В последнее время в оценках экономики России стал преобладать умеренно-оптимистический настрой. Причем это касается как тех, кого можно отнести к сторонникам существующей власти, для которых оптимистические оценки являются закономерными и естественными, так и для критиков существующей власти, которые смягчили свои прежде резко негативные оценки.

В заметной степени это касается и зарубежных экспертов, которые не могут игнорировать факты высокой доходности прямых и портфельных инвестиций в некоторые российские активы и, с определенными оговорками, не видят в ближайшей перспективе серьезных помех для продолжения относительно устойчивого роста российской экономики.

Позитивные оценки нынешней экономической ситуации в России, безусловно, имеют определенные основания. Рост доходов населения и инвестиционных расходов в производственном секторе является реальностью. Он не только фиксируется официальной статистикой, но и подтверждается реальным быстрым ростом продаж как потребительских, так и инвестиционных товаров, а также значительным ростом активов предприятий финансового сектора.

Более того, данный рост, хотя и опирается на высокий уровень цен на нефть и ряд других позиций российского сырьевого экспорта, не связан всецело и исключительно с перспективой дальнейшего роста этих цен. В определенной степени экономический рост уже успел приобрести собственную логику и инерцию, что позволяет ожидать его продолжения в течение некоторого времени при стабилизации и даже при некотором снижении мировых цен на минеральное топливо и сырье.

Вместе с тем на фоне продолжающегося экономического роста нарастает целый ряд негативных для экономики России явлений и тенденций, приближающих тот порог, после которого экономический рост в России либо прекратится, либо будет порождать такое количество проблем, которое обессмыслит любые возможные его плоды.

Нарастание такого рода тенденций и явлений становится все более очевидным. Об этом свидетельствует отсутствие существенного перетока ресурсов из сырьевого сектора экономики в обрабатывающие отрасли промышленности и связанный с ним сектор деловых услуг и как результат - снижение конкурентоспособности обрабатывающих отраслей промышленности. Нельзя не заметить и отказ национального капитала от планов увеличения своего присутствия в несырьевом секторе российской экономики и, тем более, вложения в его развитие сколько-нибудь значительных ресурсов. Происходит постепенное размывание крупного российского (по капиталу и гражданству высших менеджеров) частнопредпринимательского сектора, место которого постепенно, но неуклонно замещается государственными структурами и иностранным капиталом.

Первой и главной причиной для пессимистической оценки долгосрочных перспектив российской экономики является то, что при высоком уровне доходов и прибыльности сырьевого сектора, инвестиционная привлекательность обрабатывающей промышленности, по меньшей мере, не растет, а, скорее всего, даже снижается. Возросшие доходы от сырьевого экспорта через потребительский спрос заметно подпитывают опережающий рост торговли, сферы и услуг и строительства, но лишь в минимальной степени попадают в обрабатывающую промышленность и связанные с нею предприятия отраслей инфраструктуры и деловых услуг, в результате чего вклад последних в прирост ВВП в последние годы резко сократился.

Если сравнить нынешнюю ситуацию с той, что была в стране пять лет назад, то отсутствие сколько-нибудь заметного прогресса в обрабатывающем секторе представляется достаточно очевидным. В этом секторе так и не появились современные крупные корпорации, способные самостоятельно обеспечивать долгосрочный рост и техническое лидерство, а попытки сырьевых компаний диверсифицировать свою активность за счет приобретения активов в обрабатывающих отраслях на территории России в подавляющем большинстве случаев оказались неудачными или неперспективными. Постепенный переток финансовых и человеческих, в том числе и управленческих ресурсов из сырьевого сектора в обрабатывающие отрасли промышленности, на что в начале нынешнего периода экономического роста возлагались большие надежды, оказался нереализованным. Относительная и абсолютная значимость обрабатывающего сектора для экономики России за последние пять не только не увеличилась, но и, по всем признакам, сократилась.

С отсутствием перетока ресурсов в обрабатывающую промышленность связано и относительное падение ее конкурентоспособности в последние годы. Естественно, что отсутствие постоянных крупных вложений в существующие производства автоматически ведет к их прогрессирующему технологическому отставанию и, как следствие, к потере конкурентоспособности даже при условии неудорожания основных элементов издержек. В нашем же случае все основные элементы издержек - затраты на энергию, оплату труда персонала, арендные ставки, «стоимость» нормальных взаимоотношений с властями-регуляторами и т.д., за исключением, пожалуй, лишь стоимости капитала (кредита), - продолжают дорожать, причем некоторые из них - двухзначными темпами в годовом выражении. При этом на рост издержек в национальной валюте накладывается все более ощутимое относительное удорожание рубля. Наблюдаемый рост издержек не компенсируется (и не может быть в полной мере компенсирован) ростом эффективности комплексного использования хозяйственных ресурсов.

Пока последствия снижения конкурентоспособности по фактору производственных и транзакционных издержек в определенной степени сглаживаются инерцией производственных связей и административным воздействием государства на коммерческую (закупочную) политику крупных компаний, в первую очередь тех из них, которые прямо или опосредованно контролируются государством. Тем не менее, процесс падения конкурентоспособности продолжается, чему есть многочисленные свидетельства на эмпирическом уровне. Несмотря на то, что в средствах массовой информации можно найти многочисленные примеры «историй успеха» местных, российских предпринимателей, работающих, в том числе, в несырьевых отраслях российской экономики, в рамках общей картины российской промышленности эти примеры являются скорее исключением, нежели правилом.

В результате, на фоне быстрого роста поставок на внешний рынок сырой нефти, природного газа и товаров минерально-сырьевой группы, экспорт машиностроительной продукции (за исключением поставок вооружений) не только не растет, но и, в целом ряде случаев, сокращается до исчезающе малых величин. Более того, это наблюдается не только в торговле России с развитыми странами, но и с государствами, которые, как до сих пор было принято считать, уступают России по уровню экономического развития. Так, например, экспорт Россией машин и оборудования в Китай в 2005 году сократился более чем 40%.

Машиностроительная продукция российских компаний и ранее была экзотическим исключением на западных рынках, но сегодня она становится все менее конкурентоспособной и на рынках развивающихся стран, которые становятся объектом относительно более успешных усилий китайских, индийских, турецких компаний по продвижению производимых ими товаров и услуг.

Более того, и российский рынок в возрастающей степени заполняется товарами, развивающегося мира, причем это относится уже не только к продукции легкой промышленности, но и к нижним и средним сегментам рынков всех видов бытовой техники, электронных приборов и компонентов, автомобилей. О невозможности (или неспособности) уже в ближайшей перспективе конкурировать с продукцией китайских компаний открыто говорят немногочисленные российские производители бытовой электронной техники и персональных компьютеров; во все более узкой ценовой нише оказываются российские автопроизводители, подпираемые бюджетными вариантами продукции западных транснациональных автомобильных корпораций, с одной стороны, и продукцией китайского автопрома - с другой. Импорт сельскохозяйственных машин только в 2005 году вырос более чем на 65%.

Преимущества в ценовой конкуренции, позволявшие в свое время надеяться на выживание национальным независимым производителям товаров бытовой химии, косметической продукции, стройматериалов, инструментов и т.д., уверенно ими утрачиваются, в то время как никакого серьезного задела в виде системы собственных НИОКР, раскрученных национальных брендов и т.п. они так и не сумели создать. Доля отечественных производителей на фармацевтическом рынке за последние 6 лет сократилась вдвое и не превышает 25%.

Самое же тревожное в складывающейся ситуации - то, что собственно российский частный капитал, сформировавшийся в своей основе в «лихие» 1990-е годы, питает минимальный, если не сугубо символический интерес к возможности внутрироссийской экспансии за пределы металлургически-сырьевого комплекса. Хотя некоторые из крупных российских частных холдингов, базирующихся на предприятиях этого комплекса, и говорят о своих планах приобретения или строительства новых предприятий в России в смежных секторах, выделяемые ими для этого средства настолько скромны, что о реальной модернизации или деловой экспансии всерьез говорить бессмысленно. Напротив, в большей степени можно наблюдать признаки ухода российского частного капитала из обрабатывающей промышленности в более прибыльные сферы бизнеса - на рынок коммерческой недвижимости, потребительских услуг, новых видов деловых услуг и т.п. Так, в руки профильных иностранных компаний вслед за табачной и пивной индустрией активно переходят крупные предприятия пищевой промышленности, до сих пор находившиеся в руках российских предпринимателей, работавших без привлечения иностранного капитала.

Но даже и в сырьевом секторе российский частный капитал, по меньшей мере, не усиливает свои позиции. Можно спорить о том, насколько вынужденным является этот процесс, но сам факт отсутствия новых крупных вложений российского частного капитала в долгосрочные проекты и активы на российской же территории не вызывает сомнений. Создается ощущение, что среди большей части российских крупных предпринимателей возобладало мнение о, по меньшей мере, высокой рискованности, если не бесперспективности крупных инвестиций личных средств в долгосрочные проекты в любой промышленной отрасли в России, включая сырьевые.

Более того, простое наблюдение за российской деловой хроникой создает впечатление, что крупные российские предприниматели в своем большинстве связывают свои дальнейшие планы исключительно с приобретением зарубежных активов, а с крупными и крупнейшими активами в российской промышленности, напротив, хотели бы выгодно расстаться, оставив за собой, в лучшем случае, лишь миноритарные пакеты акций ныне принадлежащих им российских предприятий. Весь 2006 год прошел под знаком «глобализации» крупнейших российских промышленных компаний, целью которой было и остается смещения центра тяжести своей деятельности в сторону зарубежной деловой активности путем приобретения активов за пределами страны, сделок слияния/поглощения с иностранными компаниями или подготовки к продаже контрольных пакетов своих российских структур. Наиболее заметен был этот процесс в области черной металлургии, но и в других отраслях с той или иной степенью интенсивности идет процесс постепенной «интернационализации» российского бизнеса посредством экспансии за рубеж и, параллельно, продажи активов на территории России.

Складывается впечатление, что по тем или иным причинам крупнейшие российские предприниматели, включая, в том числе и опирающихся на административный ресурс предпринимателей «окологосударственного» толка, не выказывают стремления и амбиций превратиться в так называемый «национальный крупный капитал», то есть возглавить крупные деловые структуры, которые опирались бы на внутренние ресурсы и производство и которые бы одновременно не были подконтрольны (в том числе в области стратегического планирования и кадровой политики) более крупным международным корпорациям. Другими словами, сегодня внутри российского частнопредпринимательского класса отсутствует сколько-нибудь значительная и влиятельная прослойка, обладающая одновременно и желанием, и возможностью самостоятельно развивать крупные производственные компании несырьевой направленности на российской территории с использованием преимущественно российских ресурсов.

Оставляя в стороне вопрос о прямых и косвенных причинах этого процесса, не трудно понять его последствия.

Роль обрабатывающего сектора промышленности для российской экономики падает, и в обозримой перспективе будет и далее падать в силу неблагоприятной динамики издержек производства и отсутствия интереса со стороны национального предпринимательского класса. Данный сектор будет функционировать и расширяться лишь в той степени, в которой рост потребностей внутреннего рынка, главным образом товаров массового спроса, будет экономически оправдывать размещение на российской территории производства тех или иных частей производственного ассортимента или элементов производственного цикла крупных транснациональных корпораций, базирующихся за пределами России. Те относительно крупные производства, которые не найдут своей ниши в стратегии этих глобализованных структур и не перейдут, соответственно, под их контроль, исчезнут с экономической карты России.

Крупные производства в сфере добычи минерального сырья, его первичной переработки и, в значительной своей части, в металлургическом комплексе по мере осознания необходимости значительных долгосрочных вложений как условия поддержания их прибыльности, будут либо переданы посредством сделок купли-продажи или слияния-поглощения под контроль крупных международных компаний, в которых российские акционеры в лучшем случае будут миноритарными акционерами, либо в той или иной форме - под контроль государства. Крупные производственные компании под контролем и управлением российских частных собственников будут немногочисленными, и занимать в общей структуре производства и налоговых поступлений не очень значительное место.

Единственными сферами, в которых крупный российский капитал будет представлен в больших масштабах, будут высокоприбыльные операции в торгово-посреднической сфере, операции с недвижимостью, некоторые сегменты рынка телекоммуникационных и транспортных услуг, а также финансового сектора. Именно эти сектора, по-видимому, будут определять лицо российского капитализма и, соответственно, пределы его возможностей в ближайшие десятилетия, если тенденции последних лет сохранят свою силу.

Для российского предпринимательского класса по-прежнему будут характерны нестабильность производственной базы, работа в условиях повышенной волатильности конъюнктуры, высокая зависимость от состояния мировой экономики и политическая несамостоятельность. Верхушка этого класса неизбежно будет сторониться политической и гражданской активности и в долгосрочном плане ориентироваться на фактическую эмиграцию в качестве вершины своей деловой карьеры.

Государственное руководство, нацеленное на суверенитет как главный целеполагающий фактор при определении политики России по отношению к внешнему миру, неизбежно и в возрастающей степени будет сталкиваться с отсутствием необходимой для этого экономической базы. Наблюдаемое усиление роли государственной собственности и контроля в нефтегазовой сфере, хотя и объясняется иногда необходимостью обеспечения финансовой базы для возможных социально-экономических реформ, явно недостаточно для обеспечения реального суверенитета страны в долгосрочной перспективе.

В условиях, когда экономически наиболее активная часть граждан, составляющая класс предпринимателей и высших менеджеров, ориентирована не столько на реализацию своих амбиций посредством развития имеющего прочные корни отечественного бизнеса, сколько на возможно более быстрое личное накопление и престижное потребление, а процесс экономического накопления ассоциирует главным образом с приобретением недвижимости и портфельными инвестициями на Западе, в стране будет отсутствовать главное условие реального суверенитета - класс экономически сильных и инициативных людей, связывающих со своей страной надежды на долгосрочную реализацию себя как личностей и как экономических субъектов. Было бы величайшей ошибкой полагать, что наличие природных ресурсов, даже в крупных количествах, способно заменить собой динамизм и предприимчивость активной части населения, его нацеленность на достижение успеха путем созидательной деятельности в своей собственной стране.