Виктор Резунков: Чем ближе приближается 1 декабря – день, когда в Санкт-Петербурге будут объявлены результаты конкурса на лучший проект 300-метрового небоскреба «Газпром-Сити», тем больше в петербургской прессе появляется статей и интервью с негативной оценкой самой идеи строительства небоскреба в центре города. По данным интернет-опроса, проведенного газетой «Санкт-Петербургские ведомости», число противников этого строительства в 10 раз превышает число горожан, приветствующих эту идею. Многочисленные обращения деятелей культуры, архитекторов к властям остаются без ответа, как без ответа остаются и обращения инициативных групп граждан. Проект, несомненно, приобрел уже политическую окраску. О том, как складывается ситуация в Санкт-Петербурге, мы и поговорим сегодня.

В Санкт-Петербургской студии Радио Свобода политический обозреватель «Новой газеты» Борис Вишневский и председатель Президиума Совета Санкт-Петербургского городского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Владимир Лисовский.

Традиционно я предлагаю послушать обзор последних публикаций петербургской прессы.

Диктор: «Санкт-Петербургские ведомости» публикуют интервью кинорежиссера Александра Сокурова, озаглавленное «Без башни». «Как можно оценивать набег кочевников? Они перебегают из страны в страну, из города в город, зарабатывают», - сказал режиссер об участвующих в конкурсе архитекторах. «Они не представляют какой-либо культурное национальное начало и не интересуются культурой того места, куда прибежали. Поэтому, если их не остановить, они, как колорадские жуки, съедят все в Петербурге. Останутся огрызки», - заявил Александр Сокуров. «В городе катастрофическое положение с жильем, нельзя ничего созидать, разрушая существующее. Надо принимать во внимание большие ошибки западных архитекторов, создававших мертвые, стальные города. Мы интересны всему миру именно потому, что мы такие, потому что мы сохранили наш город. У нас огромное количество промзон, стоят запущенные здания, которые можно перестроить и создать офисные центры. Но у нас парализованы финансы, дорогие кредиты. И в конце концов, если нужен свой сити, стройте новый город рядом с Петербургом – со своими принципами, идеологией. Кроме всего прочего, небоскребы - потенциально опасные сооружения. Строить такие высотные дома – преступление», - помимо всего прочего, заявил Александр Сокуров.

«Фонтанка.Ру» пишет, что директор «Эрмитажа» Михаил Пиотровский, комментируя строительство башни «Газпрома», озвучил идею постройки нового города под условным названием Петербург-2, который мог бы объединить все масштабные проекты, в том числе «Газпром-Сити». Продолжая развивать эту тему, «Фонтанка» в статье «В «Газпроме» еще один наш человек» пишет, что исполняющим обязанности заместителя председателя «Газпрома» стал Валерий Голубев, работавший в КГБ, во Внешней разведке, хороший знакомый Владимира Путина. Он пришел вместо профессионального газовика Александра Рязанова и будет курировать сектор, занимающийся масштабным строительством, в частности башни «Газпрома» в Санкт-Петербурге.

Интернет-ресурс «Масс-медиа» приводит результаты интернет-опроса, проведенного газетой «Санкт-Петербургские ведомости». Количество противников идеи строительства газпромовского небоскреба в Санкт-Петербурге превысила число сторонников этого решения в 10 раз.

«Новая газета» пишет о депутатском запросе Михаила Амосова губернатору Санкт-Петербурга Валентине Матвиенко. На строительство «Газпром-Сити» из городского бюджета в 2006-2016 годах будет выделено 60 миллиардов рублей. За это компания «Газпромнефть», которая якобы и будет строить небоскреб, будет платить налоги в городской бюджет. Однако, в соответствии с программой, исполнителем основных мероприятий является другая компания – «Газпромнефтьинвест». Михаил Амосов просит разъяснить эту ситуацию и ответить на вопросы: как жители города будут узнавать о суммах налоговых платежей, заключено ли соглашение с «Газпромнефтьинвестом», и зарегистрирована ли в Санкт-Петербурге компания «Газпромнефть»?

Виктор Резунков: У меня первый вопрос к Владимиру Григорьевичу. Владимир Григорьевич, вчера в средствах массовой информации были распространены два письма: информационное письмо и письмо в адрес Владимира Путина, которое подписали и вы, и члены Президиума Совета петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. В них вы даете оценку проекту высотного здания компании «Газпром». Давайте по пунктам, с чем вы не согласны. Первое – незаконность, вы пишете. В чем она проявляется?

Владимир Лисовский: Незаконность проявляется в том, что не соблюдены условия Градостроительного кодекса Российской Федерации, согласно которому, строительству всякого объекта на данной территории должна предшествовать разработка проекта планировки этой территории. Вот та территория, о которой идет речь, еще такого проекта не имеет. Только готовится к разработке такого проекта институт «ЛенНИИпроект», возглавляемый в том числе и Владимиром Васильевичем Поповым, президентом Союза архитекторов петербургского. Этот институт выиграл конкурс на разработку такого проекта планировки. И только после того, как этот проект будет создан, можно будет говорить о каких-то конкретных параметрах тех сооружений, которые возникнут на этом месте, в том числе и высотных, и прежде всего высотных. Что касается высотных отметок, то тут существует регламент высотный, правда, он временный, так он называется официально. Пока что он принят к руководству всеми инстанциями строительными. Он входит в генеральный план города и разработан с учетом того влияния, которое высотные сооружения могут оказать на восприятие исторической панорамы города. Так вот, исходя из этого, исходя прежде всего из того, что к месту, выбранному «Газпромом», очень близко расположены два выдающихся ансамбля городских – это ансамбли Смольного и Александро-Невской лавры – предел высотный для территории в устье реки Охта ограничен 48 метрами. Конечно, о трехстах там не может быть и речи.

И, кроме того, существует еще ряд документов. Не так давно принята Стратегия охраны наследия в Санкт-Петербурге, инициатором разработки которой является Комитет по охране памятников. Она тоже устанавливает целый ряд ограничений на новое строительство в центральной части города. И опять таки главным здесь является забота о сохранении традиционных панорам, прежде всего невских. Нева – это главный проспект нашего города, и от того, как она будет выглядеть в пределах города, зависит восприятие Санкт-Петербурга как некой целостности архитектурной, в том числе связанной с достижениями архитектуры прошлых веков, что очень важно.

Виктор Резунков: Борис, только что мы говорили о незаконности этого строительства, вчера в петербургских средствах массовой информации было распространено письмо депутата Михаила Амосова, в котором он также говорит о непрозрачности сделки «Газпрома» со Смольным. В чем там дело?

Борис Вишневский: Все очень просто, уважаемые радиослушатели. К сожалению, не все знают, что будущий небоскреб предполагается строить не на средства компании «Газпром», а на деньги налогоплательщиков из городского бюджета. И действительно, когда весной в Законодательном собрании принимали целевую программу строительства этого центра, нам говорили, что компания «Газпромнефть» перерегистрируется из Омска в Санкт-Петербург, будет платить какие-то немыслимые средства в городской бюджет. И чтобы обеспечить ей комфортные условия в качестве ответной благодарности, мы ей выделим субвенцию из городского бюджета, те самые 60 миллиардов рублей за 10 лет на то, чтобы построить этот центр. И в программу было изначально включено обязательство городской администрации каждый год хотя бы сообщать, а сколько же налогов заплатила «Газпромнефть», какая часть этих налогов, по сути дела, возвращается ей назад в виде этих субвенций. Кстати, вопрос о таком возврате тоже существует, и степень его законности вызывает очень большие сомнения, потому что практически мы переходим к тому, что у нас крупные компании будут выбирать, где им регистрироваться и где им платить налоги и где получать в качестве ответной благодарности большую часть этих налогов назад, к себе в карман.

Так вот, когда осенью стали изучать окончательную редакцию этой целевой программы (а в нее недавно вносились изменения), то Ольга Покровская, довольно известная у нас юрист и специалист по борьбе с уплотнительной застройкой, обнаружила потрясающую совершенно вещь. Она обнаружила, что мало того, что исполнителем этой программы, то есть непосредственным получателем вот этих субвенций по 6 миллиардов рублей каждый год является не «Газпромнефть», а созданная ей дочерняя структура под названием «Газпромнефтьинвест», но и информацию нам будут давать не о тех налогах, которые заплатила компания «Газпромнефть», а о налогах, которые заплатила ее «дочка» «Газпромнефтьинвест». То есть мы не узнаем никогда, сколько же мы получили от «Газпромнефти» тех самых налогов, в обмен на которые мы готовы выделять деньги на строительство этого офисного центра. И конечно, очень было бы интересно знать, будем ли мы вообще получать какие-то деньги от «Газпромнефти». Более того, мы даже не знаем, а зарегистрирована ли она на данный момент в Санкт-Петербурге налоги в городской бюджет.

Есть очень интересная информация. В целевой программе написано, что должно быть заключено соглашение между компанией «Газпромнефть» и Комитетом по строительству. И заключение соглашения является обязательным условием финансирования. Уже в этом году из городского бюджета должно быть выделено 1,75 миллиарда рублей, что интересно, на строительство жилья для сотрудников компании «Газпромнефть». Они, видимо, - самые нищие люди в стране, не могут себе сами купить квартиры. Так вот, соглашение это, как подтвердили представители самой «Газпромнефти», до сих пор не заключено. Интересно, а выделили ли уже деньги? На какие тогда деньги был проведен вот этот конкурс, о котором нам только что Владимир Григорьевич Лисовский говорил? Мы не понимаем, что происходит, но создается четкое ощущение, что мы имеем дело с очередной масштабной и мошеннической операцией по перекачке денег городского бюджета в карман совершенно частной компании, причем той, которая не испытывает недостатка в средствах.

Виктор Резунков: У меня вопрос к Владимиру Григорьевичу. Если говорить о высоте, вы говорили, что 48 метров – это условная высота. Помните, когда в Париже собирались строить Эйфелеву башню, целая группа деятелей культуры (Дюма-сын, например, в том числе) выступили очень категорично против. После этого все были очень довольны, когда построили Эйфелеву башню. В принципе также можно привести российский пример, который приводит на своем сайте «Газпром». Российский пример касается проекта колокольни для Смольного монастыря высотой 140 метров, которую заказала Франческо Расстрелли Елизавета Петровна. В свое время это тоже нарушение, это выше гораздо, чем шпиль Петропавловского собора. Как вы думаете, не является ли ошибкой то, что протестуют? Может быть, действительно совершенно замечательное будет здание. И пускай оно будет таким грандиозным, высоким.

Владимир Лисовский: Видите, тут, конечно, можно только гадать, как в результате осуществления подобного проекта все произойдет на самом деле. Многое зависит от той конкретной формы, в которую будет облачена эта идея. Но все-таки высота здесь явно превосходит все разумные пределы. Что касается ограничений высоты, то в Санкт-Петербурге с давних пор, начиная с 18-го века, она касалась в основном фоновой так называемой застройки, которая не должна была превосходить по высоте Зимний дворец. Высота Зимнего дворца до карниза – это 23 метра. И впоследствии, в 19-м уже столетии вот это правило не превосходства высоты над Зимним дворцом было введено в качестве совершенно непреложного требования в Строительный устав. И это требование соблюдалось вплоть до революции абсолютно и даже после революции, и в довоенное время, и в первое послевоенное десятилетие, когда в традиции классицизма проектировали и строили ленинградские архитекторы.

Но это ограничение касалось только обычных гражданских построек. Оно не действовало в тех случаях, когда речь шла о сооружении каких-то особенно значительных для города объектов общественного характера и не касалось храмов. И те, и другие поднимали свои купола и колокольни на высоту, значительно превосходящую 23 метра. И в этом не было ничего удивительного, потому что таким путем выделялись наиболее значительные для города сооружения, и кроме того, создавался тот уникальный силуэт города, которым Санкт-Петербург гордится по праву до сих пор. Это силуэт, который основан на контрастном, динамичном противопоставлении вот этой ровной по высоте застройке, которую академик Дмитрий Сергеевич Лихачев назвал «небесной линией» как-то в одном из своих выступлений. Очень удачное и образное выражение. Вот эта небесная линия составляет подиум, основу, на этой основе возникают всплески такие вертикальные наиболее звучных, наиболее значительных сооружений. Так вот, всплески эти, которые мы все хорошо знаем, это шпиль Петропавловской крепости, это купола и колокольни Исаакиевского, Казанского соборов, Князь-Владимирского собора на Петроградской стороне, церкви Владимирской божьей матери на Владимирском проспекте и так далее. К этому надо добавить еще большое число утраченных в годы советской власти сооружений. Вот они создавали этот самый замечательный и неповторимый силуэт. Но все они обладали, несмотря на высотность своей композиции, одной важной особенностью, важнейшей в области градостроительства – они были сомасштабны пространству города. Вот в этом все дело. Сомасштабность – это отношение размеров, высоты в данном случае, к размерам площадей, магистралей, набережных и так далее.

Все-таки приходится сделать вывод, что заданная «Газпромом» высота, а в проектах она превосходит 300 метров, доходит до 340 метров, - это такая высота, которая нарушит вот эту соразмерность, эту гармонию, которая была заложена и существовала.

Теперь что касается ссылок на какие-то построенные и не построенные сооружения. Что касается Эйфелевой башни. Ну, это в значительной степени такое лукавство распространенное, которым пользуются сторонники современной архитектуры постоянно. Говоря о том, что Санкт-Петербург в данном случае – это живой город, что он должен развиваться, что он не должен замереть, упоминают такие здания, как здание Торгового дома братьев Елисеевых или «Зингер» на Невском проспекте. Вот, говорят, в свое время пугали, называли вандализмами эти постройки, а теперь мы не можем мыслить Невский проспект без этих зданий, так же как Париж не можем мыслить без Эйфелевой башни. Вот привыкли мы к ним и полюбили и даже взяли под охрану. Все это верно, но, с моей точки зрения, от того, что мы привыкли и взяли под охрану, ни дом Елисеевых, ни дом «Зингер» не перестали быть тем, что на рубеже прошлых веков называли вандализмами. Это здания, которые грубейшим образом вошли в классическую структуру петербургского центра, вызывающе спорят: один дом – с Казанским собором, другой – с ансамблем Александринского театра. Ну, а что касается Эйфелевой башни, то нужно иметь в виду прежде всего, что это инженерное сооружение. Хотя ему придана изящная форма. Это огромная металлическая башня как бы маскируется под произведение того, что называли изящным искусством. И опять таки, на мой взгляд, она не красит Париж, хотя и стала символом. Против этого спорить нельзя. Но в Париже совершенно другая ситуация с высотным регламентом. Там нет таких панорам, как невский. Есть панорамы Сены. Но смею думать, что по эстетическому потенциалу своему Санкт-Петербург даже, может быть, и Париж превосходит. Париж – красивый город, конечно, и очень много параллелей между Парижем и Санкт-Петербургом можно провести, но такой уникальной цельности и гармонии, как в Санкт-Петербурге, в других городах найти трудно. Колокольня Смольного собора последняя. Да, действительно, Расстрелли предусмотрел колокольню 140 метров, но это был Расстрелли. И он создал такую вещь, которой можно любоваться. Кстати, на модели можно видеть, она экспонируется в музее Академии художеств, в каких формах, как гармонично, в каком хорошем соотношении со всем комплексом монастыря эту колокольню Расстрелли проектировал. Но ее не построили. Так что мы не можем говорить о ней как о какой-то существующей вещи. И пока мы оперируем только проектами, мы не можем окончательного суждения о том или ином сооружении высказать.

Виктор Резунков: Андрей Николаевич из Санкт-Петербурга, пожалуйста.

Слушатель: Спасибо за интересную дискуссию. Я – экономист по специальности и хочу сказать, что весь этот небоскреб будет строиться на средства городского бюджета. И в этом сама Матвиенко призналась. Потому что ведь за счет налогоплательщиков, за счет благоустройства наших домов, наших дворов, наших улиц, нашего транспорта будет строиться это здание. А «Газпром» только обещает окупить за счет своей прибыли через 10-20 лет это здание. И нам потом по телевизору будет сказано, что бесплатный сыр только в мышеловке, и мы за газ теперь платить должны будем в два раза дороже из своего кармана.

Виктор Резунков: Борис Вишневский, вы хотите дополнить?

Борис Вишневский: Да. Я думаю, что каждый из наших слушателей, кто читает какие-то газеты, не может не наткнуться в них на постоянно встречающиеся статьи, где рассказывается о тяжелой болезни или детей, или уже взрослых, и в конце статьи говорится о том, что этого человека можно было бы спасти, но нет на это денег, и все кто может, просят скинуться на то, чтобы или привезти лекарства, или сделать операцию. А наше государство на это почему-то не имеет денег. Вот по информации, которую мне недавно сообщила председатель комиссии по социальным вопросам Законодательного собрания Наталья Евдокимова, у нас в городе на всю экстренную помощь, в том числе медицинскую, за год выделяется около 700 миллионов рублей. Это в 10 раз меньше, чем каждый год мы будем платить на строительство этого «Газпром-Сити». 48 тысяч детей в стране умерло за прошлый год. Это данные Государственной Думы, Комитета по охране здоровья. Причем из них больше 60% можно было спасти, но не спасли, потому что не нашлось средств на лекарства, на операции и на прочее. А теперь я спрашиваю: как можно в этой ситуации взять и выкинуть такие деньги на то, чтобы возвести небоскреб, сам проект которого вызывает такое резкое отторжение и просто полное неприятие со стороны у петербуржцев?

И это еще не все. Мы постоянно сталкиваемся с ситуациями, когда у нас в городе действительно на все нет денег. Их нет на благоустройство, их нет на школы и детские сады, где родителям приходится за все платить. Я прекрасно это знаю, у меня один из детей учится в школе, а другой в детский сад. И с родителей постоянно собирают какие-то деньги. Город не дал, бюджет не выделил, поэтому на ремонт, на то, на другое вы должны заплатить сами. Но 6 миллиардов каждый год для «Газпрома» у нас есть, для того чтобы удовлетворить их амбиции и для того, чтобы можно было с этой высоты 300 метров их сотрудникам посмотреть на исторический центр города и на таких ничтожных людишек, которые будут где-то внизу копошиться у них под ногами. Не слишком ли много мы платим за те амбиции, которые есть у «Газпрома»?

Виктор Резунков: Ахмад из Тульской области, пожалуйста.

Слушатель: Борис Вишневский все сказал, эти субвенции, которые даются «Газпрому», их надо поддержать. А потом почему никому ничего неизвестно, для каких целей это делается – то ли развитие военной промышленности. А за народ он все сказал, народ – это мусор, он глупый, дурак и не понимает. А лучше Сокурова, наверное, никто не сказал. Ведь у нас есть люди, которые могут все сказать.

Виктор Резунков: Владимир из Санкт-Петербурга, пожалуйста.

Слушатель: У меня к уважаемым экспертам такой вопрос. Где-то месяца три назад в «Аргументах и фактах» промелькнуло, что собираются установить две платформы с атомными установками от подводных лодок для выработки электроэнергии и обеспечения города. И совсем недавно объявили, что испытания прошли успешно на заводе «Звездочка» в Северодвинске. Почему никто не бьет в колокола? Ведь их же могут просто взорвать диверсанты. Это же не наземные установки. О чем думают те, кто проектирует такое? У нас итак нехватка энергоресурсов.

Виктор Резунков: Я лично не слышал о таком проекте.

Борис Вишневский: Я тоже, честно говоря, не слышал, но надо поинтересоваться. Потому что если это так, то это страшно.

Виктор Резунков: Я хотел бы вернуться к письму, которое подписали защитники памятников истории и культуры Санкт-Петербурга Владимиру Путину. Один из пунктов – это то, что строительство небоскребов будет вестись в районе расположения крепости Ниеншанс. «Газпром» сейчас сообщает, что там ведутся научно-исследовательские работы Северо-западным научно-исследовательским институтом культурного и природного наследия. И все находки будут переданы в музей, который предполагается разместить на территории будущего делового центра. Как вы можете прокомментировать это, Владимир Григорьевич?

Владимир Лисовский: Но ведь на том месте, где стоял Ниеншанс, а до этого, добавлю, находилось новгородское поселение Невское устье, восходящее своей истории к 13-му веку, действительно, ведутся кое-какие исследования, но они ведутся в чрезвычайно ограниченных масштабах, потому что это препятствует застройка этих участков, существующая ныне. Там стоит Петрозавод так называемый, его цеха, его административное здание погребло под собой значительную часть этой интересной, с точки зрения истории, территории. А вот если там начнется такое крупномасштабное строительство, которое предполагает «Газпром», и предполагается, что оно будет вестись очень быстрыми темпами, ни о каких внимательных исследованиях всей это археологически очень интересной территории нельзя будет говорить. Конечно, то, что найдется по мере возможностей, наверное, даже «Газпром» поместит в своей музей. Но речь идет о систематических исследованиях этой территории, которые требуют достаточно длительного времени. И вот такие исследования как раз и станут невозможными в результате осуществления замысла «Газпрома».

Виктор Резунков: Александр из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: Я бы хотел отметить такой фактор, что многие богатейшие корпорации мира создают свои какие-то корпоративные поселения. Например, богатейший «Майкрософт» в Сиэтле сделал великолепный город для программистов. Он находится вне Сиэтла, это что-то новое. И там люди работают уже в 21-м век давно. Возьмем Голливуд. Голливуд тоже осваивал новые территории, строил свои новые здания. Возьмем «Диснейленд». Как только «Диснейленд» стал иметь большие деньги, они построили великолепный парк, который сегодня стал производством развлечений. Кто мешает сегодня сделать тот же самый «Газпром-Сити» где-нибудь поближе к Карельскому перешейку? Тем более, я знаю, что очень многие в Ленинградской области очень бы хотели войти в Финляндию. Так хотя бы наша аристократия будет защищать свои интересы, не отдаст финнам эти территории. Это глупость – то, что сегодня происходит в Санкт-Петербурге, потому что до сих пор не ясно, будет ли «Газпром» государственным. У меня глубокая убежденность, что это давно частная фирма, которая со временем разойдется по карманам именитых людей.

Виктор Резунков: Спасибо за ваше мнение. Это очень похоже на то предложение, которое озвучил директор «Эрмитажа» Пиотровский относительно создания Петербурга-2. И даже в вашем письме Владимиру Путину обсуждается возможность такого мегаполиса. Борис Вишневский, что вы думаете?

Борис Вишневский: Дело в том, что эта идея предлагалась. И говорилось о том. что есть достаточно много мест на окраинах нашего города, где действительно можно было бы построить такой центр, и это ни у кого не вызывало бы раздражения. Самое простое, попробуйте построить его где-нибудь или в Шушарах, или в Колпино. Я думаю, что там вряд ли были бы большие возражения общественности. Но ведь фокус то в том, что руководство «Газпрома» и городская администрация, которая с ним в паре, если не в доле находится, они хотят строить именно тут. И ведь понятно почему. Я могу объяснить. Совершенно ясно, что сама корпорация такое гигантское здание своими сотрудниками не заселит. Это просто не нужно. Тем более, что эта компания по-прежнему нефть качает и перерабатывает в Сибири, а не в Санкт-Петербурге. В Санкт-Петербурге нет таких запасов нефти. Это значит, что большая часть этого здания будет использована как недвижимость, которую будут сдавать в аренду под офисы, под рестораны, под бары, гостиницы, то есть для того, чтобы извлекать из этого потом прибыль. И совершенно понятно, что одно дело – извлекать такую прибыль из офисов, которые расположены на окраине города, и другое дело – из офисов, из окон которых будет открываться вид сверху на весь исторический центр.

Вот в этом и причина такого упорного желания строить именно здесь, и в этом причина упорного нежелания прислушиваться к какому бы то ни было общественному мнению, что вообще просто стало фирменным стилем работы нашей администрации. Ведь это не первый и не последний пример того, как наше мнение просто высокомерно игнорируется. Более того, администрация даже этим бравирует в определенной степени: вот такие мы крутые, что мы не позволим нам ставить палки в колеса, не будем принимать, как говорит Валентина Ивановна Матвиенко, никаких решений ни под хлопание рук, ни под топот ног, и будем делать то, что мы считаем нужным, а на людей нам наплевать. Вот это, может быть, один из самых ярких примеров – история с этим строительством.

Виктор Резунков: Я напомню слова, которые сказала Валентина Матвиенко, когда посетила выставку проектов небоскребов «Газпром-Сити» в Академии художеств. Она сказала: «Нам нужно оставить свой след в архитектуре и сделать все возможное, чтобы он стал таким же достойным, как тот, который оставили великие зодчие».

Сергей из Санкт-Петербурга, пожалуйста.

Слушатель: Я хочу сразу же возразить по поводу того, что не было проектов ядерных платформ. Даже по вашей радиостанции в одной из утренних передач была беседа с двумя аферистами, которые собираются строить ядерный энергоблок то ли к реке Тосна, то ли в реке Мга. Это вообще полный бред. А вот по поводу этого фаллоса, который будет торчать над городом, еще летом мои знакомые архитекторы смоделировали, как он будет виден с нескольких точек, я даже свои фотографии давал. Это действительно очень уродливо, как в старушечьем рту зуб торчит. По-моему, подразумевается, что весь город покроется такими. Это будет кольцо небоскребов. Город, по-моему, должен остановиться в своем развитии.

Виктор Резунков: Давайте послушаем, что пишет пресса о том, как воспринимают идею строительства небоскреба «Газпром-Сити» в Санкт-Петербурге известные российские архитекторы и архитекторы Европы и Америки.

Диктор: Союз архитекторов России высказался против строительства небоскреба «Газпром-Сити». Он призвал российских и зарубежных архитекторов бойкотировать участие в жюри конкурса на лучший проект «Газпром-Сити». Сетевой журнал «Классический город» публикует статью архитектора, лектора Института классической архитектуры из Нью-Йорка Антона Гликина: «Выставка проектов «Башня «Газпрома» ознаменовала собой полный провал усилий групп и отдельных личностей, стремящихся к спасению архитектуры Санкт-Петербурга. В России голоса противников политиков архитектурных вандализмов представлена лишь отдельными маленькими группами. Поэтому они практически не слышны. Единственная крупная группа – Союз архитекторов – протестует только тогда, когда российские архитекторы исключаются из списка участников в одиозных конкурсах – таких как «Башня «Газпрома», - считает Антон Гликин. По мнению автора статьи, «западные чиновники, например, чиновники ЮНЕСКО тоже не возражают против разрушения архитектурного наследия в России в Санкт-Петербурге. Им важнее хорошие отношения с городскими властями, с которым можно вести официальные переговоры. Внутри России такая логика неосознанная. Слишком сильна вера в западные бюрократические структуры, в открытые письма от частных лиц и организаций. Выход заключается в том, - пишет Антон Гликин, - чтобы обозначить центральную проблему, которая позволит найти широкую интеллектуальную поддержку для дальнейшей раскрутки этой темы, затем собрать различные силы в объединенный комитет спасения архитектурного наследия Санкт-Петербурга. Этот объединенный форум имел бы большие шансы не только быть услышанным, но и быть использованным для создания политически выгодой темы – защиты прав исторического наследия, подобно защите прав человека», - считает Антон Гликин.

«Инициатива возведения небоскребов в центре Санкт-Петербурга ужасна», - цитирует агентство «Росбалт» британского режиссера-документалиста, автора фильмов о мировой архитектуре Мари Грегора. По мнению эксперта, ни одно из зданий, представленных на конкурс, не вписывается в Санкт-Петербург, потому что они и не задуманы таковыми. Они призваны привлекать внимание к себе, а не дополнять архитектурный ансамбль. «Если бы Петр Первый увидел представленные проекты, он выгнал бы этих архитекторов из города», - заявил Мари Грегор.

Также «Росбалт» приводит слова ведущего шотландского архитектора Ричарда Мерфи: «В случае с «Газпром-Сити» высота – символ престижа, а не функциональности или красоты. Кроме того, проблема в том, что стоит построить одну башню, как сразу же не замедлит появиться вторая», - заявил шотландский архитектор.

Виктор Резунков: У нас очень много звонков из Санкт-Петербурга. Марина Борисовна, пожалуйста.

Слушатель: Почему все с такой злостью к этому относятся? Ревность какая-то. Может быть, не всех подключили к этой работе. Но я была на этой выставке, и есть очень хорошие проекты. Почему такая косность? Меня удивляет это. Там все будет преобразовано. Я была на Смольной колокольне, и оттуда вид ужасающий, нет никакого пейзажа, никакой гармонии. А как раз это будет на этом месте. Будут убраны эти ужасные сооружения, какие-то сараи, и будет очень красиво. Не думайте, что все так против. Там было много народа, жители Охты, многим очень нравилось. Не надо так односторонне ставить вопрос. Спросите у тех, кому это нравится.

Виктор Резунков: Очень хорошо, что мы услышали мнение человека, который приветствует строительство небоскреба.

Владимир Лисовский: Ну, архитектура, даже такая, какая представлена на выставке в Академии художеств, - это искусство. Искусство предназначено для оценки потребителями этого искусства, тех людей, которые искусством интересуются. И мнения, конечно, могут быть самые разные. И я должен сказать, что все те шесть проектов, которые представлены на выставке в Академии художеств, несомненно интересны. Они выполнены выдающимися представителями современной архитектуры. Правда, выполнены, как у меня создалось впечатление, несколько наспех. А вот недостаток основной этой выставки заключается в том, что присуще любому, достаточно хорошо выполненному архитектурному макету, - они не позволяют представить себе те сооружения, которые спроектированы, в реальной обстановке. Хотя на этих макетах можно видеть изображение Охтинского моста и каких-то участков берега Невы. Но полного представления о том, что мы получим в случае осуществления одного из этих проектов, выставка все-таки не дает. И в этом тоже заключается некоторое ее лукавство.

Но я совершенно согласен с только что высказанным мнением о том, что современная Малая Охта не является архитектурным шедевром, и стоящие там здания вряд ли могут вызвать какой-то священный трепет и восторг. Так что, вероятно, надо согласиться с тем, что этот район должен быть реконструирован в каком-то более или менее отдаленном будущем. Весь вопрос – как. Ведь на этом участке, который предлагается «Газпрому», можно соорудить здания или комплекс зданий, которые окажутся сомасштабными пространству Невы. Я повторяю, вот здесь очень важна мера сомасштабности, которая позволит поддержать тот язык, который сложился в архитектуре Санкт-Петербурга и которым мы дорожим. То, что предлагается сейчас на конкурсе «Газпрома», этот язык грубейшим образом нарушает. И совершенно непонятно, будет ли в результате создано нечто такое, чем мы будем потом любоваться. А скорее всего, я думаю, будет создано такое, что потом будет вызывать все-таки у подавляющего большинства людей отторжение. Вот это, мне кажется, нужно подчеркнуть, рассматривая представленные проекты.

Могу добавить к тому, что сказано моим собеседником. Вы понимаете, в чем дело, когда речь идет о новых сооружениях, это мы постоянно чувствуем. Заказчики этих сооружений, те бесчисленные фирмы, корпорации, обладающие огромными деньгами, не просто хотят строить, они хотят строить так, чтобы они могли любоваться вот этими панорамами. Это такое особое совершенно чванство, которое наблюдается у власть имущих, у наделенных финансовым могуществом корпораций и людей. Поэтому вопрос о создании Петербурга-2 не такой простой. И я слышал мнения архитекторов относительно того, как могут отреагировать возможные заказчики на предложение размещать свои небоскребы на других территориях.

Вот Михаила Борисовича можно, конечно, и нужно поблагодарить за высказанную им идею о создании параллельного комплекса делового. Но дело в том, что эта идея не является им рожденной, она как бы витает в воздухе, и о ней говорят уже довольно много лет. А мне самому приходилось печатать об этом еще в 90-х годах какие-то соображения. Я тогда предлагал и до сих пор настаиваю на том, что одним из мест в центральной зоне Санкт-Петербурга, которая была бы очень пригодна для развития вот такого делового офисного строительства, является совершенно захламленная и заброшенная территория в районе Митрофаньевского шоссе. Это чуть-чуть южнее Обводного канала, Варшавского вокзала, между Московским проспектом и Балтийской железной дорогой. Огромная территория, на которой можно было бы построить все что угодно, причем здания огромной высоты, которые не нарушали бы традиционных панорам и пейзажей нашего города. Стройте там! Я как-то высказывал одному архитектору такую идею. Оказывается, нет. Люди, которые хотят строить, им подавай, чтобы была там вода, Нева. Ну, на этот счет есть другое предложение – построить такой комплекс около нового Вантового моста, на обоих берегах Невы. Вот это надо обсуждать.

Виктор Резунков: Олег из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: То, что я скажу, может быть, прозвучит диссонансом, а может быть, повтором. Такого род компромисс рассматривался. Раз уж все равно собираются это дело строить, то, может быть, сделать обременение, которое чисто визуально улучшит ситуацию. Это высокое здание, 300 метров. Обязать построить не просто само здание, а на самом здании построить легкую визуальную телевышку типа Шуховской. Она визуально даже выглядит прозрачной, легкой. Еще метров на 200-300. Конструктивно, я думаю, это вполне возможно. И тогда весь силуэт изменится. Все это здание будет смотреть всего лишь как некий пьедестал под легкую конструкцию – стрела в небо.

Виктор Резунков: Олег, если бы вас услышала Валентина Матвиенко, я думаю, она бы ухватилась за эту идею. Они бы опять новый конкурс провели.

Борис Вишневский: Я, знаете, чего очень боюсь? Я очень опасаюсь за наш город, который этим и другими решениями нашей городской власти могут просто изуродовать. Я всю жизнь здесь живу, уже больше 50 лет, и я не хочу, чтобы из нашего города делали такую экспериментальную площадку, на которой это будет все отрабатываться. Элементарные законы науки геометрии говорят, что если поставить башню в 300 метров высотой, она будет видна с расстояния в 60 километров из любой точки города. Из любой точки исторического центра она будет уродовать просто весь окружающий вид.

Знаете, что я предвижу? Я предвижу, что может сложиться такая ситуация, когда через несколько лет у нас возьмут и изменят законодательство. И выяснится, что все наши крупные компании должны будут платить свои налоги не там, где они зарегистрированы, а там, где они работают на самом деле. И ребята из компании «Газпромнефть» нам скажут: «Мы больше не будем вам давать денег. А то, что небоскреб достроен до половины, так это ваши трудности». И нам скажут: ну, уже нельзя остановить эту стройку, уже придется заканчивать. За счет каких денег? За счет наших же денег. Это может превратиться в такой недострой, который изуродует Санкт-Петербург просто навсегда. Я этого не хочу. Я считаю, что должны быть объединены усилия всех, кто любит Санкт-Петербург и им дорожит, для того, чтобы не допустить, чтобы спасти наш город от этого амбициозного так называемого проекта «Газпрома» и наших питерских властей, которые просто откровенно хотят наплевать на наше с вами мнение. Или мы с вами это им сделать не дадим, или город могут изуродовать и дальше еще чем-нибудь.

Виктор Резунков: Спасибо. Этим мы и закончим нашу программу.