До летнего перерыва в работе городского парламента осталось всего два заседания. Вероятно, на одном из них депутаты попытаются заполнить свободное место судьи Уставного суда: как известно, профессор Наталья Шевелева в апреле сложила свои полномочия «по собственному желанию». Впрочем, это официальная версия. Неофициальная – бессмысленность работы независимого юриста в нынешнем составе суда, лояльного исполнительной власти и не усматривающего ровным счетом никакой крамолы в любых ее решениях.

На место Шевелевой уже предложены три кандидатуры – соответствующие документы разосланы депутатам ЗакСа. Все кандидаты, как и положено по новому закону об Уставном суде, уже согласованы Валентиной Матвиенко. Те, против кого выступает губернатор, теперь не могут быть включены даже в бюллетень для тайного голосования. Первоначально высказывавшиеся предположения о том, что в числе претендентов будут бывший судья, а ныне представитель губернатора в УС Алексей Ливеровский и бывший член Демократической фракции, а ныне единоросс Андрей Черных, не оправдались. Во всяком случае, пока: среди представленной тройки их нет.

А кто есть? Председатель судейского состава федерального арбитражного суда Северо-Западного округа Антонина Шевченко, начальник сектора юридического управления ЗакСа Александр Уланов и сотрудник государственного экспертного института регионального законодательства при губернаторе Ленинградской области Игорь Миколасюк.

Все трое в юридическом сообществе, скажем так, не очень известны, тем более – как глубокие знатоки и признанные авторитеты в области государственного и конституционного права. При этом Миколасюк работал под началом нынешнего председателя УС Сергея Сергевнина, который в последние годы возглавлял указанный институт, а Уланов работал в Комитете по законодательству городского парламента (в это время комитет возглавлял Алексей Ливеровский), а в прошлом году представлял спикера ЗакСа Вадима Тюльпанова на суде против питерской оппозиции.

Впрочем, в кулуарах ЗакСа и не наблюдается никакого бурного обсуждения указанных кандидатур. Во-первых, потому, что результат голосования зависит не столько от профессиональных качеств кандидатов, сколько от того, какую команду получит «Единая Россия». Ну а во-вторых – потому, что интерес к самому Уставному суду нынче упал почти до критической отметки.

По сведениям председателя комиссии по социальным вопросам Наталии Евдокимовой из Демократической фракции, сейчас в суде нет ни одного (!) обращения по оспариванию каких-либо законов или правовых актов администрации города. Единственное зависшее еще с прошлого года дело – по ликвидации торговых павильонов на остановках – рассматривается в вялотекущем режиме, и никто при этом не сомневается, что суд в итоге признает действия Смольного абсолютно законными. В сложившейся ситуации оппозиции бесполезно обжаловать в суде решения, которые она считает незаконными, а представители власти в этом не нуждаются, поскольку полностью контролируют принятие решений…

Между тем, по имеющейся информации, в ближайшее время может возникнуть «инициатива снизу» (Питеру отведена здесь немаловажная роль) о ликвидации всей системы уставных судов в регионах.

Прецедент, имевший место в Петербурге в прошлом году, когда УС под руководством Николая Кропачева вдруг «взбунтовался» и пошел против исполнительной власти, крайне не понравился в Кремле, где якобы решено отказаться от этого института, передав рассмотрение соответствующих дел судам общей юрисдикции. Эти суды, в отличие от уставных, встроены в «вертикаль», их председатели (да и все судьи) назначаются, как известно, президентом, вышестоящий суд всегда может «поправить» нижестоящий, а механизм изгнания неугодных судей давно отработан на хорошо известных примерах – начиная от Сергея Пашина и заканчивая Ольгой Кудешкиной.

В то же время уставные суды – «белая юридическая ворона» они как-то выбиваются из общего вертикального строя. И хотя – опять же на питерском примере – способ борьбы с ними также отработан на практике, надежнее, с административной точки зрения, вообще убрать этот не вполне управляемый орган. Чем меньше у граждан и у оппозиции будет возможностей оспорить «единственно верные» решения исполнительной власти – тем лучше для нее. Во всяком случае, спокойнее.