Ольга Бычкова: У нас на телефонной линии Андрей
Бабушкин, председатель правозащитной организации «Комитет
за гражданские права», член общественного совета представителей
СМИ и общественных объединений при ГУВД Москвы. Добрый
день, Андрей Владимирович.
Андрей Бабушкин: Добрый день.
Ольга Бычкова: Итак, скажите, пожалуйста, этот доклад «Amnesty
International», насколько на самом деле о широкомасштабном
явлении идет речь по вашим данным?
Андрей Бабушкин: Проблема пыток и жестокого обращения в
милиции, к сожалению, не перестает быть актуальной в нашей
стране все последние десятилетия. И в 90-е годы эта проблема
обострилась. Каждый год наша организация – «Комитет за
гражданские права» получает около 500 заявлений граждан
о том, что в органах внутренних дел в отношении них были
применены недозволенные методы ведения следствия.
Ольга Бычкова: Простите, пожалуйста, а у вас есть объяснения
тому, почему эта проблема обострилась, как вы говорите
в 90-е годы?
Андрей Бабушкин: Причин несколько. С одной стороны рост
преступности, с другой стороны упал профессиональный уровень
сотрудников МВД. Кроме того, усилилась коррупция в обществе.
Очень часто надо было раскрывать, а фигурантов по делу
не было и необходимо было искусственным путем создавать
доказательства. Ослаб прокурорский контроль. Исчез депутатский
контроль. Причин было достаточно много. К началу 2000-х
годов стало понятно, что эта ситуация является нетерпимой.
Она опасна для граждан, для милиции, потому что люди при
виде сотрудника милиции вздрагивали и боялись милиционеров,
чуть ли ни больше, чем самих преступников.
Ольга Бычкова: Не говоря как все это опасно для общества
в целом.
Андрей Бабушкин: Конечно. Общество является пострадавшей
стороной. Потому что если общество не доверяет представителям
правоохранительных органов, это общество не может нормально,
эффективно развиваться. И правозащитники они предложили
целый ряд мер, направленных на улучшение ситуации. Некоторые
из этих мер, к сожалению, пока что не приняты. Например,
разработка и принятие национального плана действий против
пыток и жестокого обращения, а другие меры они приняты,
в частности создание нашего совета общественного, оно
стало очень важным фактором влияния на ситуацию в московской
милиции. Я должен сказать, что в московской милиции сейчас
проблема взаимоотношений между милицией и гражданами она
находится в центре внимания руководства ГУВД, и нам представляется,
что большинство усилий со стороны руководства ГУВД на
сегодняшний день они носят исключительно позитивный и
эффективный характер.
Нателла Болтянская: Андрей, с того же сайта NEWSru.com смотрю
на материал: «Начальник информационного управления ГУВД
Москвы Кирилл Мазурин заявил: да, мы применяем пытки,
очень хорошо к ним относимся и считаем их эффективными.
Шутка». А дальше идет следующее: «Процентов 80 заявлений,
в которых говорится о применении физической силы со стороны
сотрудников милиции, приходят из мест лишения свободы.
Для нас понятно, что эти заявления связаны с попыткой
осужденного смягчить режим пребывания», - отметил представитель
московской милиции. Это что, попытка увести разговор в
другую сторону?
Андрей Бабушкин: Начальником информационного управления
ГУВД Москвы является (неразборчиво)…, Мазурина я, честно
говоря, не знаю. Это совершенно адекватный человек. И
разумеется у него отношение к пыткам в милиции полностью
нетерпимое. А то, что часто люди, которые оказались осуждены,
пытаются при помощи ссылки на пытки как доказать свою
невиновность, так и оправдаться перед своими подельниками,
почему они дали признательные показания, почему они оговорили
своих подельников, такая проблема есть. Но я должен отметить,
что чаще всего со стороны органов прокуратуры проверка
по заявлению о применении пыток проводится исключительно
формально. Здесь должна быть единая технология. Опросите
свидетелей, сокамерников, родственников.
Нателла Болтянская: Хулиганы угрожают лишить зрения. Помните,
как в фильме.
Андрей Бабушкин: Да, то есть надо проанализировать все доказательства.
И делать вывод о применении или неприменении пыток на
основании большого массива доказательств, соотнести их
друг с другом. Чаще всего этого не делается. И когда люди
из мест лишения свободы говорят, что меня пытали – часто
мне трудно спорить с этими людьми, просто, когда беру
материалы прокурорской проверки, я вижу, что не только
заявителя не опросили, но не опросили даже врачей, которые
оказывали медицинскую помощь. А он на самом деле получил
сотрясение мозга, ушиб, ссадину. А кого опрашивает прокурор?
А прокурор опросил того самого следователя или оперативника.
Какая пытка, да вы что, такого быть не может.
Ольга Бычкова: Я хотела вернуться к вашему предыдущему
тезису о том, что с помощью общественного совета удается
изменить ситуацию, по крайней мере, в Москве. А за счет
чего ее удается изменить, естественно, если удается. Механизм
какой?
Андрей Бабушкин: Говорить о том, что ситуация стала радикально
другой, конечно пока что рано. Общественный совет работает
мало, всего два года. Но, тем не менее, у него есть эффективные
механизмы. Это внезапное посещение отделений милиции с
участием представителей правозащитной общественности.
Это взаимодействие со следствием СМИ. Это воспитательная
работа с самими сотрудниками милиции. Но конечно этих
усилий недостаточно. Мы считаем, что необходимо, чтобы
был принят государственный закон об общественном контроле
и чтобы субъектов этого контроля за милицией было достаточно
много. В любой (неразборчиво) имеют право зайти в отделение
милиции сказать, знаете, 20 минут назад задержали человека,
а хочу убедиться, что его никто не бьет, никто не издевается,
никто не отнимает у него деньги.
Нателла Болтянская: Тогда получается, что есть необходимость,
чтобы таковой контроль был буквально над каждым человеком,
которого гипотетически могут задержать.
Ольга Бычкова: И над каждым милиционером.
Нателла Болтянская: Совершенно верно.
Андрей Бабушкин: Вы знаете, мы же контролируем качество
услуг в магазине, мы выбираем, какой товар нам нравится.
Мы контролируем качество врачебных услуг, когда мы можем
сказать: извините, вы как врач не нравитесь, мы пойдем
в соседнюю поликлинику. Почему бы, интересно, нам не ставить
вопрос о том, что гражданин имеет право не доверять представителю
государства и в каких-то ситуациях проконтролировать качество
выполняемых им функций.
Ольга Бычкова: Понятно. Спасибо большое.
Нателла Болтянская: Поблагодарим Андрея Бабушкина и желаем
вам выздороветь, потому что у нас есть информация о том,
что вы плохо себя чувствуете и кашляете в эфире.
Ольга Бычкова: Спасибо, что, несмотря на это, согласились
на наш прямой эфир.
