Ксения Туркова: Итак, мы начинаем первую часть нашего дневного «Разворота», у микрофона Ксения Туркова, подошла уже Оксана Пашина, она тоже здесь, и здесь же наши гости, Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования, и Евгений Бунимович, председатель комиссии по науке и образованию МГД, добрый день.

Евгений Бунимович: Добрый день.

Сергей Комков: Здравствуйте.

Ксения Туркова: И будем мы говорить о возможном сокращении школьных летних каникул, как написали сегодня «Новые Известия», с новой силой разгорается дискуссия об организации процесса обучения и возможности сокращения этих летних каникул. Уже нам пришло первое сообщение на пейджер, возмущенное.

Оксана Пашина: Я тоже не могу, у меня тоже возмущенная просто реплика, вам не кажется жестоким при нашем-то климате отнимать у детей один летний месяц?

Евгений Бунимович: Во-первых, это самое главное.

Ксения Туркова: Еще никто не отнимает пока, по-моему, да?

Евгений Бунимович: Я, к сожалению, не знаю, что именно написали «Новые Известия», но поскольку такая волна уже пошла, значит, надо все-таки что-то объяснить. Никто никакие летние каникулы сокращать не собирается, первое. Было предложение мэра Москвы, по-моему, уже два года назад, которое высказал еще раз, по-моему, в прошлом году, о том, что надо бы сократить летние каникулы. Сейчас объясню, какова его аргументация, вполне, по-моему, по-своему разумная. Но, может быть, в этом и есть вообще какие-то следы демократии, которые появились в нашей стране, что из этого ничего не последовало, более того, мэр так и сказал, пусть об этом подумают профессионалы, пусть займутся, пусть оценят эту идею. Эта идея существует, да, я думаю, что в этом смысле мэр имеет право видеть так этот процесс. Более того, хочу вам сказать, что мэр Москвы в этом не одинок, на самом деле, наш учебный год, просто чтобы вы себе представляли, самый короткий в мире. Т.е. таких больших летних каникул ни у кого нет. Есть полтора месяца, есть два месяца, но трех нет. Какие здесь есть аргументы за то, чтобы оставить, и за то, чтобы сократить летние каникулы. Аргумент, чтобы сократить, я учитель, кроме всего того, что вы меня объявили как председателя комиссии, я 1 сентября приду в школу. Не 1-го, 1-е еще не так, когда начнется учебный процесс. Начну с чего я, как и все учителя, с повторения, честно говоря, после трех летних месяцев можно начинать не с повторения, а просто начинать все сначала. Т.е. огромный процесс восстановления знаний связан с огромным промежутком, который, действительно, находится между началом и концом учебного года. Второй момент, нам все время говорят, в том числе, наши физиологи и ученые о том, что наши дети перегружены. В каком смысле они перегружены, даже министр на соответствующем заседании правительства предъявлял графики, наш ребенок столько-то учится и ребенок в Европе столько-то учится. Но это графики по одному дню. Если посмотреть по одному дню обучения, то, действительно, 6 уроков, 7 уроков, 8 уроков, которые очень свойственны нашим ребятам. Это, действительно, перегрузка по отношению к другим странам.

Ксения Туркова: Еще и учебники тяжелые таскают.

Евгений Бунимович: Да, но это за счет того, что большие каникулы. Т.е. когда мы пересчитали все то же самое не в часах в день, а в часах в год, оказалось, что наши школьники по часам не перегружены. У них такие же примерно количество часов, как в других странах, просто у нас это сжато в более короткий срок.

Ксения Туркова: Т.е. предлагается раскидать по году?

Евгений Бунимович: Т.е. возможен вариант, я еще раз повторяю, что это никто не собирается вводить, сейчас тем более директивно, возможен вариант, когда в июне, часть июня хотя бы будут ребята учиться, но количество часов в день будет не 8, а 7, например, хотя бы.

Оксана Пашина: Евгений Абрамович, вы сказали, что да, в сентябре все приходится начинать повторение пройденного. Представьте себе, я, например, помню по своим школьным впечатлениям, в мае уже учебы нет никакой, уже думаешь о том, как провести лето, чтобы потом хорошо написать сочинение на эту тему. А представьте себе, если, допустим, придется учиться еще и в июне, мне кажется, дети просто будут в таком состоянии.

Евгений Бунимович: Да, я с вами согласен. Я сам как практик, конечно, в некоторой оторопи перед этим, потому что, действительно, с первым лучом солнца во фрамуге в мае месяце, да.

Оксана Пашина: Начинаешь уже думать о лете.

Евгений Бунимович: Уровень внимания, конечно, падает. Но я хочу вам сказать, вы меня извините, но во Франции или в Испании, где, насколько я понимаю, солнце появляется раньше в окне.

Оксана Пашина: Но там и климат мягче.

Евгений Бунимович: Тем не менее, они учатся.

Оксана Пашина: Там и зимой можно отдохнуть.

Евгений Бунимович: И в мае, и в июне это происходит.

Оксана Пашина: Хорошо, и весной.

Евгений Бунимович: Нет, я согласен с вами, но здесь нам, действительно, нужно выбирать национальную модель. И что я могу сказать, что почему-то именно летние каникулы вызвали такую бурю. На самом деле, в законе написано, что возможны другие вообще принципы проведения учебного года и каникул. Например, у нас в Москве есть школы, которые учатся по другой схеме. У них не осенне-весенне-зимне-летние каникулы, а у них так, летние каникулы у них есть, но другие у них так, 5 недель - учеба, неделя - каникулы, потом снова 5 недель - учеба, неделя - каникулы, так разрешено по закону. Но есть такие школы, ни у кого это не вызывает оторопи. Ты или учишься в такой школе, которая сама этого хочет, либо ты учишься в другой школе, где этого нет. Поэтому мне кажется, здесь не должно быть такого напряжения. Я думаю, что возможен эксперимент. Я думаю, что если школа, ребята, родители, если им будет это интересно, такой вариант какой-то, меньше учебы в течение года, там более такое разреженное, тем более это относится к разным возрастам, может быть, одни будут учиться до мая, другие до июня. Короче говоря, я считаю, что здесь нужны в достаточной степени пробы, эксперименты и т.д. И еще один очень важный момент. Вы знаете, когда было предложение это, 5 недель - 1 неделя, 5 недель - 1 неделя, кто на это пошел, но вернулся обратно по одной простой причине, например, в той школе, где я преподаю, это экспериментальная гимназия, мы весенние каникулы подвинули. Кстати, до сих пор это двигаем, на неделю. Мы считаем, что у нас получается так, что третья четверть, вы, наверное, наверняка еще, вы такие все здесь юные, что вы наверняка все это помните, третья четверть невыносимо длинная, особенно когда это февраль, уже полное истощение, уже думаешь, когда это все закончится.

Ксения Туркова: Авитаминоз.

Евгений Бунимович: Авитаминоз. А четвертая четверть пролетает как вообще пуля, потому что там еще и майские праздники, а потом уже и зачеты, и экзамены. И там чуть ли ни месяц получается. И мы подвинули весенние каникулы, сделали их раньше, чем другие. И мы это сейчас до сих пор продолжаем делать, на что мы наткнулись, хотя мы это делаем, потому что мы считаем, что с точки зрения физиологии это лучше. Все программы всех детских, вообще не только детских, вообще любых театров, они настроены на те каникулы, которые у всех.

Ксения Туркова: Да, это всю систему нужно ломать.

Евгений Бунимович: Все программы, зоопарки, музеи, кинотеатры, вся система лагерей, т.е. вы понимаете, в чем дело, за этим огромная инфраструктура, поэтому просто так дать отмашку.

Оксана Пашина: Да и родители тоже настроены взять летом отпуск и хорошо отдохнуть раз в год.

Евгений Бунимович: Понятно, да, т.е. никто не будет так отмашкой менять эти каникулы. Просто я подчеркиваю еще раз, что такая идея существует, она обсуждаема. Не надо думать, что…

Оксана Пашина: Мы обсуждаем тоже все за и против.

Ксения Туркова: У Сергея Комкова есть какие-то возражения по этому поводу, надо, наверное, предоставить ему слово.

Сергей Комков: Вы знаете, я тоже учитель, более того, я много лет работал директором школы московской, в свое время был самым молодым директором школы в г. Москве. Я могу сказать одно, да, оптимизировать учебный процесс надо, т.е. искать пути оптимизации учебного процесса, безусловно, надо. Экспериментировать, да, надо. Единственное, я очень осторожно всегда отношусь к экспериментам, потому что у нас достаточно много в последнее время возникло экспериментов, которые проводят, вообще не спрашивая тех, над кем экспериментируют, поэтому здесь надо быть очень осторожными. Что касается нашего вообще учебного года, я бы начал с того, что у нас на сегодня фактически нет утвержденных стандартов образования, с этого надо начинать. Поэтому мы не знаем, чему мы учим и как учим пока еще. Поэтому говорить о том, нужно ли делать три месяца или два месяца, пока преждевременно. Нужно очень серьезно разобраться со всем. Но все-таки если говорить о мировом опыте, да, есть страны, где полтора месяца каникулы летние, в частности, Китай. Там вообще очень оптимально построенный процесс. Там только полтора месяца летом отдыхают, и то в эти полтора месяца там нагружают их дополнительными работами и т.д.

Ксения Туркова: Я боюсь, мы не так трудолюбивы, как китайцы.

Оксана Пашина: Интересно в связи с этим, как учителя на это отреагируют, ведь если какие-то дополнительные обязанности по тому, отвести учеников в музей в театр, на экскурсию, это все ляжет на них, как они к этому?

Сергей Комков: Вы знаете, в Европе, в Европе два месяца каникулы, в частности, в таких странах, как Германия, Бельгия, Франция, Голландия, но там один из летних месяцев, в частности, июнь, когда ребята продолжают вроде бы учиться, на самом деле, это месяц условно учебный, потому что этот в этот месяц они совершают экскурсии, поездки, походы в музеи, они проводят конкурсы, викторины, т.е. это познавательная деятельность. Это продолжение учебной деятельности, но уже другими методами. Я не против такого был бы продолжения.

Оксана Пашина: А учителя, как они, за или против?

Сергей Комков: Но для этого нужно, чтобы не учителя этим занимались, для этого нужны еще дополнительные люди, специалисты, которых надо привлекать сюда, передо мной лежит листочек, это указание одному из директоров московских школ. В связи с переходом на подушевое финансирование, новую экономическую модель финансирования образования, директору предписывают сократить зам. директора по учебно-воспитательной работе, преподавателя основ безопасности жизни, психолога, социального работника, специалиста по информатике, организатора по физкультуре и т.д. Теперь я себе задаю вопрос, а с кем вообще дети будут этот месяц проводить, этот дополнительный, с теми же самыми измученными, затырканными учителями, которые ждут не дождутся своего отпуска?

Ксения Туркова: Да, и которым мало платят.

Евгений Бунимович: Я могу вам сказать, вообще, у нас есть…

Ксения Туркова: Извините, секундочку, прерву вас буквально на минуту, потому что у нас сейчас реклама, после этого вернемся как раз, с вас начнем.

Евгений Бунимович: Давайте.

Ксения Туркова: Мы обсуждаем возможное сокращение школьных летних каникул, в гостях у нас Сергей Комков и Евгений Бунимович, который как раз начал что-то возражать или дополнять, возможно, предыдущее выступление Сергея Комкова.

Евгений Бунимович: Я хотел бы сказать вот что, собственно, не сколько возражать, сколько понять вот какую вещь начет того, насчет занятости учителя. Безусловно, вопрос зарплаты и всего остального, мы можем сейчас его касаться, но вообще этому посвятим все время, это ясно совершенно, что это очень серьезный и больной вопрос. Но я хотел бы сейчас посвятить, поговорить о другом, смотрите, учебный год начинается первого сентября, так, а учителя у нас уже недели две как в школе, что они там делают? Я могу сказать, что ни один их французский или английский или немецкий коллега не торчит в школе, когда там нет учеников.

Сергей Комков: Совершенно верно.

Евгений Бунимович: Это особенности, такое наследие советской педагогики, такой педагогический онанизм, т.е. все учителя в школе.

Ксения Туркова: Отличное определение.

Евгений Бунимович: А детей нет, понимаете, т.е. там ничего не происходит, они беспрерывно совещаются.

Ксения Туркова: А ремонт, наверное.

Евгений Бунимович: Они беспрерывно, мы должны там собираться, совещаться и т.д., может быть, если нам нужно было бы, скажем, я преподаю математику, может быть, нашему (НЕРАЗБОРЧИВО) и надо было собраться, но мы сами решим, когда нам собраться и обсудить, понимаете? Вместо этого он обязан, потому что у него отпуск закончился раньше, и он обязан выйти в школу и ходить. Я думаю, что любой нормальный учитель…

Оксана Пашина: Учителям обидно, они решили и детей тоже в школу пора еще привлечь.

Евгений Бунимович: Нормальный учитель такой бессмысленные несколько дней отдаст за то, чтобы в это время съездить с ребятами на экскурсию, не знаю, сходить в Кремль, в Третьяковку или куда-то еще. Это же совершенно естественно. Поэтому я думаю, что должно быть другое, должна быть абсолютно нормальная вещь, в каникулы учителя должны отдыхать, не только в летние - во все остальные. Это я говорю сейчас публично, какие бы ни посыпались на меня за это меры соответствующие. Учителя, когда нет учеников, им делать там нечего. Если им нужно готовиться к уроку, они это могут делать дома, читать книги они могут тоже дома, понятно, да. Может быть, в июне, когда идет практика или с ребятами что-то делает, другой вопрос. А если и делать что-то в каникулы, то именно с ребятами. Я так всегда и делаю. И потом, очень трудно здесь считать, если я как классный руководитель еду в Питер или раньше, когда еще были границы открыты, в Литву или куда-то еще, то, естественно, я это делал, т.е. если подсчитать все это время, учитывая, что я круглосуточно с ними нахожусь, что это, конечно, очень много. Но это нормально для учителя заниматься с ребятами. Более того, все-таки сейчас классное руководство, слава богу, не только в Москве, где было давно уже, повышенная оплата именно за классное руководство, теперь по всей России, это самая разумная часть этого проекта образования, то, что классным руководителям заплатили дополнительные деньги. Это и есть работа классного руководителя, поездки, походы и т.д.

Оксана Пашина: Да, но вы мне позвольте заметить, что все-таки, мне кажется, есть, безусловно, слава богу…

Евгений Бунимович: Кстати говоря, я хочу вам сказать…

Оксана Пашина: Энтузиасты.

Евгений Бунимович: Что учителя и так находятся в июне в школе, ведь у учителя не три месяца отпуск, а два.

Оксана Пашина: Безусловно, есть, конечно, учителя-энтузиасты.

Евгений Бунимович: Уж лучше бы он с ребятами куда-то ходил, чем эти бесконечные совещания.

Оксана Пашина: За счастье считают пообщаться с учениками лишнее какое-то время, но все-таки несопоставимая нагрузка, прийти на собрании посидеть или с 30 оболтусами съездить в Третьяковку.

Евгений Бунимович: Вы считаете, в каком смысле несопоставимо, для меня несопоставимо, потому что на собрании можно умереть, а в Третьяковке…

Оксана Пашина: Вы учитель-энтузиаст.

Евгений Бунимович: Какой энтузиаст, перестаньте, я 30, больше 30 лет в школе, я очень боюсь этого, не люблю это слово энтузиаст.

Оксана Пашина: А для среднестатистического человека это тяжело.

Сергей Комков: И все-таки.

Оксана Пашина: Я думаю, что понадобится, наверное, какое-то материальное вознаграждение дополнительное.

Евгений Бунимович: Конечно, конечно.

Оксана Пашина: Чего пока нашим школам предоставить не может государство.

Евгений Бунимович: Т.е. я хочу сказать, здесь нужен комплекс мер.

Ксения Туркова: Да, я предлагаю сейчас запустить голосование, пока у нас еще есть время.

Оксана Пашина: Да, мы выслушали все за и против.

Сергей Комков: Но я здесь, кстати говоря…

Ксения Туркова: Сейчас, буквально секундочку, запустим голосование, пусть пока оно идет, мы предлагаем ответить вам на вопрос, нужно, очень простой вопрос, нужно ли сокращать, по вашему мнению, школьные летние каникулы?

ГОЛОСОВАНИЕ

Оксана Пашина: Да, и мы еще готовы будем выслушать ваше мнение, я обращаюсь к нашим радиослушателям, напомню телефоны прямого эфира, 783-90-25 и 783-90-26, код Москвы 495.

Ксения Туркова: Да, Сергей.

Сергей Комков: Я хочу здесь поддержать своего коллегу и товарища Евгения Абрамовича. Вы знаете, самая главная сейчас задача как раз заключается в том, чтобы найти возможность сделать насыщенными школьные каникулы. А мы, к сожалению, сегодня наблюдаем следующую картину, мы в период такой варварской приватизации фактически уничтожили все детские объекты. Мы уничтожили детские студии, детские спортивные комплексы, мы уничтожили детские лагеря, поэтому сегодня я вижу, я понимаю, в чем задачу себе поставил и мэр Москвы Юрий Михайлович Лужков, чтобы ребята не болтались на улице, лучше пусть они будут заняты какой-то деятельностью хотя бы, но это не лучший выход. Я думаю, что если мы вернем детям все, что было у них отнято, если мы вернем им хорошие, прекрасные лагеря, если мы им вернем студии, творческие лаборатории, мастерские, дадим возможность им с дополнительными людьми, с теми замученными учителями, а теми, кто с удовольствием этим будет заниматься, найдем возможность им оплачивать эту работу, то эти люди с удовольствием будут с ребятами ходить в походы, ездить на экскурсии, заниматься познавательной деятельностью. Я думаю, что это был бы прекрасный выход.

Оксана Пашина: Т.е. все-таки не учителя должны этим заниматься?

Сергей Комков: Да, да, учитель в течение года, он ключевая фигура во всем процессе, но надо понимать, что силы и возможности учителя не безграничны. Учитель тоже должен иметь определенный отдых, каждая минута работы его фактически должна быть такой же минутой приравнена отдыха, потому что это колоссальнейшая нагрузка, колоссальнейшая.

Ксения Туркова: Наши слушатели пишут еще, жалуются на то, что у нас занятия очень рано начинаются в школах. Станислав из Москвы пишет - прежде, чем говорить о каникулах, надо сказать о том, что начало занятий в 8.30 или в 9, это ужасно, помню по себе, первые два урока уходили на борьбу со сном.

Оксана Пашина: Это ужасно. Я за 10 лет тоже так и не привыкла.

Евгений Бунимович: Я должен с огорчением сказать, что за 30 опять лет преподавания в школе я так и не научился вставать к первому уроку, но это моя личная проблема. Я хочу вам сказать, это кто, как звали нашего?

Ксения Туркова: Станислав.

Евгений Бунимович: Я хочу огорчить Станислава, он живет в довольно жестком капиталистическом мире, в этом смысле Россия еще встает сравнительно поздно. Я боюсь, что к тому моменту, когда он закончит школу, ему придется вставать еще раньше на работу, как встают все европейские столицы. Это грустно, но это так, я сам всегда удивлялся, почему мир принадлежит тем, кто рано встает, как говорят, я смотрел утром на эти злые, ошалелые, заспанные лица, думал - боже мой, кому же этот мир-то принадлежит, как хорошо было бы, если бы он принадлежал тем, кто высыпается. Но почему-то мир устроен иначе, Станислав, придется это терпеть.

Ксения Туркова: Причем видите, да…

Сергей Комков: Кстати говоря, учебный день в Европе начинается в 8 часов утра.

Евгений Бунимович: Да.

Сергей Комков: Точно так же, как в Китае.

Евгений Бунимович: Но там и родители уже в 6 бегут на работу.

Сергей Комков: Совершенно верно.

Евгений Бунимович: Все бегут одновременно. У нас же как-то, судя по пробкам на дорогах, у нас почему-то все гораздо позже начинается, в 9, в 10.

Ксения Туркова: Да.

Евгений Бунимович: И школьник обижен, что он первый должен из дома выматываться. В этом смысле я призываю нашу промышленность поддержать наших школьников.

Оксана Пашина: У меня к нашим гостям вопрос, который не касается летних каникул, только что пришло сообщение «Интерфакса» о том, что в новом учебном году в ряде московских школ начнется эксперимент по установке турникетов для прохода учащихся. Все это делается в целях безопасности, время такое, сами понимаете, в какое мы живем. Как вы к этому относитесь?

Евгений Бунимович: Что значит, я как к этому отношусь, да, действительно, школа - это зеркало, зеркало общества, я могу вам сказать, что еще лет 10 назад, когда я начинал свою деятельность в московской думе, нам даже в голову не приходило, что мы будем обсуждать вопрос охраны школы, что мы будем обсуждать вопрос, т.е. мы обсуждали вопросы, настаивали на том, чтобы вокруг школы ставили заборы, потому что чтобы землю не расхитили под строительство, но никак не под то, о чем мы думаем сейчас. Мы не думали о том, что нам нужно будет все школы, как сейчас мы это сделали, оснастить тревожными кнопками, но такова реальность. Такова реальность сегодняшнего дня, и куда от этого деться, непонятно, никуда от этого не денешься. Дело в том, что эти турникеты - это только часть проекта. Проект называется «карта школьника», он довольно интересный. И как мне кажется, в целом, разумный, хотя в нем тоже есть свои проблемы. Речь идет о том, что у школьника появляется карточка, по которой, например, он питается в школьной столовой. Таким образом, вообще говоря, например, снимается вопрос вечный, который был всю жизнь во всех странах, школьного рэкета, когда старшие отбирают у младших деньги, здесь нечего отбирать. Это раз. Во-вторых, родители, может быть, это тоже Станиславу и некоторым нашим школьникам не понравится, но родители могут проконтролировать, что именно съел их ребенок, выпил ли он пива за углом или он все-таки пообедал в школе. Это тоже делается по этой карточке. Дальше, эта же карточка становится проездным в метро, в транспорте. Она же информирует, скажем, о группе крови, об адресе и т.д., потому что, не дай бог, вы сами знаете, с ребятами может происходить, не хотелось бы, но происходит разное. Т.е. речь идет о такой универсальной карте.

Ксения Туркова: Может, и оценки туда, чтобы следили родители?

Евгений Бунимович: Тут и возникает следующий вопрос. Конечно, хочется и дневник туда загнать, чтобы родители смотрели. Боюсь, что так и произойдет, хотя тоже думаю, что ни этому Станиславу, ни другим нашим школьникам это не понравится. Уже сегодня можно, по-моему, через мобильный телефон получать отметки своего школьника в некоторых школах.

Ксения Туркова: Да, есть, я слышала даже.

Евгений Бунимович: Т.е., короче говоря, информатизация неизбежна, поэтому сама по себе эта карточка, она, в общем-то, хотя это всегда, знаете, с точки зрения свободы личности, то, что все время за тобой идет слежение, это неприятно, но это происходит не только в этом смысле. Но сегодня это позитивный, как мне кажется, момент. Она же является, естественно, пропуском в школу через турникет. Другое дело, что школа должна быть очень специфическая, потому что при узких дверях, притом, что все приходят, как вы только что сказали, в 8.30, причем никто не приходит в 8.29 при этом.

Оксана Пашина: Это дети, кто-то забыл, кто-то не знает, как засунуть эту карточку, там же очереди начнутся.

Евгений Бунимович: Это быстренько, это взрослые чему-нибудь электронному долго учатся, дети это мгновенно делают. Но проблема другая, да, забыл. Но есть специальные методики, потому что уже в нескольких школах это уже шел этот проект, те школы, где идет этот проект, им это нравится. Когда это вводится в массовом порядке, боюсь, что здесь возникнет много других проблем. Например, утренний затор, то, что я вам сказал, представляете себе?

Оксана Пашина: Это еще не самое страшное.

Ксения Туркова: Пробка в школе.

Оксана Пашина: Представляете, какая-то ситуация нештатная, пожар, нужно срочно эвакуировать детей.

Сергей Комков: Здесь можно я?

Ксения Туркова: Да, Сергей.

Сергей Комков: Я возражу своему коллеге, я думаю, что введение этой системы - это будет наш очередной шаг к созданию фискального государства. Сейчас объясню, почему. Я уже в Америке сталкивался с этой системой, она там давно работает, вы знаете, очень страшно смотреть на все это, потому что этот фискальный постоянный контроль, он имеет обратную сторону. Но и с другой стороны, представьте себе, мы на весь день запираем в школе школьников, которые туда зашли, в этом замкнутом пространстве, в условиях этой гиподинамии они будут существовать весь день.

Оксана Пашина: А почему мы их запираем, они не могут выйти и войти, там один раз в день можно этой карточкой?

Сергей Комков: Вы знаете, это очень непростой будет процесс.

Ксения Туркова: Там фиксируется, покурил.

Сергей Комков: Представьте себе, что такое эта тысячная масса, движется на переменке сначала туда, потом она движется обратно, все это кончится очень плачевно, поэтому здесь есть очень серьезные моменты.

Ксения Туркова: К сожалению, время наше подходит к концу. Я сейчас подведу итоги голосования. Я его уже остановила, 5 минут мы голосовали, за это время поступило 531 звонок к нам, вот как распределились голоса, абсолютно явная такая тенденция, 82 с небольшим процента против того, чтобы 1 месяц летних каникул сократить и куда-то его перераспределить, 18%, 17.9, за то, чтобы сократить. Вот так распределились голоса.

Евгений Бунимович: Я думаю, что разумным было бы, чтобы родительские советы в школах как раз этот вопрос в школе и решали. Возможно даже, что не вся школа будет в одной и той же модели работать, а, скажем, начальная школа может работать в одной модели, старшая - в другой. Я считаю, что это самый правильный путь. Не решать это законодательно, всем в линейку, а чтобы каждая школа в рамках своих возможностей думала, как им удобнее устроить учебный процесс.

Сергей Комков: Пробовать можно, но очень разумно.

Оксана Пашина: Спасибо, я напомню, что в гостях у нас были Евгений Бунимович, председатель комиссии по науке и образованию МГД, и Сергей Комков, президент Всероссийского фонда образования.