается в том,
что мы не умеем, практически самоорганизовываться в широком,
национальном смысле и не умеем контролировать свою власть.
Мы до сих пор не можем осознать, что власть — это не нечто
сакральное, это просто люди, которые существуют и работают
за наши налоги для того, чтобы обслуживать наши интересы.
Когда мы это осознаем, когда в стране появится гражданская
идеология, когда страна сможет мобилизовываться и самоорганизовываться
в национальных масштабах, тогда, я думаю, будет серьезный
прорыв.
— Вы считаете, что Россия движется именно в этом
направлении?
- Я уж не знаю, в каком направлении она движется. Но
у меня такое впечатление, что Россия сейчас стоит в каком-то
болоте и пытается поднять одну ногу, но как только поднимает
одну ногу — все глубже вязнет другой. И никак мы не можем
выбраться из этого болота. Но я надеюсь, что все-таки
мы справимся.
— Сколько времени, по-вашему мнению, для этого понадобится?
- Мне очень сложно делать такой прогноз. Но я надеюсь,
что все-таки мое поколение меня не разочарует.
— Как вы оцениваете перспективы молодых лидеров в
России, и почему сегодня нет ярких оппозиционных политиков?
- Дело в том, что на сегодняшний день в России востребованы
лидеры совершенно иного типа, чем в 90-е годы. Сегодня
востребованы уличные ораторы — люди, которые могут повести
за собой в прямом смысле, на улице, перекрыть дорогу,
встать напротив милицейских кордонов. И поэтому нашим
политическим отцам, при всем к ним уважении, очень сложно
адаптироваться к этой системе. 10-15 лет они были лидерами
парламентской оппозиции, они писали альтернативные проекты
бюджетов, они выступали с парламентской трибуны. И поэтому
очень сложно от них требовать, чтобы сейчас они выходили
на улицу, кричали лозунги и так далее.
Это не плохо и не хорошо — просто мы разные. Мы люди
своих поколений. Сейчас мы умеем то, чего не умеют наши
старшие товарищи. Поэтому я думаю, что сила оппозиции
и, в том числе, сила нашей партии заключается в том, что
у нас нет этого традиционного конфликта отцов и детей.
И мы уважаем друг друга, и это, на самом деле, залог традиций
нашей партии. Потому что для меня очень важно, что у меня
есть политические корни, что я — не политический беспризорник,
не политический сирота, и, если угодно, что у меня есть
политический дом. Я всегда знаю, куда я могу прийти, куда
я могу вернуться.
