У меня всю жизнь чувство, что я пристаю к людям. Они сидят себе дома, едят ватрушки - и вдруг в комнату входит Григорий Алексеевич и начинает впаривать им про антинародный режим.

Было время, когда я выбирал, что лучше купить: хлеб или картошку. Если что - смогу жить и так. Я работал слесарем. Руки помнят.

В самом серьезном человек всегда одинок.

Денег надо иметь столько, чтобы ощущать себя состоятельным сделать, что надо.

Что я чувствую, приходя в Думу? С чем сравнить? С селевым потоком. Идет лавина, но надо стоять, чтобы тебя не уволокло. Заходишь в зал, где человек четыреста, и физически ощущаешь их неприязнь. Поднимаешься на трибуну и в своем сознании как бы приказываешь этим четыремстам: на-зад. И они – слушают.

Замечаю среди знакомых: то обижаются, то капризничают. Это от одиночества. В метро много злых от одиночества.

Маргинал - не всегда оскорбление. Почему надо непременно быть с «массой»?

Я спросил маму: «Как же ты, окончившая университет с красным дипломом, могла выйти за беспризорника c двумя классами образования?» А она сказала: «Когда твой отец шел по другой стороне улицы, и на этой стороне чувствовала: идет благородный мужчина».

Что отец делал бы в 2005-ом? Был бы Лимоновым. И таким, что Лимонову не снилось. Он ни за что бы не принял этого масштаба лжи и цинизма.

Толпа диктует свои правила, и политики к ней приспосабливаются. У меня другой подход: мы равны, я и они. Люди могут требовать от меня, но и я могу требовать от них.

Когда отчаиваешься, что тебя не слышат, хочется хоть что-то сделать. Хоть табуретку.

Если вы умеете думать о жизни кого-то, кроме своих близких, - вы и есть русский интеллигент.

Циник - слаб. Он отталкивает жизнь от неспособности справиться или просто понять ее.

Кому не хватает героизма - могу предложить такое упражнение, что не захочется ни в Непал, ни в пещеры, - год не врать. Хотя бы на работе.

Сына лучше ударить, чем унизить словом. Мальчикам полезно.

Я был чемпионом Украины по боксу в юности. Я, наверное, единственный экономист в России, по чьей книге учат в Америке. Мне не нужно раздувать себя ни особняком, ни офисом.

Россия – единственная страна в Европе, где в XXI веке власть сидит в средневековой крепости с зубчиками. Это как если бы Ширак заседал в Лувре.

В России политик нужен для того, чтобы сохранять людям жизнь. А хорошая политика позволяет людям еще и уважать себя.

Путина как-то спросили, злопамятный ли он? А он ответил, вообще-то нет - просто тяжело прощает, и память хорошая.

Русских больше всего не любят не заграницей, а в России.

Если у человека есть, что сказать такое, чтоб его выгнали со службы, он всегда заработает себе на жизнь.

Да, я теперь мало улыбаюсь . Я всерьез занят своим делом. Несерьезность привела к тому, что товарищу Ходорковскому дали восемь лет, а все думали: хи-хи, ха-ха.

Меня как-то спросили: ну и чем вы заняты? Спасаете Россию? Я сказал: нет, я так живу. В этом нет геройства. Я просто считаю, что так надо и что я так могу. И делаю.