Не требуется больших усилий, чтобы предсказать смысл и содержание поступков власти в наступившем году. Все они будут определяться единственной задачей «2008 год». Способы ее решения будут обсуждаться разные, но все они должны вести к одному результату: сохранение власти за нынешней кремлевской элитой. Меняться может только форма этого сохранения.

Единоличный выбор

«В последнее время заметно участились рассуждения о том, какие хитроумные комбинации будут использованы, чтобы сохранить у власти нынешнего президента, правящего страной второй и последний, разрешенный в Конституции, срок.

Одни говорят об изменении Конституции и отмене «правила двух сроков», другие – об объединении с Белоруссией и создании нового государства, третьи – о назначении преемника, который будет полностью продолжать курс нынешнего президента, четвертые – об избрании «технического» главы государства, который будет «царствовать, но не править», а реальная власть останется в руках сегодняшней элиты…».

Это не выдержка из статьи кого-нибудь из аналитиков, посвященной «проблеме-2008». Это фрагмент статьи автора, опубликованной семь лет назад – в начале 1999 г. И речь в ней идет не о президенте Владимире Путине, а о президенте Борисе Ельцине.

Минуло пять с половиной лет – и все повторяется: обсуждаются ровно те же варианты. Кто будет преемником – Дмитрий Медведев, Сергей Иванов или кто-то третий, никому доселе не известный? Не поменяют ли все-таки Конституцию, чтобы дать возможность Путину легально править страной и дальше – или в ранге президента, или в ранге премьера? Не организуют ли референдум по объединению с Белоруссией, а то и Казахстаном или даже Туркменией?

Что ж, если включаться в обсуждение указанных вариантов (чем сейчас активно занимаются многие аналитики), то можно было бы вспомнить все подробности биографии перечисленных выше «преемников», поразмыслить о «либералах» и «силовиках» в Кремле, о том, кто какие финансовые и ресурсные потоки контролирует, и так далее. А заодно напомнить, что на таком же «расстоянии» до президентских выборов 2000 г., как сейчас, то есть в конце 1997 г., премьер-министром был Виктор Черномырдин, а в качестве «преемника» котировался «молодой реформатор», первый вице-премьер Борис Немцов. Что было с Немцовым потом, хорошо известно: примерно то же самое, что со следующим «преемником» – Сергеем Степашиным. И лишь затем на сцене появился настоящий преемник, который даже в тот день, когда его таковым объявили, был известен только узкому кругу бывших сослуживцев по ПГУ КГБ и питерской мэрии.

Однако зададим «крамольный» вопрос: а почему, собственно, выбор будущего президента доверяется одному-единственному избирателю – действующему президенту?

Президентский передел

Президент США Джордж Буш-младший сейчас, как и Владимир Путин, занимает высший пост в государстве второй и последний раз – в «первый вторник после первого понедельника» в ноябре 2008 г. Америку ожидают новые выборы. Однако никто в Штатах не считает ключевой для страны «проблему-2008», никто не гадает, кого Буш определит в свои преемники и на кого будет работать весь «административный ресурс». Точно так же, как все это не обсуждалось во время второго и последнего срока президентов Билла Клинтона или Рональда Рейгана.

Клинтон, уходя в 2000-м, правда, поддержал своего вице-президента Альберта Гора, который баллотировался на выборах против Джорджа Буша, но и слово «преемник» тогда не употреблялось, и об «административном ресурсе» речи быть не могло. Ни о каких «преемниках» не говорят ни во Франции, ни в Германии, ни в Великобритании, ни в Канаде, ни в Польше, ни в Южной Корее, ни в Италии, ни в Литве, ни в других странах, где действующий глава государства или правительства хочет, чтобы его сменил продолжатель и единомышленник. А если такое желание и высказывается «старым» лидером – оно воспринимается вовсе не как руководящее указание и не как сигнал того, что вся государственная машина будет отныне задействована ради того, чтобы сделать будущие выборы простой формальностью, где от граждан ничего зависеть не будет.

Конечно, бывает и иначе. У ряда соседей по планете смена верховной власти действительно превращалась в формальность. Например, Северная Корея и Азербайджан, где власть просто переходила от отца к сыну. Если сохранится сегодняшнее положение вещей, то следующим президентом Казахстана или Узбекистана, Туркмении или Белоруссии будет лишь тот, на кого укажут нынешние лидеры этих государств. Но вряд ли эти страны должны быть для нас примером…

Все разговоры о «преемниках», которых заранее определят, а нас потом поставят перед фактом (точнее, перед приказом, который надо не обсуждать, а исполнять), есть крайняя степень неуважения к гражданам. Ведь, по сути, авторы всех этих «технологических разработок», не стесняясь, говорят гражданам: вы – глупее американцев, французов, поляков, литовцев, украинцев, мексиканцев, корейцев! Вы не способны самостоятельно, без подсказки, выбрать себе президента! И потому выбор надо сделать вместо вас! А ваше дело – прийти к урнам и легитимировать этот выбор…

В апреле 2005 г. Дмитрий Медведев – тогда еще в ранге главы президентской администрации – дал интервью журналу «Эксперт». Где, собственно, одним из первых и обозначил «проблему-2008». Медведев заявил, что, «несмотря на стабильное развитие нашего государства в последнее пятилетие, риск резкого изменения вектора развития страны сохраняется». И «если расслабиться и отдаться на волю волн, то последствия будут чудовищными». А именно: «дестабилизация общественной жизни, проходящая на основе масштабной драки элит», которая «ведет к переделу собственности».

Что-то очень знакомое почудилось в этих словах одного из высших чиновников в стране. А потом вспомнилось: да ведь всю первую половину 1996 г. нам без устали объясняли, почему Борис Ельцин (тогда – крайне непопулярный) не должен ни в коем случае отдавать власть, даже если проиграет Геннадию Зюганову президентские выборы. Много и горячо говорилось об «интересах реформ», которые надо обязательно продолжить, о «недопущении реванша» и «возврата в прошлое» и о том, что коммунисты, получив власть при помощи демократических механизмов, немедленно эти механизмы отменят и никаких выборов больше не допустят. И о «переделе собственности» тогда нам тоже говорили, и о «дестабилизации»…

Потом, когда стало ясно, что пропагандистские усилия Кремля вкупе с вербовкой покойного ныне генерала Александра Лебедя и чудесами изобретательности со стороны Центризбиркома дают возможность сохранить Ельцина, разговоры стихли. Но летом 1996 г. мало кто в стране сомневался, что даже если действующего президента объявят проигравшим – будет найден любой способ, чтобы аннулировать результаты выборов. И это очень хорошо понимали граждане, которые видели перед собой понятную альтернативу: Ельцин, оставшийся у власти, или Ельцин, отказавшийся отдать власть, да еще и с применением силы, как осенью 1993-го.

Ну а потом был 1999 г., и активное обсуждение «проблемы-2000», а именно – того, какой способ будет использован, чтобы сохранить власть за президентским кланом, обойдя конституционные ограничения. Тем более что впереди вполне реально вырисовывалась перспектива под названием «президент Евгений Примаков», после чего «семье» пришлось бы туговато. Какой способ нашли – известно: взрывы жилых домов в Москве и вторая война в Чечне сделали чрезвычайно популярным ранее никому не известного премьера Путина, после чего оставалось только «уйти» в отставку Бориса Ельцина и сделать выборы в марте 2000 г. почти формальными.

И вот теперь – все те же разговоры. Все те же «страшилки», все те же аргументы и все те же варианты. «Нельзя рисковать», «нельзя допустить дестабилизации и передела собственности», «надо продолжить нынешний курс» и так далее. Иначе говоря, если власть сменится – наступит социально-экономическая катастрофа. Единственный способ избежать этого «апокалипсиса завтра» – приход «преемника».

Ложный выбор

Между тем демократический принцип сменяемости власти не имеет ничего общего с ее «наследованием». И не только потому, что власть в демократическом государстве – это не личное имущество, которое может передаваться по наследству в соответствии с заранее написанным завещанием. Власть – это «общее имущество» всех совершеннолетних граждан страны, и только они и могут им распоряжаться. Причем так, как захотят. И руководствуясь теми критериями, которыми считают нужным. А не теми, которыми руководствуются в поисках «наследников», – где гарантия, что критерием будет способность решать ключевые для страны проблемы?

Эти проблемы, заметим, во время президентских выборов вообще не обсуждаются: и Ельцин, и Путин категорически отказывались участвовать в теледебатах с другими кандидатами, изображая чрезвычайную занятость государственными делами. Да и не только во время выборов: кто может вспомнить хоть одну публичную дискуссию, в которой участвовал бы российский президент, находясь при этом в равных условиях со своими оппонентами? Мы видели и видим или монолог, или ответы на тщательно подобранные вопросы во время ежегодных «разговоров с народом». Что касается равных условий, то о них говорить просто не приходится. Более того, степень этого неравенства лишь усиливается.

Еще в прошлом году в российском избирательном законодательстве были проведены изменения, направленные на обеспечение политической монополии и несменяемости власти и дающие властям возможность устранить конкурентов на всех этапах избирательного процесса.

Это касается и повышения до 7% барьера для прохождения в парламент, и увеличения минимальной численности партий с 10 до 50 тыс. человек, и запрета избирательных блоков на всех уровнях (что затрудняет оппозиции объединение усилий в борьбе с «медвежьей» монополией), и снижения с 25 до 10% максимально допустимой доли погрешностей в представляемых для регистрации подписях (при том, что проверкой занимаются органы МВД, прямо подчиненные власти, «отсечь» можно любой избирательный список), и затруднения наблюдения за выборами (наблюдателями смогут стать только представители участвующих в выборах партий, в то время как раньше их могли выставить любые общественные объединения)…

Скорее всего, в нынешнем году подобное «усовершенствование» законодательства продолжится – чтобы еще больше усложнить жизнь оппозиции. Способы предсказать несложно: начиная от еще большего повышения избирательного «барьера» и минимальной численности партий и заканчивая запретом любых публичных акций после выборов (чтобы избежать «российского майдана»). Кстати, совершенно не исключен даже и возврат к смешанной системе выборов Госдумы: недавние выборы в Мосгордуму показали, что таким путем «медведи» могут получить больше мест, чем при чисто пропорциональной системе.

Что касается досрочных выборов федерального парламента в 2006 г. («утечки» об их теоретической возможности регулярно «сплавляются» из Кремля), то они все же не очень вероятны. То есть практическая реализация примитивна: нынешний парламент по команде из президентской администрации может принять любое решение, в том числе о самороспуске.

Но зачем оно нужно Кремлю? На Старой площади боятся, что в 2007 г. они уже проиграют выборы в Госдуму, а в 2006 г. еще выиграют? Но пока что там господствует опьянение собственным могуществом и вседозволенностью: мы, мол, все можем, как захотим – так и будет. Захотим – введем парламентскую республику, захотим – объединимся с Туркменией и Белоруссией. А почувствуем, что дело плохо и рейтинг падает, – пустим в ход заранее заготовленную и выращенную «фашистскую угрозу». Даром, что ли, некоторые видные либералы уже начинают призывать отодвинуть разногласия с властью на второй план перед лицом этой угрозы?

«Дилемма: фашизм или нормальное общество – на порядок важнее, чем логика «за власть» или «против власти». Это убогая логика. Она основана на полном непонимании того, что происходит в стране сегодня в целом».

Это – Анатолий Чубайс (а до него почти в тех же выражениях – Леонид Радзиховский). Что же, в подобную ловушку квазивыбора нас загоняют не в первый раз. В 1993 г. нам внушали, что Ельцин лучше Хасбулатова, а в 1996-м – что он же лучше Зюганова. Оба раза ловушка сработала: «оба хуже!» ответили далеко не все. В 1996-м, заметим, конструкторами этой ловушки были ровно те же люди, что и сегодня. В 2000-м нам внушали, что чекисты милей, чем террористы. Сработало и на этот раз, хотя гипотеза о том, что террористы могут быть лишь исполнителями замыслов чекистов, выглядела отнюдь не фантастической. Ну а сегодня начата и реализуется операция «Управляемый фашизм»: нас заранее пугают одним из двух ликов кремлевского Януса – чтобы в ужасе отшатнулись ко второму, не задумываясь об их близкой сущности…

Скорее всего, движение в этом направлении будет в нынешнем году активнейшим образом продолжаться. При этом, покровительствуя реальному фашизму, власть станет запугивать нас фашизмом вымышленным. Движение «Наши» будет изображать из себя «антифашистов» (хотя называть их таковыми ровно столько же оснований, сколько называть ЛДПР либералами и демократами), обвиняя в «фашизме» оппозицию. Что, собственно, уже и делается в отношении НБП.

Да, «лимоновцы» – националисты и сторонники империи с лозунгом «Россия – все, остальное – ничто». Но называть их фашистами, как это усиленно делает Кремль, нет никаких оснований. И надо понимать, что в данном случае проводится типичная для путинского режима спецоперация. Сперва заклеймить одну из групп оппозиции «фашистами», а затем всех, кто с ней взаимодействует, зачислять в «фашистские прихвостни». Это ведь сразу освобождает от необходимости спорить по существу с тем, что они говорят…

Если же вернуться к вариантам развития политических событий, то нетрудно обратить внимание на то, что из них всех не обсуждается только один: весной 2008 г. граждане придут на честные, равные и свободные выборы и вручат верховную власть в государстве тому, кому сочтут нужным.

Видимо, этот вариант считается политической фантастикой, а смена власти в результате волеизъявления граждан – национальной катастрофой. Другие страны между тем не раз проходили по этому фантастическому пути. И теперь живут куда лучше нас…