Почему старая экзаменационная система перестала удовлетворять современное образование? О плюсах и минусах единого госэкзамена беседуют автор и ведущий программы «Диалог», член Федерального Политсовета СПС Олег Наумов и депутат Московской городской Думы Евгений Бунимович

Олег Наумов:Закончился эксперимент по введению единого государственного экзамена, в котором принимали участие большинство регионов России, в том числе и Оренбургская область. Эксперимент признан в целом успешным и будет введен как обязательная форма аттестации школьников на всей территории России с 2009 года. Этого закона давно ждали в регионах. ЕГЭ избавит абитуриентов от необходимости сдавать вступительные экзамены и даст возможность поступить в любой вуз страны, не выезжая из дома. И вот закон принят, судьба ЕГЭ решена, но споры, каким ему быть, не утихают. Зачем понадобилось реформировать старую проверенную экзаменационную систему и вводить ЕГЭ?

Евгений Бунимович: Мне кажется, вокруг этого много мифов, и даже в вашем вопросе есть некая оценка: старая проверенная система. Во-первых, я не знаю, кем она проверена, и насколько она хороша. Давайте задумаемся над этим вопросом, потому что при всех претензиях к ЕГЭ одно из его достоинств состоит в том, что он заставил всех задуматься над этим вопросом. Что такое была старая привычная система? Сначала был в школе экзамен, и потом через две недели или через месяц экзамен по той же программе, по тому же предмету в вуз. Мы получали ситуацию, когда два государственных учреждения: школа и вуз, подчиняющиеся одному и тому же министерству, проверяют знания школьника на протяжении одного месяца дважды. И вот такой растянутый стресс – в этом возрасте довольно неприятная вещь. Кроме всего прочего, должен сказать, что это очень дорогое удовольствие: два раза проверять всех по России. И это еще не все. Почему надо проводить еще раз аттестацию, после того, как она проведена в школе. Кому мы не верим? Что такое школьный экзамен? Присылают варианты из министерства, ну и принимайте на основе этого в вуз. Говорят, нет, мы этому не доверяем. А почему? Это мы с вами отлично знаем. Покупаются одинаковые ручки, учителя правят экзаменационные работы, после этого мы оказываемся по всей России без двоек. Что это значит? Что школьник, выходящий из школы, уже знает, что такое двойные стандарты, что такое три пишем, два в уме, а мы потом ему сообщаем: выходите их тени, платите налоги. Но, мы его научили другому.

Олег Наумов: Кроме того, что выпускник один раз стресс испытает, какие еще есть плюсы ЕГЭ?

Евгений Бунимович: Давайте разделим две вещи: реальный ЕГЭ и идея, которая за этим заложена. Идея независимого контроля в школьном образовании абсолютно нормальна. Это есть везде: в Европе, в США, В Китае, где хотите. Это нормальная система, чтобы один человек, учитель учил, а контроль за этим, так же, как в любой сфере, производят не те, кто производит продукцию. Не хочется называть детей продукцией, но, тем не менее, учитель научил, нужно осуществить независимый контроль. Соответствует ли качество обучения необходимым стандартам, освоил ли ученик знания и в каком объеме. Эта идея естественная, правильная и без этого не обойтись.

Олег Наумов: Идея независимого контроля предполагает отсутствие коррупционной составляющей. Ни для кого не секрет, что взятки за поступление в вуз стали довольно распространенным явлением. Казалось бы, организаторы экзамена сделали все, чтобы лишить возможности преподавателей брать, а родителей давать взятки. Работы выпускников не подписываются, проверяются не там, где выполнялись, варианты заданий хранятся в запечатанных конвертах. Несмотря на все эти меры, уже в процессе эксперимента в некоторых регионах пришлось пересматривать процедуру проведения экзамена. Все-таки, поможет ли ЕГЭ избавиться от коррупции в сфере образования?

Евгений Бунимович: Если нам не удастся наладить внятную безопасность с точки зрения ЕГЭ, т.е., чтобы мы гарантировали, что этот сертификат действительно соответствует тому, что ученик знает, то вообще вся эта система не имеет никакого смысла. Не только потому, что это будет означать, что сертификаты продаются, а это будет означать, что человек, который будет поступать по этим липовым сертификатам, будет занимать чье-то место. А значит, главную задачу, которую должен выполнять ЕГЭ, он не выполнит.

Олег Наумов: Самыми объективными критиками и оценщиками новой формы экзамена, конечно же, являются те, кто уже прошел эту процедуру. Как самый положительный момент ЕГЭ выпускники отмечают: совмещение выпускных и вступительных экзаменов (41% опрошенных), исключение двойной стрессовой нагрузки при сдаче экзаменов (16%). Финансовую выгоду (возможность сдать вступительные экзамены, не выезжая из дома) отметили 26%, равные условия для поступления в вузы выпускников из разных школ – 17%. При этом, содержание тестирования и сама процедура среди положительных моментов ЕГЭ не называется. Кто придумывает вопросы для тестов, и соответствуют ли они школьным стандартам?

Евгений Бунимович: Вопросы соответствуют школьным программам. Другое дело, насколько можно весь объем школьной программы переложить на те вопросы, которые может считывать компьютер. Я вам могу сказать, что вопросы, которые ставятся по математике, очень часто ставятся в неестественной форме не только для школьной программы, но и вообще для математики. Потому что в такой форме удобнее записать ответ для компьютерного считывания. Мы, таким образом, трансформируем не экзамен, а школьную программу. Вместо естественного, нормального решения тех задач, которые ставятся и в науке, и в практике, и в методике математики, предлагается искусственная подача, потому что так легче для компьютерного считывания. Здесь, мне кажется, есть большая методическая ошибка, потому что это полностью искривляет школьный курс. Можете представить, что происходит с литературой. Уходит вообще понятие школьного сочинения. У нас было два обязательных экзамена: математика и сочинение, это была традиция нашей школы. И это неслучайная традиция: Россия литературоцентрична. Можно много говорить о том, что советская школа была искривлена идеологически, это очевидно, это отражалось и на истории, и на других предметах, но это не отражалось на текстах Толстого, Чехова, Достоевского, которые читали и обсуждали школьники. И это одна из самых разумных наших баз. И если все это уходит из школы, то последствия этого могут быть просто катастрофическими, потому что это основа нашего национального сознания.

Олег Наумов: Многие считают, что главным минусом тестирования считают обезличивание работ, отсутствие возможности проявить и проверить творческие способности. Каков Ваш взгляд на эту проблему?

Евгений Бунимович: Нам удалось вместе с ректором МГУ Садовничим и другими ректорами вузов добиться того, что довольно широко будут принимать через олимпиады, это все-таки какая-то альтернатива. Я считаю, что ЕГЭ не должен быть единым асфальтовым катком. Наша задача не только проверить школьные итоги, но и отобрать в ВУЗы. И отбор в вузы, конечно, должен быть более разнообразным. Безусловно, те, кто хорошо сдают ЕГЭ, имеют право поступать в вузы без других экзаменов, кроме, конечно творческих, элитных вузов. Но для нормального российского вуза эта шкала баллов – нормально. Но должны быть и другие испытания. Конечно, есть другой тип школьников, но есть и другой тип потребностей. Не надо выпячивать творческие способности, как единственную необходимость. Мне бы не хотелось, чтобы на наших дорогах, например, не столько выполнялись правила движения, сколько реализовывались бы творческие способности. Но в других областях это необходимо. То есть, нужно и то, и другое. Поэтому и отбор должен быть разным. При том, что он будет независимый, честный, прозрачный, но разнообразный. А мы хотим все свести к одному ЕГЭ. Это неправильно.

Олег Наумов: До введения ЕГЭ выпускные экзамены в школах практически всеми выпускниками сдавались на положительную отметку, и двойки ставились чрезвычайно редко. Эксперимент показал другие результаты: обязательный экзамен по математике дает около 20% двоек. По физике, химии, и почти по всем остальным предметам от 5 до 15 % двоек. В чем причина? Почему, на Ваш взгляд, тестирование дает такие низкие результаты?

Евгений Бунимович: Отвечу. Они не низкие. Их можно объяснить только тем враньем, которое было до этого. Во Франции экзамен, похожий на ЕГЭ, дает около 70% аттестатов, остальные 30 их не получает, потому что не сдали экзамен. А у нас, как при советской власти на выборах было 99,9, также и на школьных экзаменах неудов не было. Не бывает 100% -ной успеваемости. У Пушкина был ноль по геометрии, больше таких нолей не было. Вся Россия имеет три. Один Пушкин нас не удовлетворяет по геометрии. Франция к своим 70% шла 50 лет, после войны у них было 50% , и они очень гордятся тем, что у них сейчас 70% получают аттестаты. А мы в ужасе от того, что у нас 20% не будут получать аттестаты. Это серьезная социальная проблема, готовы ли мы к этому? Но это нормальный результат, не надо ждать, что будет 100%. 100% будет только, если снова будет вранье.

Олег Наумов: Эксперимент выявил слабые стороны новой экзаменационной системы. По данным социологов, больше всего предложений по совершенствованию ЕГЭ (46,2 %) касается увеличения времени, отводимого на экзамен; 15,1% опрошенных посчитали задания ЕГЭ слишком сложными; 7,2% выпускников считают необходимым отводить больше времени на дополнительную подготовку к ЕГЭ в школе; 6,7% опрошенных предлагают перенести сдачу ЕГЭ на более ранние сроки. Что делать нынешним одиннадцатиклассникам и их родителям, чтобы успешно сдать ЕГЭ?

Евгений Бунимович: Самая главная ошибка заключается в том, что вот этот независимый контроль проводится только после 11-го класса. Одиннадцать лет ученик сдает контрольные и экзамены по одной форме, а когда заканчивает школу, ему дают совершенно другую форму. Поэтому, я считаю, что независимый контроль нужно устраивать, начиная с четвертого класса, затем в шестом, в девятом. Но сегодня то, что есть. Сама форма единого экзамена непривычна. Поэтому надо спокойно осваивать знания, это главное. Но надо понимать, что есть разница: решать, например, шесть трудных задач, или 25 разного уровня, где нужно выбирать, какие темы ты знаешь лучше. Любой экзамен, это, конечно, спорт, это преодоление какой-то планки. И поэтому нужно эту форму освоить. Нужно посмотреть, потренироваться в самой форме экзамена, потому что, действительно, одних знаний мало, потому что форма вписывания в клеточки непривычная. Если не быть к этому готовым, то конечно в экзамене будут сбои.

Олег Наумов: До повсеместного и обязательного введения ЕГЭ еще больше двух лет, есть время подумать и может, что-то исправить. Я больше всего опасаюсь нашей излишней эмоциональности и скороспелости в принятии решений. Провели эксперимент, который в целом подтвердил правильность идеи. Однако есть много претензий к тому, как он проводился, много претензий к качеству составления тестов, сомнений в том, обеспечена ли независимость контроля. Если мы будем спешить, если не проанализируем тщательно результаты эксперимента, то просто заменим одну несовершенную систему контроля знаний, на еще более несовершенную. А разве этого мы хотели?