Кристина Горелик: 50-летие венгерских событий отмечают
и в России. Полвека назад за распространение листовок
в поддержку восставших против советского режима венгров
люди получали вполне реальные тюремные сроки. Даже спустя
десятилетия после тех венгерских событий, например, в
1975 году.
Когда грянула Перестройка, российские власти официально
признали вину за случившееся в Венгрии. Но сегодня в российских
средствах массовой информации вновь зазвучали слова о
том, что венгерские события 1956 года – это не народное
восстание, а заговор империалистов против Советского Союза.
Сначала Максим Соколов в «Известиях» выразил сомнение
в природе венгерского восстания, потом в «Литературной
газете» появляется статья Сергея Александрова о том, что
восставшие венгры являются родственниками солдат и офицеров
гитлеровской армии. Наконец, 9 ноября на РТР выходит фильм
«Венгерский капкан», в котором утверждается, что венгерские
события 1956 года – были срежиссированны Соединенными
Штатами Америки.
Итак, в гостях у меня сегодня автор и режиссер этого
фильма Вадим Гасанов, так же в программе принимает участие
мой коллега Владимир Тольц.
Вадим, естественно, первый вопрос у меня сразу же к вам.
Скажите честно, вот это все был политический заказ, вот
этот фильм?
Вадим Гасанов: Нет, на самом деле не было никакого политического
заказа. Более того, хочу вам сказать, что на тот момент,
когда мне пришла мысль в голову делать этот фильм, а это
было весной этого года, о венгерских событиях я знал только
то, что они произошли 50 лет назад, что наши солдаты и
венгерские солдаты стреляли друг в друга, что там погибли
наши солдаты, погибли венгры. И, в общем-то, больше я
не знал ничего. Дальше просто началась работа в архивах,
работа со сборниками документов, причем и с отечественными,
и с иностранными. Больше внимания уделялось, естественно,
иностранной прессе, потому что в советское время о венгерских
событиях практически ничего не писали, а то, что было,
имело все-таки налет очень сильный, знаете, такой плохой
советской пропаганды. Но, тем не менее, прошло все-таки
50 лет, изданы сборники рассекреченных документов, прежде
всего, хотел бы отметить сборник «Советский и венгерский
кризис 1956 года», созданный на основе венгерских архивов
и двух российских, Российский государственный архив новейшей
истории и Российский государственный архив социально-политической
истории, и Президентский архив, естественно. Это - прежде
всего. Во-вторых, рассекречена часть документов Центрального
разведывательного управления. Слава богу, благодаря современным
средствам коммуникаций имеется доступ в библиотеку Конгресса
США, где есть директивы Совета национальной безопасности
США. Опубликованы мемуары некоторых участников, американских
участников тех событий, исследования, опять же, западные.
И, наконец, специально для нашего фильма был рассекречен
ряд документов из Центрального архива ФСБ. Документы,
которые, хочу подчеркнуть, не публиковались никогда и
те, кто их составлял, вряд ли рассчитывали на то, что
они когда-либо будут опубликованы.
Кристина Горелик: А что это за документы?
Вадим Гасанов: Документы? Это допросы пленных, пленных,
естественно, мятежников, я их буду называть мятежниками,
потому что я сам пришел к этому выводу, что это был все-таки
мятеж, в прямом смысле, а не восстание. Я могу привести
свои потом соображения по этому поводу. Это донесения
военной контрразведки. Естественно, вы знаете, на территории
Венгрии работала советская военная контрразведка, во время
событий она работала очень эффективно и достаточно плохо
до событий. Это, прежде всего.
Так вот на основании всех изученных документов я сделал
вывод, что в Венгрии был хорошо организованный мятеж,
но, хочу сразу добавить, что сама ситуация в Венгрии способствовала
развитию этого мятежа. Я хочу зачитать один документ,
он опубликован не у нас, он опубликован на Западе, очень
интересный документ, это доклад разведки армии США, тогда
он назывался US Army Intelligence . Это доклад от января
1956 года. Один офицер Венгерской армии, завербованный
в январе 1954 года, сообщил, что до сих пор существует
подпольное движение «НЭМ» Венгерской армии, действующий
по системе ячеек. Лишь немного офицеров состоят в этом
движении, но тайная ячейка есть почти в каждой армейской
части. То есть понимаете, американская военная разведка
свидетельствует о том, что существует некое подпольное
движение. Это одно.
Дальше начинаем сравнивать с тем, что, например, пишут
западные корреспонденты о событиях в Венгрии. Дальше,
Джордж Шерман из газеты «Обсервер» писал о том, под чьим
влиянием вкладывались знаменитые 14 пунктов студентов
политехнического института. Офицер Венгерской армии, как
позже удалось узнать его фамилию, полковник Нодер, близкий
друг Бела Кирай, офицер хортистской армии (в Венгерской
армии продолжали служить хортистские офицеры). Дальше,
например, воспоминания контрразведчика Горюнова, он был
оперуполномоченный особого отдела советской военной комендатуры.
Сразу хочу подчеркнуть, что есть разница, я больше доверяю
показаниям господина, скажем, Кирай или советских офицеров,
нежели штатских людей, но, по понятным причинам, они мыслят
более четкими категориями. Так вот незадолго… с лета 1956
года от венгерских коллег советским контрразведчикам стала
поступать информация, более того, давались ориентировки
и фотографии о том, что готовится путч. А буквально за
несколько дней до начала событий Горюнов получил информацию
о том, что заготовлен уже автотранспорт, заготовлены путевые
листы, на этот раз уже известно, кто что будет перевозить.
Наконец, это свидетельства человека, который имел самое
непосредственное отношение к венгерским событиям, зовут
его Джеймс Энглтон. Джеймс Энглтон – это глава отдела
специальных операций контрразведки. Это статья из «Нью-Йорк
таймс», 29 ноября 1976 года, статья была написана к юбилею
восстания. Так вот Джеймс Энглтон показывает, что ЦРУ
начало тренировать сотни выходцев из Восточной Европы,
в основном из Венгрии, Польши и Румынии, а некоторые из
Чехословакии, обучать их секретным сооружениям, расположенным
в Западной Германии, полувоенными специалистами ЦРУ, заявил
он. Бывший глава секретных операций ЦРУ говорит, что Соединенные
Штаты тренировали военизированные подразделения, состоящие
из восточноевропейских добровольцев, для участия в потенциальных
народных восстаниях в Венгрии, Польше и Румынии в 1956
году. Понимаете, да?
Наконец… Дело в том, что, вы знаете, была такая операция
«Фокус», проводившаяся Радио Свободная Европа, естественно,
наша контрразведка, естественно, записывала тексты этих
передач, тем более сбрасывались листовки. Операция «Просперо»
называлась, коротковолновые приемники-листовки, дальше
операция «Фокус»...
Кристина Горелик: Давайте об этой операции мы чуть-чуть
попозже поговорим обязательно, в любом случае. Сейчас
я хочу дать слово Владимиру Тольцу, а о «Свободной Европе»
это уже отдельно.
Владимир Тольц: Я, к сожалению, не видел его фильм.
Кристина Горелик: Я просто скажу, что фильм предваряла
статья Вадима Гасанова «Мифы о венгерском восстании»,
которая была опубликована на «Полит.ру», так что, я думаю,
она во многом пересекается…
Вадим Гасанов: В чем-то они пересекаются с фильмом.
Владимир Тольц: Я видел эту статью и, если позволите,
несколько таких соображений. Вообще, статья-то написана
в жанре как бы разоблачения мифа, если я верно понял.
Этот жанр довольно давно уже как бы нашел свое место в
мировой историографии, если угодно. Он обычно строится
на двух таких краеугольных вещах – это привлекаются некие
новые, то есть неизвестные ранее документы, и на основании
их дается некое новое прочтение каких-то эпизодов прошлого.
В Советский Союз он проник во времена Перестройки и вполне
уже в постсоветское время развивается. Оно, конечно, и
понятно, он сразу стал популярен там, потому что мифов
исторических было довольно много, и желающих их разоблачать
тоже нашлось много. Этот жанр, поскольку мы сегодня говорим
с кинорежиссером, надо отметить, что, конечно, он отвоевал
просто себе королевское место, как я понимаю, на современных
российских телевизионных каналах, где постоянно предлагаются
публике новые версии истории.
Кристина Горелик: Вместе с псевдонаучными фильмами, кстати,
но это в скобках.
Владимир Тольц: Я вот так скажу об этом, как бы мягко.
То, что происходит популяризации истории – это, на мой
взгляд, очень хорошо. Но то, что часто эти новые прочтения
создают новые мифы – это не очень хорошо. Хотя, может
быть, это естественный процесс, каждое историческое время
создает свои новые исторические мифы. Часто, к сожалению,
это новое по сути дела является такой публицистической
перелицовкой прошлого под новую политическую музыку. Теперь
пошла мода на так называемый, скажем, государственный
патриотизм и песни немножко изменились; если нет прямого
политического заказа, то это чувствование этого заказа.
Именно так создавали в свое время, кстати, свою литературу
классики соцреализма, это не всегда по прямому заказу.
К истории подлинной как бы, на мой взгляд, это все имеет
косвенное отношение.
В той статье, если теперь переходить к той статье, меня
что поразило? Там все разбито на мифы, которые автор ставит
целью как бы раскрошить. Скажем, написано, «миф первый:
советские войска утопили в крови венгерское восстание.
Вариант: советские войска жестоко подавили венгерское
восстание». - Хорошо. Советские войска не подавили венгерское
восстание. Тогда резонно спросить, а кто подавил венгерское
восстание?
Вадим Гасанов: Могу сказать, легко могу сказать.
Владимир Тольц: Вадим, если вы полагаете, что это сделали
венгерские войска… (я понимаю, что само по себе это рассуждение
дурацкое: история не имеет сослагательного наклонения),
но уж точно без вклада Советской армии ничего, ни какие
бы ни венгры, ни все этиматиаши ракоши, гере и вся их
Госбезопасность, и вся их армия ничего с восставшим народом
не смогли бы сделать.
Вадим Гасанов: Владимир, можно сразу вопрос?
Владимир Тольц: Да, конечно.
Вадим Гасанов: Владимир, о каком восставшем народе идет
речь? О Дудаше, о Национальной гвардии Бела Кирай, которая
не подчинялась Малетеру? О той части небольшой Венгерской
армии, примерно 3 процента, которая Малетеру подчинялась,
или о правительстве Имре Надя, который вообще ничего не
решал? Или о католиках, сторонниках Миндсенти? Вот о каком
восставшем конкретно народе идет речь?
Владимир Тольц: Вы знаете, поскольку мы беседуем в очередную
годовщину Октябрьской революции, которую тоже очень многие
не склонны называть революцией, можно вспомнить, поддерживал
ли ее народ. Народ в России в 1917 году не всюду немедля
узнал, что она произошла.
Вадим Гасанов: В Венгрии об этом узнали все сразу, вы
это знаете прекрасно.
Владимир Тольц: Народ, его количественная характеристика
в самом конфликте, она оказывается здесь величиной, вообще
не главной для оценки того, что произошло. Произошел на
самом деле вооруженный конфликт с одной стороны части
нации с другой и еще этот конфликт был с иноземной армией.
Вы говорите, что советские войска не подавляли венгерское
восстание. Подавляли и очень эффективно. «Утопили в крови»
- поэтическая метафора, можете называть это иначе. Вообще
история от публицистики, в том числе и от кинопублицистики,
отличается тем, что она не дает таких политических оценок,
научная история, она констатирует то, что произошло, связь
событий одного с другим, что из чего следует и так далее.
А это все, для меня это публицистическая такая вещь, это
гражданственное, может быть, такое дребезжание. Это все
из другой очень уважаемой сферы. Понимаете, мы с вами
рассуждаем немножко из разных сфер. Поэтому я-то хочу
говорить о фактах, о том, что я знаю, как историк. Например,
я не знаю, Кристина хотела говорить специально о роли
радио «Свободная Европа»…
Кристина Горелик: Обязательно.
Владимир Тольц: Вы говорите вот об этом. Это я немножко
знаю, я просто занимался этим, изучал и роль радио «Свободная
Европа»…
Кристина Горелик: Вадим уже упомянул о том, что «требования
масс» к правительству сначала озвучивались в эфире «Свободы»
в рамках операции ЦРУ «Фокус», насколько я поняла.
Владимир Тольц: Вы с чего это берете? Я смотрел… вот
я вам скажу, что я смотрел. Я смотрел советский радиоперехват,
который поставлялся в 1956 году в Кремль. Это вообще,
я вам могу сказать, как человек, занимавшийся, по-моему,
единственный историей вот этого кремлевского радиоперехвата,
в любые кризисные моменты политические количество перехвата
и даже людей, которые к нему допускаются, расширяется.
После смерти Сталина в начале был момент, когда один из
выпусков получил только Маленков, а потом получали четыре
человека, а именно Маленков, Хрущев, Берия, Молотов. Потом,
после казни Берии, изменился несколько состав получающих,
к 1956 году он сильно расширен. То есть радиоперехват
полностью, в том числе и венгерской службы, получает порядка,
дай бог памяти, порядка 20 человек.
Так вот еще в 1953 году венгерская служба была, пожалуй,
первая, которая зафиксирована в радиоперехвате Кремля,
которая почувствовала десталинизационные перемены в политике
Восточного блока по фактам. И на это обратили внимание
в Кремле. Они вообще очень внимательно с 1953 года слушали
венгров. Так вот меня интересует, Вадим, с чего вы взяли,
что 14 пунктов вначале передавало радио «Свободная Европа»
по-венгерски?
Вадим Гасанов: Во-первых, стоп, подождите. Во-первых,
я не говорил буквально, что все 14 пунктов были вот так
продиктованы.
Владимир Тольц: Нет, в начале я позволю вас процитировать:
«Все требования масс к правительству сперва озвучивались
в эфире радио «Свободная Европа» в рамках операции ЦРУ
«Фокус»».
Вадим Гасанов: Тогда рассказываю. Значит, смотрите. Я
вам могу привести один простой пример, этот документ я
не использовал в фильме, но при желании вы его можете
увидеть даже через каких-то ребят, этот документ уже рассекречен,
12 сентября этого года. Это донесение военной контрразведки
в особый отдел Дунавароша. Это уже осень, это где-то сентябрь
на самом деле 1956 года. Народ, там рабочие коллективы
направили в местную партийную организацию кучу вопросов
и перечисляются, какие. Перечисляются вопросы, какие?
– что, почему, что не так. Причем эти вопросы-то бред,
то, чего не происходило. Один, правда, был очень интересный
по поводу урана. Я думаю, вы это знаете, урановая тема
в венгерском восстании, наверное, она безумно интересна,
уши сразу торчат. Но при этом этот военный контрразведчик,
который пишет это донесение, он отмечает, что большая
часть этих требований, значит, прозвучала тогда-то, такого-то
числа в эфире венгерской службы «Свободная Европа».
Дальше. Вы понимаете, в чем дело? Я, конечно, могу вам
сейчас назвать одну книгу, вы скажите, красная пропаганда.
С другой стороны, почему я не должен верить этой красной
пропаганде, а должен верить другой. Например, есть «Белая
книга», вы ее читали, наверное, есть книга «Операция «Фокус»
и, наконец, есть такая интересная газета, по-моему, «
Le Mond », очень интересная газета. Вы, я думаю, читали
публикацию, она была, по-моему, от января 1957 года, относительно
роли «Свободной Европы» в развитии венгерских событий.
Кстати, то, что я сказал, что требования восставших озвучивались
сперва «Свободной Европой», - это «Монд», я специально,
понимаете, использую формулировки не советской пропаганды.
Я не читал книгу «Черные колокола», я ее не стал читать,
например.
Владимир Тольц: Вы знаете, что, Вадим, вот тут как раз
вы подвели к довольно интересной теме, чем отличается
публицистика на исторические темы от исторического исследования.
Вы тому-то верите, тому-то не верите.
Вадим Гасанов: А я верю сумме фактов.
Владимир Тольц: Если говорить о сообщениях из Дунавароша,
вы поймите, что это в Дунавароше. В других местах это
может быть датировано совершенно иначе. У вас, получается
(поправьте меня, если я неверно восстанавливаю вашу концепцию),
что радио «Свободная Европа», в частности, венгерская
служба, которая подчинялась тогда Центральному разведывательному
управлению Соединенных Штатов, проводила некую правительственную
политику, поддерживая вот этих венгерских мятежников,
повстанцев, как угодно, обнадеживая их. Что в этом была
некая правительственная политика. Получается, что все
монолитно. Советская политика у вас представляется менее
монолитной, потому что вы по документам уже, слава богу,
знаете теперь, что одна позиция была, скажем, в президиуме
ЦК КПСС тогда у Ворошилова, совершенно другая у Микояна
и Суслова, которые там были, как менялась установка у
Жукова и так далее. Американская как-то для вас вся она
представляется монолитной.
Вадим Гасанов: Отнюдь. Отнюдь, вы не правы.
Владимир Тольц: Хорошо. Но вы же пишете все время про
какую-то единую американскую политику. Я просто все время
вижу это в вашем тексте. С подачи радио «Свободная Европа»
коммуниста Надя преподносили неким агнцем, а Радио Свобода
у вас прямой проводник американской политики. Все оказалось
гораздо более сложно. Дело в том, что американцы тогда
- и об этом есть довольно неплохое рассуждение в работах
Киссинджера, более позднего политика, он выступает как
историк – американцы тогда были более всего увлечены отнюдь
не Венгрией. Это печально для венгерского народа, наверное.
Американцы были поглощены осенью 1956 году Суэцким кризисом
и, как они считали, вероломством союзников, англичан и
французов, которые, не согласовав с ними, приняли военные
действия на Ближнем Востоке. У Соединенных Штатов, по
мнению Киссинджера, не было тогда четкой политики по отношению
к венгерскому кризису. Мне существенны вот те самые факты,
о сумме которых вы говорите, но факты нужно анализировать,
их нужно искать.
Вадим Гасанов: Естественно.
Владимир Тольц: Это не происходит в исторической публицистике,
в том числе в кино. А то, что там один миф подменяется
другим, что это не Советская армия сыграла главную роль
в подавлении венгерского восстания, мятежа, революции,
называйте, как хотите, а нечто другое, ну, так, вы знаете,
это новый миф. Факты устанавливают то, что действительно
решающая роль Советской армии в подавлении Венгрии в 1956
году.
Кристина Горелик: Напоминаю, что у меня в гостях были
автор и режиссер фильма «Венгерский капкан» Вадим Гасанов
и историк Владимир Тольц.
Как отнеслись к фильму люди, непосредственно пострадавшие
в советское время, когда решили поддержать восставших
венгров, отсидевшие различные тюремные сроки? Этот вопрос
я задаю историку, доктору экономических наук, профессору
Виктору Шейнису.
Виктор Леонидович, вы имели самое непосредственное отношение
к студенческому кружку Пименова в Ленинграде, да? Это
как раз тот кружок, который… люди, входившие в этот кружок,
выступили с поддержкой восстания венгров в Советском Союзе,
они раздавали листовки и т.д. Слушатели, наверное, помнят,
чем это закончилось для многих из этих людей.
Виктор Шейнис: Для меня это закончилось не столь катастрофически,
меня просто выгнали из аспирантуры и отправили работать
на Путиловский завод, где я осваивал профессию металлиста,
только и всего.
Мне очень трудно было смотреть этот фильм. Я достаточно
эмоциональный человек и я должен сказать, что я делал
над собой насилие. Я должен был его смотреть именно как
специалист, которого попросили дать оценку того, что я
увижу. Но смотреть его мне было трудно, кроме всего прочего,
потому что мои друзья, мои однокашники по университету
были активными участниками этих событий. Некоторые из
них уже ушли из жизни, некоторые из них известные ученые,
с одним из них, например, я встречался вчера на круглом
столе венгерских и российских историков. И это, вообще
говоря, издевательство над нормальными человеческими чувствами,
это плевок в достойных, уважаемых людей. Таков личный
аспект этого дела. Но я повторяю, что для меня главное
– это общественное звучание и общественный смысл того,
что сегодня нам показали такой фильм.
Но менее всего мне хотелось бы выражать к этому фильму
личное отношение человека, ангажированного, вовлеченного
в события уже тогда. Я его смотрел сегодняшними глазами,
я его смотрел глазами историка и гражданина моей страны.
Должен сказать, что самое общее впечатление можно сформулировать
так: как будто бы фильм сделан 50 лет тому назад. Именно
такие фильмы выпускались в то время, именно так изображались
события во время коммунистического агитпропа. Что можно
по этому поводу сказать? Конечно, никакой серьезной исторической
критики фильм не выдерживает, он весь пронизан конспиралогическим
видением исторического процесса. То есть, история движется
по тому, что существует заговор, более успешные заговорщики
добиваются, менее успешные заговорщики проваливаются.
То есть реальные общественные процессы, которые поднимают
сотни, тысячи, миллионы людей, заменены спецоперациями.
Так, собственно говоря, это не он первый, этот юноша,
и, думаю, что, к сожалению, не он последний. Потому что
на это невзыскательная публика покупается. Куда сложнее
разбираться в реальных процессах, в экономических процессах,
в социальных процессах, в мотивациях людей, это все сложно,
это не очень интересно. Я отнюдь не являюсь поклонником
большевистской партии и того, что она учинила в 1917 году.
Но у меня всегда вызывала насмешливую реакцию интерпретация
дела таким образом, что там германский Генеральный штаб
Ленина специально перебросил в Россию, германский заговор,
еврейские деньги, Парвус и так далее. В арсенале советского
руководства со временем эта конспиралогическая интерпретация
истории тоже достаточно широко использовалась и, скажем,
в этом фильме сначала мы видим день «икс» 1953 года, июнь.
Кто организовал? Организовали, конечно, империалисты,
враги, а то, что сотни тысяч людей вышли на улицы, то,
что не приемлели тот режим, который устанавливался советскими
оккупационными войскам, это как-то сбрасывается со счета.
Все дело в заговорщиках, и доблестная народная милиция
при помощи советских танкистов подавляет гнусных заговорщиков
– так это представлено в фильме Гасанова.
Мы слышим о директиве Трумэна, которая вообще не имеет
никакого отношения к делу, мы слышим о разведслужбе Гилена,
о которой у нас говорили очень много. Где сказались их
результаты? Каким образом? Каким образом все это реализовалось
в реальных событиях в Венгрии? Что происходило в Венгрии?
Ведь к сегодняшнему дню опубликованы тысячи статей, сотни
книг, опубликованы документы, в том числе и наши публикации
из архивов, секретных прежде, архивов ЦК КПСС. Все это
можно было взять, все это можно посмотреть. Но автора
это не интересует, а надевает он на себя такой ореол первооткрывателя.
Все время мы слышим, «публикуется впервые». Это очень
смешно. Скажем, вот выступление Эрне Гере и выступление
Имре Надя в ночь на 24-е число с балкона парламента. И
закадровый голос нам объясняет, вот это публикуется впервые.
Информация ТАСС о том, что сказали Эрне Гере и Имре Надь.
Дорогие друзья, это все было напечатано в газетах, в том
числе об этом было сказано даже в советских газетах в
урезанном виде. Но то, что это широко известно, что это
никакая не тайна, которая открылась взору автора, это
совершенно очевидно для любого человека, который готов
как-то связывать факты.
Кристина Горелик: Но, надо отдать должное, что все-таки
там были некоторые документы, которые действительно публиковались
впервые.
Виктор Шейнис: Вот уши, ослиные уши вылезают из этого
совершенно очевидно. Я, говоря об этих источниках, я бы
сказал в целом следующее: подавляющему большинству этих
документов цена две копейки в базарный день. Ибо даже
там, где речь идет о неопубликованных материалах, которые
почерпнуты из архивов ФСБ, совершенно очевидно, что все
спецслужбы и не только советские спецслужбы, их деятели
нуждаются в том, чтобы их работа была достаточно высоко
оценена. Поэтому они разоблачают заговоры, поэтому они
придумывают различные вещи, они придумали всю эту историю
с партизанами, которых готовили империалисты в Венгрии
вокруг Мивкальца, а в Мивкальце были советские базы, и
поэтому там было гнездо партизанских отрядов.
Кристина Горелик: Ну, а как это теперь можно выяснить
точно, придумали или не придумали, Виктор Леонидович?
Виктор Шейнис: Это все достаточно широко известно. Но
автор, вообще, я бы ему сказал словами Жванецкого, тщательнее
надо работать. Нам из архива Госбезопасности показывают
некий план спецоперации захвата Имре Надя и его сотрудников.
Вся эта история очень детально описана.
Кристина Горелик: У посольства, да.
Виктор Шейнис: И участниками этих событий, и наблюдателями,
и тем, кто стоял с одной стороны, с другой стороны. Ведь
по сути дела это была гангстерская операция. Было соглашение
Кадар-Видич, специально в Будапешт приехал замминистра
иностранных дел Югославии, и было заключено соглашение,
по которому людям, которые укрылись в югославском посольстве,
предоставляется право уйти, покинуть посольство и отправиться
домой. Но здесь появляются молодцы из советских органов
безопасности, причем в Будапеште безвылазно сидит Серов,
Иван Серов, в то время министр Госбезопасности, и осуществляет
эту операцию. Но вот ту, которую мы видим в сегодняшних
фильмах, боевиках, как захватывают людей. Есть международные
соглашения, есть подписанные обязательства. Кстати, когда
эта операция совершилась, то Кадар выступает перед активом
своей партии и говорит: не беспокойтесь, ничего не будет,
вот на период смуты надо этих людей убрать. Потому что,
ведь что сделают контрреволюционеры? Они могут убить Имре
Надя, а свалить это на власть. Мы, таким образом, их отвели
в безопасное место. А затем производится кровавая, жестокая
расправа. Люди, знавшие Кадара, рассказывали, что до конца
жизни он не мог пережить тот психологический надлом, который
был связан с абсолютно гангстерским бесчинством, безнравственным
поступком. Я говорю даже не о политической стороне дела.
А нам представляется некая бумажка, хорошо начертили здание
югославского посольства, начертили маршруты автобусов.
Что это добавляет? Какой документ? Какая польза от этого
документа?
В связи с этим, как изображается роль Советского Союза
в Венгрии? Вот перед нами проходят герои. У меня нет претензий
к этим людям, они делали то, что они должны были делать,
советские офицеры - и армейские, и спецслужбисты – они
делали то, что им приказывали. Но автор-то, который ставит
фильм, он должен был бы задуматься над тем, по какому
праву вообще в условиях, когда венгерское правительство
законное, признанное правительство, в том числе признанное
Советским Союзом - на приеме, кажется, в турецком посольстве
Хрущев и Жуков говорят, «мы признаем правительство Имре
Надя», - после этого это правительство свергается вооруженной
интервенцией. Вот об этом-то и надо было говорить. Таковы
качества этого фильма.
И теперь мне хотелось бы сказать несколько слов о главном.
Как я установил по своим записям, где-то во второй половине
июня господин Гасанов, мне неизвестный тогда, позвонил
мне домой и сказал, что он будет снимать фильм о венгерских
событиях. И поскольку он знает, что я имею некую прикосновенность
к венгерским событиям, он хотел бы со мной побеседовать.
Я согласился и сказал, что да, я охотно приму участие
в таком фильме, но мне бы хотелось, чтобы он снимался
не в том ключе, в каком отмечали 40-летие, когда главным
героем был господин Крючков. О Крючкове можно поговорить
отдельно. К сожалению, наша публика не знает, какие покаянные
письма после путча Крючков писал Горбачеву, как он каялся,
как он говорил, что ему стыдно за поведение. Сейчас Крючков
тянет другие песни.
Так вот, нет, сказал мне Гасанов, на этот раз Крючкова
не будет. Что там произошло, я не знаю. Я в равной степени
могу предположить, что фильм этот снят просто некомпетентным,
непрофессиональным и, в сущности, невежественным человеком,
которому показали какие-то документы, который уверовал
в то, что это действительно так и было. Может быть, это
и так. Могу высказать и другое предположение, что просто
посулили немалые деньги. Но интересен не Гасанов, интересны
заказчики этого фильма, ибо совершенно очевидно, что эти
документы специально подобраны в определенном ведомстве
– ведомстве, которое называется спецслужбами. К сожалению,
на первый взгляд нам может показаться, что наша власть
монолитна. Так только и может казаться, когда ушла публичная
политика. На деле внутри этой власти под ковром действуют
разные силы, в том числе те, под замком у которых архивы
спецслужб. Нельзя сказать, что они выдали нечто действительно
сенсационное, я уже говорил об этом. Но главное заключается
в другом: они сделали заказ, им нужна иная интерпретация
венгерских событий. Иная не только по отношению к тому,
о чем я говорил и о чем говорят историки, российские,
венгерские, югославские и так далее. Иная по отношению
к официальной позиции нашего государства, которое извинилось
за интервенцию. Мне в Верховном совете в 1991 году приходилось
эту позицию защищать.
Так вот за демонстрацией этого фильма стоят, по-видимому,
достаточно влиятельные силы, поскольку битва за прошлое
продолжается, она не окончилась. И то, что мы увидели
на экране, это не рассказ о Венгрии 1956 года, это свидетельство
о России 2006 года, которая так и не освободилась до конца
от сталинизма. Это опасно, это зловеще.
Кристина Горелик: Это был комментарий историка, доктора
экономических наук, профессора Виктора Шейниса
