26 октября 2006 года телевизионный канал ОРТ показал cрежиссированную запись программы Максима Шевченко «Станет ли Россия сырьевым придатком?». Проведённое г-ном Шевченко мероприятие не имело ничего общего с дискуссией, в рамках которой заинтересованные люди могли спокойно высказать различные точки зрения на вопросы развития нефтяного и газового комплекса нашей страны, реализацию крупнейших инвестиционных проектов СРП «Сахалин-1» и «Сахалин-2».

В программе принимал участие председатель Российской объединённой демократической партии «ЯБЛОКО» Григорий Алексеевич Явлинский. Впервые за 3 года он был «допущен» властями на ОРТ. На «дискуссию» с темой «СРП на Сахалине», которая неделями раскручивалась ОРТ в негативном плане. Людям вдалбливалась в голову ложь кремлёвского агитпропа, не имеющая ничего общего с происходящим на острове. Несмотря на крайне невыгодный фон и опасения, что заинтересованного разговора провести не дадут, Г.А.Явлинский принял решение выступить на передаче. Слишком часто наши сторонники спрашивают представителей «ЯБЛОКА»: «Куда вы все пропали с телевидения? Где Явлинский? Скоро выборы, а вас не показывают!».

Худшие ожидания оправдались. Телезрители вместо аргументов, которые позволили бы взвесить все «за» и «против» обсуждаемой темы, получили очередную порцию пропаганды и истерики со стороны ведущего Максима Шевченко, пропагандиста Михаила Леонтьева и депутата Госдумы Елены Паниной.

Перекричать демагогов, высказать то, что хотел сказать в условиях, когда тебя постоянно перебивают, не так просто. Однако существует запись передачи и теперь можно спокойно рассмотреть всю агрессивную ложь и глупость, достойную слова «мракобесия», которую преподносили телезрителям г-да Шевченко-Леонтьев и г-жа Панина.

Вопрос здесь не только в том, чтобы дать ответ со стороны «ЯБЛОКА» и показать, насколько «ЯБЛОКО» право, отстаивая СРП. Или, насколько обоснована точка зрения, что соглашения о разделе продукции приносят и будут приносить пользу России десятки лет. Агрессивные атаки на проекты СРП (в рамках которых, кстати, разрабатывается всего лишь 1-2% разведанных запасов нефти и газа в России) мешает проведению разумной экономической политики в нашей стране. При подобном освещении проектов СРП внимание российского общества отвлекается от главного – как происходит разработка основных нефтегазовых богатств нашей страны, тех самых 98-99%, к которым СРП не применяется? Как работают т.н. «государственные» компании «Роснефть» и «Газпром»? Как организовать управление недрами со стороны государства таким образом, чтобы эффект для российского общества был максимальным?

Ниже размещены ответы на заявления гг. Шевченко-Леонтьева и г-жи Паниной. В ответах использованы данные, приводимые государственными ведомствами - Федеральной службой государственной статистики (Росстат), Министерством финансов, Министерством промышленности и энергетики.

Условия соглашений о разделе продукции по проектам СРП «Сахалин-1» и «Сахалин-2»

«Все эти СРП сахалинские – это чудовищные условия. … Россия не получит ни копейки … деньги всё равно уйдут. У вас сумма возвращаемых инвестиций … возрастает с 2-х до 11-и миллиардов, потом она должна ещё до 20-и возрасти. Мы вообще с этого не должны получить» (г-н Леонтьев) – варианты приведённого мнения содержатся и в выступлениях г-жи Паниной и г-на Шевченко.

«Ведь на самом деле, по «Сахалину-2» Россия получает 10% от добываемой нефти. Практически, ничего не получает … по тем соглашениям Россия попадает в кабальные условия» (г-н Шевченко) - приведённая мысль за время передачи повторялась г-ном Шевченко на разные лады трижды.

«Три соглашения о разделе продукции сегодня действуют: «Сахалин-1», «Сахалин-2» и Харьягинское месторождение. … То, что там предусмотрено в этих соглашениях, не поддаётся никакому разумному объяснению. Во-первых, по тому механизму продления они носят бессрочный характер. Во-вторых, Россия должна компенсировать все затраты, и не установлен даже предельный уровень этих затрат… По этим соглашениям мы никогда никакой прибыли не получим …» (г-жа Панина)

Приведённые выше утверждения не соответствуют действительности.

Доходы от СРП. Несмотря на то, что по двум крупнейшим проектам («Сахалин-1» и «Сахалин-2») процесс создания производственной инфраструктуры ещё не завершён, Россия уже на протяжении нескольких лет получает прямые доходы от СРП. Согласно последним данным Министерства промышленности и энергетики по состоянию на середину 2006 года доходы российских бюджетов от трёх проектов СРП превысили 0,7 млрд. долларов. При сохранении нынешних темпов к концу 2006 года доходы от СРП должны приблизиться к 1 млрд. долларов. В 2007 году проектом федерального бюджета только по одному из платежей, уплачиваемых в соответствии с условиями СРП (роялти) предусматриваются поступления около 0,5 млрд. долларов. Рост доходов федерального бюджета по этой строке, если сравнивать бюджет 2006 года и проект бюджета 2007 года предусмотрен в 4 раза.

В федеральном бюджете строка поступлений по роялти от проектов СРП может быть смело названа «строкой партии «ЯБЛОКО». Какая другая партия в нашей стране создала для нашей страны дополнительную доходную статью бюджетных поступлений? Нет такой партии, кроме «ЯБЛОКА»!

Громогласные заявления г-жи Паниной о том, что никакой прибыли от проектов СРП страна не дождётся, - блеф, опровергаемый фактами. Второй год в федеральном бюджете содержится текстовая статья, которая предусматривает раздел получаемой прибыльной продукции между регионами и федерацией по проектам «Сахалин-1» и Харьягинскому.

По всем соглашениям, сразу же после начала добычи, до возмещения затрат и получения прибыльной продукции платится роялти, рассчитываемый как определённый процент от добычи. По проекту «Сахалин-1» роялти составляет 8%, «Сахалин-2» - 6%, Харьягинскому месторождения – 6-11% в зависимости от накопленной добычи (чем больше накопленная добыча, тем выше роялти). Т.е. определенный процент «капает» с каждой добытой тонны нефти до возмещения затрат. Кроме того, по двум проектам - Харьяге и Сахалину-1 - уже получена еще и прибыльная нефть. По проекту «Сахалин-1» с самого начала его реализации (т.е. с октября 2005 года), т.к. в соглашении установлен 85% уровень компенсации затрат (т.н. «кост-стоп»), а по Харьягинскому месторождению с 2006 года в силу того, что затраты уже возмещены.

При этом следует иметь в виду, что полученная инвестором после раздела прибыльной продукции часть облагается ещё и налогом на прибыль по ставке, действующей на дату подписания СРП. В настоящее время в России действует ставка 24%. В то время как по проекту «Сахалин-2» эта ставка составляет 32%, по проекту «Сахалин-1» и проекту разработки Харьягинского месторождения - 35%.

Кстати, в отличие от лицензионного порядка, согласно СРП инвестор платит все причитающиеся налоги и платежи «по месту работы», а не регистрации, поэтому для российского бюджета не имеет никакого значения, не только его национальная принадлежность, но даже где он зарегистрирован. Поэтому ситуация, случившаяся скажем с Омской областью или Чукотским АО, где после перерегистрации компании «Сибнефть» в Санкт-Петербурге регионы потеряли соответственно 10% и 50% доходной части бюджета. В этом отношении использование СРП гораздо более выгодно тем российским регионам, где сосредоточена добыча полезных ископаемых. Если здесь и возможны какие-либо неблагоприятные последствия для региональных бюджетов, то только исключительно в связи с решениями федеральных властей. Например, первоначально роялти, поступающий от проектов СРП, реализуемых на сахалинском шельфе делился между федеральным и сахалинским бюджетом в пропорции 60 на 40. Однако после принятия новой редакции Бюджетного кодекса эти пропорции были изменены на следующие – 95 федеральному бюджету и 5 сахалинскому.

Проекты «Сахалин-2» и Харьягинский предусматривают возмещение всех сделанных инвестором затрат, после которого должен происходить раздел продукции. Однако происходит он вовсе не в пропорции 10% государству, а 90% инвестору, как об этом заявлял г-н Шевченко. Мало того, что только благодаря налогу с оборота - роялти плюс уплачиваемым сегодня налогам и обязательным платежам Россия получает под 10% еще до возмещения затрат инвестором. Так еще и в каждом реализуемом проекте СРП существует шкала раздела продукции, состоящая из нескольких уровней. Раздел в пропорции 10% на 90% предусматривается только в случае, если внутренняя норма рентабельности (ВНР) по проекту менее 17,5%. Если ВНР колеблется в пределах от 17,5 до 24%, то пропорция раздела 50% на 50%. В случае, когда ВНР больше или равна 24%, 70% разделённой продукции поступает в доход государства, а инвестору достаётся только 30%. Принцип таков: чем более выгодный проект, тем большую долю по разделу продукции получает государство. И, как уже подчёркивалось выше, полученная в результате раздела продукции доля инвестора облагается налогом на прибыль по ставке, которая для действующих проектов СРП на 8-10% выше, чем действующая сегодня в России.

Возмещение затрат при СРП. Сделанные затраты инвесторы должны возместить аналогично тому, как поступает любая компания, добывающая полезные ископаемые или вообще любое хозяйственное предприятие. Например, «Газпром» и «Роснефть» поступают также – возмещают все сделанные ими затраты из выручки, полученной после продажи газа или нефти. При этом, если «Газпром» или «Роснефть» захотят увеличить размер затрат в рамках тех или иных своих проектов, то государство не может им этого запретить. Если в силу инфляции в рамках инвестиционного проекта, реализуемого 10-15 лет, возросла стоимость материалов, оборудования, электроэнергии, увеличилась заработная плата персонала, то эти затраты носят объективный характер. Возмещаемая продукция при СРП это аналог затрат (расходов, издержек производства, себестоимости и т.п.) при разработке месторождений в условиях общепринятой в России системы налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) + другие налоги. При этом на затраты и в том, и в другом случае относятся ряд уплачиваемых налогов (например, единый социальный налог).

Позитивное отличие СРП от лицензий, на основе которых разрабатываются 98-99% всех российских запасов нефти и газа в том, что при СРП государство каждый год утверждает обоснованность затрат в рамках совместного с инвестором управляющего комитета. При лицензионной системе государство вообще никак не контролирует рост затрат, решения принимаются инвестором самостоятельно. Повторюсь, и в том, и в другом случае затраты компенсируются инвестором от продажи добываемых нефти и газа.

Очередное преимущество СРП для государства состоит в том, что после завершения возмещения затрат собственность на оборудование переходит к Российской Федерации. Ничего подобного при лицензионной системе нет, там собственность принадлежит инвестору, остается его акционерам. На практике такая особенность СРП означает, что после завершения проекта государство может либо продать часть вновь созданной собственности, получив дополнительный доход (например, морские платформы для использования на других месторождениях), либо использовать всю созданную инфраструктуру (например, трубопроводы, мосты, дороги, порты и т.п.) для получения доходов от реализации других проектов. И не только в сфере добычи и переработки нефти и газа.

Разница между СРП и системой НДПИ + другие налоги, применяемой при разработке 98-99% российских запасов нефти и газа в том, что с одной стороны уплата части налогов заменяется разделом продукции, а с другой стороны в том, что в обмен на огромные частные инвестиции в экономику, государство соглашается получать часть платежей в бюджет позже, чем это возможно при системе НДПИ + другие налоги. И государство с инвестором договариваются подождать с разделом продукции, чтобы проект в принципе мог состояться. Иначе в него никто не стал бы вкладывать деньги, как это и произошло с десятками аналогичных проектов в России за последние 20 лет. Альтернативой сегодняшним проектам СРП на Сахалине, т.е. инвестициям, доходам бюджетов, рабочим местам в случае отказа от СРП в середине 90-х годов был бы полный ноль.

Кроме того, в рамках, например, проекта «Сахалин-2» инвестор взял на себя обязательство стремиться закупать до 70% оборудования, сырья, материалов на российском рынке за весь срок реализации проекта. Предприятия и организации, осуществляющие подобные поставки и предоставляющие услуги платят налоги в бюджеты всех уровней. Тем самым отсрочка в уплате части налогов по проектам СРП с лихвой компенсируется ростом доходов бюджета от смежных отраслей и производств, поступающих в бюджетную систему России. К сожалению, оценок поступлений налогов в бюджеты от подобных сопряжённых отраслей и производств, правительственные органы не приводят. А жаль. Тогда меньше было бы пустых разговоров, что Россия ничего не имеет от вложенных инвесторами в ее экономику миллиардов долларов.

Срок реализации соглашений. Экономически разумный способ эксплуатации месторождения – это разработать его до конца. Что и предусмотрено нашим законодательством о недрах. Другой подход приводит к нерациональному использованию государственной собственности, которой являются недра. Если инвестор выполняет условия соглашения, нет оснований ограничивать срок разработки месторождения какими-либо сроками. Тем более, когда осуществлены вложения огромных средств. Согласно данным Министерства промышленности и энергетики инвестиции по состоянию на конец 1-го полугодия 2006 года по проекту «Сахалин-1» составили 6,6 млрд. $, по проекту «Сахалин-2» 12,5 млрд. $, по Харьягинскому проекту 0,84 млрд.$. В сумме это около 20 млрд.$, т.е. как минимум 1/3 от всех прямых (т.е. вложенных в производство) иностранных инвестиций, накопленных в России, начиная с начала 90-х годов. И это, напоминаю, для разработки всего лишь 1-2% разведанных запасов нефти и газа.

Закон о СРП и мировой опыт применения СРП

«… СРП это вообще папуасская форма эксплуатации недр, в основном» (г-н Леонтьев) – выражение «папуасская форма» так понравилось г-ну Шевченко, что он также его употребил.

СРП действует во многих странах мира вовсе не потому, что страны эти «отсталые», а потому, что контракты СРП представляют собой гораздо более стабильные условия для бизнеса, что позволяет достаточно быстро привлекать инвестиции. В частности, с начала 80-х годов СРП широко применяется Китаем для успешного привлечения иностранных нефтегазовых компаний для разработки китайских шельфовых месторождений. Это хороший пример прагматичного подхода, когда обращают внимание на инвестиции и доходы, которые страна может получить, а не на то, из какого региона мира пришла та или иная правовая форма привлечения этих инвестиций. (Видимо, у иных людей привычка смотреть на графу «национальность» отбивает способность трезво мыслить). Нужно ли напоминать г-ну Леонтьеву, что и порох с бумагой впервые были изобретены в Китае, а не в какой-то развитой европейской стране? А цифры, которыми пользуется г-н Леонтьев для подтверждения своих басней об СРП, носят название «арабских». И что, не пользоваться ими теперь, что ли?

Итог применения СРП в России таков – первые огромные российские проекты на континентальном шельфе северных морей, первый в стране и один из крупнейших в мире завод по сжижению газа. Первые российские специалисты, получившие опыт участия в огромных комплексных проектах по созданию добывающих мощностей на шельфе. Это что касается технологий и знаний. Но есть и огромные социальные эффекты – в Сахалинской области одна из самых высоких в стране средних заработных плат, там же один из самых низких в стране показателей безработицы. Это эффекты, непосредственно определяемые реализацией масштабных шельфовых проектов.

Закон о СРП и соглашения, заключённые до вступления в силу закона об СРП

«… сейчас Дума ставит закон об изменении закона о соглашениях о разделе продукции и отмена этого всего безобразия» (г-жа Панина)

«… я вам продемонстрирую перечень, который был принят прежними властями. 19 самых крупных месторождений отданы под этот грабительский режим раздела продукции. Это и золото, нефть, нефтегазовый конденсат …» (г-жа Панина)

В России реализуются только 3 (три) проекта СРП, заключённые до вступления в силу закона «О соглашениях о разделе продукции». Законодательство о СРП устанавливает, что в отношении этих трёх соглашений действуют условия, содержащиеся в этих соглашениях.

В остальной своей части законодательство о СРП представляет собой собрание мёртвых норм. Оно не работает. В результате ни одного СРП с момента принятия закона заключено не было. Последний удар СРП был нанесён в 2003 году фракцией «Единая Россия» и правительством России. Об этом прямо заявил в ходе выступления в Государственной Думе 1 ноября 2006 года заместитель Министра топлива и энергетики (орган, ответственный в правительстве за подготовку и реализацию СРП) Андрей Дементьев. Что ещё собирается сделать г-жа Панина с законодательством о СРП, которое из-за политиканства и непрофессионализма несколько раз за 10 лет уродовалось до нынешнего убогого состояния, совершенно непонятно.

Принятие отдельных законов о перечнях месторождений, для которых возможно применение СРП, было навязано в закон об СРП в середине 90-х годов. Против этого принципа «ЯБЛОКО» выступало изначально, доказывая, что СРП необходим как общий режим, а не как исключение из правил. «ЯБЛОКО» предупреждало, что включение объектов в перечень по достаточно размытым критериям приведёт к росту коррумпированности парламента и правительства, к скрытой продаже чиновниками и депутатами подобных разрешений на работу. Поэтому «ЯБЛОКО» всегда поддерживало любое расширение перечня месторождений, разработку которых предполагалось осуществлять на условиях СРП, изначально считая, что подобный перечень должен быть максимально широким. Именно «ЯБЛОКО» провело через Думу норму в законодательство о СРП, согласно которой режим СРП могли бы использовать не только иностранные (как настаивали тогдашние Президент и правительство), но и российские инвесторы. И большая часть месторождений, упоминаемых г-жой Паниной это как раз месторождения, на которых должны были работать российские компании и их подрядчики. Именно им такие законодатели, как г-жа Панина и «перекрыли кислород». И многие российские регионы не получили, подобный Сахалину, шанс на экономический рост и повышение уровня жизни населения.

Итог 11-летних дебатов таков. Проекты СРП на шельфе Сахалина уже приносят немалые доходы государству, а аналогичные проекты российских компаний на арктическом шельфе (Приразломное и Штокмановское месторождения) всё еще находятся либо на стадии обсуждения (Штокмановское), либо достаточно далеко от получения государством прямых доходов (Приразломное). Ответ на вопрос о том, какая система позволила быстрее раскрутить инвестиционные процессы в экономике, для любого непредвзятого наблюдателя в данном случае совершенно очевиден.

***

В заключение хотелось бы привести оценки прямых доходов России от реализации трёх СРП, которые согласно Министерству промышленности и энергетики, должна получить наша страна: «Сахалин-1» (до 2054 года) – 52,2 млрд. $; «Сахалин-2» (до 2045 года) – 50,1 млрд. $; Харьягинское СРП (до 2031 года) – 2,58 млрд. $. Т.е. если сейчас от 3-х проектов СРП наша страна получает около 0,5 млрд. $ в год, то с выходом проектов на предусмотренную мощность ежегодные поступления будут составлять больше 2 млрд. $ ежегодно. И так на протяжении 40-50 лет.

Алексей Мельников

член Федерального Совета РОДП «ЯБЛОКО»

2-3 ноября 2006 года