На этой неделе имели место два события, между которыми можно проследитьопределенную связь. Оба произошли в тех регионах России, где проиживает преимущественно мусульманское население. И бойкот датских товаров, объявленный владельцами магазинов в Татарстане, мотивировался солидарностиью с мусульманами, которые протестуют во многих странах мира против датских карикатур на пророка Мухаммеда. И незадолго до этого на той же почве разгорелся конфликт между и.о. премьера Чечни Рамзаном Кадыровым и благотворительной организацией «Датский совет по беженцам», которую попросили удалиться из республики. Можно ли эти события считать отзвуками так называемой войны карикатур, докатившейся до России? И не существует ли опасности ее эскалации? С этими вопросами «НГ» обратилась к эксперту в области внешней политики и к руководителям парламентских комитетов, от которых эта политика во многом зависит. Кроме того, возник вопрос: не противоречит ли казанский бойкот продукции из Дании российскому законодательству, и за разъяснениями корреспондент «НГ» обратился в Министерство юстиции.

Алексей Арбатов, руководитель Центра международной безопасности ИМЭМО, член-корреспондент РАН

Похоже, что «война карикатур» затронула Россию. И это очень печально. Конечно, исламские настроения у нас проявляются не так ярко и воинственно, как в Европе. Но теперь даже у лояльных Кремлю республик и их руководителей появился повод заявить о своем особом мнении, о своих особых настроениях. При этом они действуют вроде бы даже в русле официальной политики. Всем известны противоречия и сложности в отношениях между Россией и Европейским союзом. Так вот, на волне этих противоречий ряд лидеров наших регионов стараются убить одним камнем двух зайцев. С одной стороны, они знают, что за это им ничего не будет. Согласно известной поговорке, они выглядят более православными, чем сам Патриарх, и больше католиками, чем Папа Римский. Они бегут впереди паровоза. С другой стороны, они дают понять, что и у них есть соответствующие настроения, свои интересы и некоторые претензии. Таким образом происходит исламское самоутверждение. Оно способствует повышению их рейтинга и росту популярности в их собственном сообществе. В то же время они посылают российским властям завуалированный сигнал: ни в коем случае не принимайте сторону Запада в борьбе с исламским миром, иначе можете получить такие же проблемы у себя дома. Это опасно. Центру надо быть одновременно и решительным, и деликатным. Никто не имеет права проводить свою отдельную внешнюю политику на региональном уровне. Однако обрушиваться на них всей мощью федеральной власти нельзя. У России есть возможность учиться на чужих ошибках, уже совершенных в Западной Европе. Там сначала все распустили, все позволили, дали мусульманам полную свободу, вплоть до попустительства радикализму. А в последнее время попытались зажать. И то, и другое в политике недопустимо.

Михаил Маргелов, председатель комитета Совета Федерации по международным делам

Я считаю, что в России, где христиане и мусульмане традиционно вместе проживают, где та и другая религия является традиционной для страны, а мусульмане являются в большинстве автохтонным населением, нет никаких сущностных причин для противостояния. Да, собственно говоря, его и не было никогда, ни в царское время, ни при советской власти, ни сегодня. Другое дело, что конфликтная ситуация, сложившаяся в Европе и на Ближнем Востоке, вызывает эмоциональную реакцию. На таком фоне можно себя показать в выгодном свете и вообще привлечь к себе внимание. Понятно, что политики и региональные лидеры, выражаясь языком МИДа, вовсю профилируются на этом треке. Ну и бизнесмены, как известно, тоже заинтересованы в рекламе. Это неудивительно. События громкие, яркие. Немедленно получают колоссальную огласку, колоссальную мировую прессу. Другой вопрос, что с точки зрения федеральной политики мне не кажется, что эмоциональная реакция на датские товары и на датские организации оправданна. Но я полагаю, что пошумят немного, а потом все схлынет и уйдет.

Константин Косачев, председатель комитета Госдумы по международным делам

Я исхожу из того, что это не решение официальных властей Татарстана, а личная инициатива отдельных хозяйственников, и до тех пор, пока это будет в таком режиме, никакой тревоги не испытываю. Если подобные самовольные действия, не дай бог, приобретут статус официальной политики, тогда это будет очень серьезно и надо будет остро реагировать. А пока, если некие частные предприниматели призывают своих покупателей к каким-то действиям, это их право. Это не противоречит российскому законодательству. Разумеется, это не случайно, что кампанию по бойкоту датских товаров попытались развернуть именно сейчас. Но я не стал бы привязывать ее к общемировому противостоянию исламского и христианского мира. Тот конфликт носит системный характер, это реакция исламского мира на попытки экспорта демократии, которые явно активизировались в последнее время. К ситуации в России все это не имеет никакого отношения.

Ольга Табунова, заместитель директора департамента экономического законодательства Минюста

Во-первых, Минюст, согласно положению, не дает никаких разъяснений по применению российского законодательства. Во-вторых, эта коллизия вообще не относится к нашему ведению. В России практически не осталось государственной торговли. Все магазины – или частные лавочки, или акционерные общества. Что продавать или не продавать – это их право. Государство может как-то регулировать ценовую и тарифную политику или осуждать за отдельные действия. Но повлиять или как-то запретить никак не в состоянии.