— Год назад мы говорили о проекте «реформы бюджетной сферы» (см. «Знание — сильным», «Новая газета» № 3, 2005).

Ты выступил резко против идеи частичной платности среднего образования. Против попыток переложить все расходы на региональные бюджеты и на семьи. Против резкого неравенства в стартовых условиях детей, которое принесет такая реформа.

Что будет со школами в столице?

Ты — председатель Комиссии по образованию Московской Думы. Тебя и спрашиваю.

— Среднее образование в столице полностью подчинено Москве и полностью финансируется Москвой. Пока в Москве, слава богу, законодательная власть выбирается. И мэра выбрали москвичи, чего нас теперь лишают. И пока образование, экономика знаний — приоритет Москвы. Столица — флагман экономики знаний.

Посмотри в бюджет города: образование — та статья, по которой каждый год возрастают расходы. Два дня назад вручали гранты Москвы в области точных наук (это наша инициатива с коллегой Катаевым). Их получили свыше 750 учителей, профессоров, аспирантов, студентов. Есть аналогичные программы гуманитарных грантов Москвы и коллективных проектов. Общая сумма выплат в 2005 году — 85 млн рублей. На 2006-й в бюджете столицы заложено 100 млн рублей на это. Вчера вручали премии по программе «Одаренные дети». Это тоже московская инициатива.

Я рад, что сейчас создается и похожая система федеральных грантов. Но удивлен пафосом, с которым подается проект. Москва дает свои гранты уже пять лет. Это не радикальное спасение российского образования. А только часть повседневной работы в нем.

У нас есть система городских доплат преподавателям вузов. Поддержки исследований. Только что Москва построила новый корпус МВТУ. Фундаментальную библиотеку на Воробьевых горах столица подарила МГУ к юбилею. Кстати, каждый раз были проблемы с Минфином. Ведь МГУ и МВТУ — вузы федерального подчинения. Столице приходится отстаивать свое право дать грант профессору МГУ или аспиранту МИФИ. И каждый раз те же тезисы: «Вы должны заниматься только своими объектами!».

Это разделение образования по ведомствам опасно. Федеральная власть отказалась от ответственности, от единого образовательного пространства, которое и делает страну страной. Они передали в регионы все среднее образование, в том числе — профессиональное.

— Профессиональное образование — всегда последнее. Особенно с 1992 года. Но лучший хирург бессилен без грамотной медсестры, а конструктор без лекальщика. О конкурентоспособной продукции без них речи быть не может.

— Вот поэтому я хочу подчеркнуть: Москва готова взять на себя всю сферу профессионального образования в городе. И взяла уже. Долго готовился закон Москвы «О начальном и среднем профессиональном образовании». Он сейчас принят и регламентирует всю эту сферу жизни в столице. Я этот закон считаю крайне важным!

Профессиональным образованием в последние десять лет не занимался почти никто. Тут нужны не только учебники, но и оборудование. И не только учителя, но и мастера. Их тоже надо готовить. Это сложно, особенно в ситуации технологической революции. Ведь станки, работавшие двадцать лет назад, не имеют отношения к сегодняшнему производству. И нет смысла на них учить!

Сегодня в столице создана система профессиональных колледжей. Не ПТУ и не техникумов, а двухступенчатых колледжей. Начальное и среднее специальное образование объединены в одном комплексе, под единым руководством.

А это означает: ПТУ — не тупиковый путь. Кто хочет учиться дальше, может там же перейти на вторую ступень.

Таких колледжей в Москве сейчас около 60: они в основном многопрофильные (ведь ситуация на рынке труда быстро меняется). И мы уже обсуждаем путь этих ребят к высшему образованию «по профилю». Ведь они уже обладают определенным профессиональным опытом.

Москва берет на себя серьезные обязательства — по зданиям, по оборудованию, по учителям. И по стипендиям: там учится не самая обеспеченная часть подростков. Но в программу включились и предприниматели Москвы.

— В 1860-х именитое московское купечество спасло от закрытия Техническое училище. Собрались, написали петицию Александру II: невозможна русская промышленность без своих инженеров. Выделили средства. Императорское Техническое училище в Москве — это сегодня как раз МВТУ. Далеко вперед люди думали.

— Естественно! Ни одна отрасль не приносит сегодня такого дохода, как образование. Это не я говорю, а ведущие экономисты. Да, обучение принесет доход не к понедельнику. Но его экономический, социальный, стратегический эффект — огромны.

Это единственный путь благополучия для Москвы.

Очень важно не только подымать уровень профессионального обучения, но и его престиж. В Москве есть выпускной бал медалистов. Два года назад догадались, что необходим и городской бал выпускников колледжей с красными дипломами. В том же Гостином дворе.

Это очень благодарная аудитория: я их поздравлял — и понял, как для этих ребят важно, что для них устроили праздник. В этот день идет выставка их работ: потрясающие, уникальные вещи.

— Но если в регионах будут закрывать, облегчая бремя бюджета, училища и техникумы — выбросят в социальный тупик тысячи 16-летних ребят. С двумя логичными вопросами: чем перебиться и на ком оттянуться?

Худой бюджет, натурально, от этого не наполнится. Что сегодня сэкономим на техникуме — завтра потратим на МВД и на наркодиспансеры?

— Если базовое образование — профессиональное образование, обычная средняя школа — не будет удержано на достойном уровне, то никакие элитные лицеи-гимназии нас не спасут. И это надо понимать четко.

Поэтому город настаивает на бесплатности среднего образования в Москве. На серьезных социальных гарантиях учителям.

Учитель в Москве сейчас получает в среднем 10 тысяч 500 рублей. Это не так много. Но федеральная учительская зарплата — около четырех тысяч рублей.

— Федеральная профессорская — около шести тысяч.

— Сейчас есть очень серьезная опасность, которая исходит от Министерства образования. Это частично платное образование. «Частичную платность» пытаются ввести под тем предлогом, что школьники перегружены. Идея такая: государство должно платить только за базовый стандарт образования. Все. И надо сократить этот стандарт на 25%. Реально это может выглядеть так. Вот 1«А», частично платный. Там пять часов математики в неделю. Вот 1«Б» — там четыре или три часа. То же относится ко всем предметам. Логично думать, что в 1«А» будут лучше учителя… Это страшная идея, воспитывающая с первого класса обездоленных. Это социальное неравенство «в законе» под одной крышей, закрепленное на поколения вперед.

У нас и так сегодня совершенно нецивилизованный разрыв в доходах, это известно. Но дело школы — сглаживать «стартовое неравенство», а не усиливать его.

Что такое полноценное среднее образование? Это самый естественный, самый нормальный социальный лифт для ребенка из небогатой семьи. Именно школа, если она полноценна, дает такому ребенку возможность подняться по социальной лестнице в другие сферы.

— В пореформенной Российской империи упорно строили эти социальные лифты для детей «низших классов». В 1900-х гг. на 30% дворян в гимназиях приходились 20% крестьян и 40% разночинцев. И генерал Корнилов (сын простого казака), и художник Петров-Водкин (сын сапожника), и писатель Куприн (полусирота без средств), и Вацлав Нижинский, и сотни других блестящих людей выучены за казенный счет. Или за счет гибкой, очень развитой системы частной благотворительности. Или за счет земства — ведь это был огромный аппарат социального созидания.

У нас нет ему аналогов. Нет развитой благотворительности. Нет наследств у 95%. Как можно делать среднее образование платным, еще не построив страховочной системы?

— Я надеюсь, что в Москве этого не случится.

У нас 1200 детей, которые не могут по состоянию здоровья ходить в школу, получили от Москвы информационные комплексы. Это дало им возможность учиться дома. Около трех тысяч детей — на очереди.

Это дорого. Компьютеры, интернет, обучение учителей, которые работают с этими детьми. Но это наша обязанность. Это мера цивилизованности города.

Десять школ здоровья есть в десяти префектурах Москвы. Там учатся дети, которые способны ходить в школу, но она должна быть совмещена с поликлиникой.

И чрезвычайно важно, чтоб все это имело четкое финансовое обеспечение. Закрепленное в законе Москвы. Ведь федеральным законом в 2004 году снято дополнительное финансовое обеспечение для детей-инвалидов. А в городе такой норматив введен.

Обучение одного ребенка в школе обходится Москве в 28 тысяч рублей в год. В школе здоровья — в 48 тысяч рублей в год. В городе сегодня двадцать разных нормативов финансирования обучения школьников.

У нас свыше 200 гимназий и лицеев. 1500 школ — и половина из них имеет теперь профильные старшие классы с углубленным образованием.

В лицее и гимназии на ребенка расходуется 36—50 тыс. руб. в год. Не семьей. Все это бесплатные школы. Городом Москвой.
5

0 тысяч рублей в год на школьника — это дополнительные часы. Давать углубленное образование не означает «баловать ребенка». А означает, что ребенок будет пахать! Потому, что у него не пять, а двенадцать часов математики в неделю!

И если дети готовы с детства так работать, значит, из них и получится истинная элита.

Не потому элита, что у них родители при деньгах (это далеко не аксиома для московских гимназий).

А потому, что они возьмут на себя ответственность за науку, культуру, экономику, бизнес, за Москву и страну.

— А «федеральный стандарт»? Нормативы большинства регионов?

— 6—8 тысяч рублей в год на ученика. Без учета специфики обучения. Федеральные нормативы дополнительных расходов на одаренных и ослабленных детей, как ты знаешь, сняты.

В пакете из 500 законов (известном как закон «О монетизации льгот»), который «Единая Россия» приняла в Государственной Думе — не приходя в сознание, без обсуждения, одним нажатием кнопки.

— Снова вспоминаю наш «круглый стол» по бюджетной реформе год назад. Владимир Толстой, директор музея «Ясная Поляна», говорил: «А губернская и уездная интеллигенция с ее 200-долларовыми зарплатами? Как этим семьям учить детей за деньги?».

И Минобраз предлагает Москве плыть к тому же?

— Естественно. Ведь теперь мэра будут не выбрирать, его будет назначать Кремль. Значит, командовать всем в Москве будут федералы.
«ЯБЛОКО» внесло законопроект о возвращении выборности мэра, но «Единая Россия» и «Родина» его завалили.

Нельзя построить в море остров из воды. Все это будет устойчиво и надежно при нацеленности всего общества на равенство возможностей.

Ведь демократическая школа, естественная ротация элиты через образование, думающее население плохо совместимы с жесткой иерархией, с вертикалью без горизонтали.

Смотри, сколько событий происходит одновременно. Только что появился законопроект о назначении президентов университетов. Это новая должность. Некий наместник власти в университете.

Идут разговоры об отмене выборности ректоров. Год назад было сказано, что недоросло наше население, чтоб выбирать губернаторов, что и столица не доросла до выборов мэра.

Вслед за этим выясняется, что самое образованное «сословие» России — профессорско-преподавательское сообщество — тоже не доросло до выборов ректора.

И не надо иллюзий, что при этом где-то сохранятся демократические свободы, академическая автономия.

Параллельно идет закручивание гаек в такой области, как общественные некоммерческие организации. И это имеет прямое отношение к образованию.

Все образовательные потребности Москвы город сам поднять не может.

Но мы работаем — и нам есть смысл помогать. Общественные организации много делают для ослабленных детей. Что будет с этими программами?

С образовательными, издательскими проектами Британского совета, Французского культурного центра, Гете-Института в России?

Огосударствление всего, что шевелится, идея частичной платности школ, нищий «бесплатный минимум учения» на 6—8 тысяч рублей в год, распад профобразования и назначение наместников в вузы, даже ксенофобский марш по Москве — звенья одной цепи.

— Науки и культуры в России не меньше, чем леса и газа. Но мы забываем, как неравномерно наука и культура были распределены!
Законопроект «о введении всеобщего обязательного начального образования в России» «пробивали» с 1895 по 1908 год.

Да, были Менделеев, Мечников, Павлов, Чайковский, Чехов, Дягилев. Но 75% населения были неграмотны.

В Германии, Англии, США, Японии грамотны уже давно были 99%.

В 1917 году 62% россиян все еще не умели читать. Совсем. Доверчивость революции, жестокость Гражданской войны — в этой цифре.

В 1930 году ЦК РКП (б) вновь принимал резолюцию «о всеобщем обязательном начальном обучении в СССР». К 1939-му все сограждане имели минимум 3 класса.

В конце 1950-х — 7 классов.

Только в 1980-х обязательным стало 10-летнее среднее образование. Это население было готово к экономическому рывку. Оно имело общий язык — потому что имело единое образовательное пространство.

Единая школа создает единую нацию.

Но уже с 1992-го наше «всеобщее среднее» пошло разрушаться.

Это очень опасно. Десятилетка «в одном поколении» не закрепляет рефлекс.

Если путь к образованию будет затруднен, это скажется сразу. Семьи, прочно привыкшие «к грамоте», все равно дадут детям мотивацию учиться. Любой ценой! Но огромному слою российских семей эту мотивацию должно настойчиво давать общество. Иначе будет отказ и откат.

У нас не было полуграмотных. По какому историческому праву и зачем мы сдаем лучшее, к чему пришла Россия в XX веке?

Вот почему нет цены образовательной политике города Москвы.

— Да. Сегодня армия дает сведения: снова приходят неграмотные новобранцы. Чего просто не могло быть десять лет назад! Это очень тревожно. Это страшно. Это серьезно.

— Но если школа «сдана в регионы», а безденежные регионы начинают «сбрасывать бремя» — это может быть только началом процесса.

— Вот что надо понимать: образование — вещь очень инерционная. Отчасти это нас и спасло в 1990-х, когда образование было полностью брошено.

В городах и весях ведь не платили месяцами! И казалось — школы должны закрываться, все должно разваливаться. Образование доводили до какого-то люмпенского состояния. Но учителя… приходили в класс и работали.

В этом есть своя инерционность. И есть свое представление о порядочности и свой героизм. Только не надо все это цинично эксплуатировать.

Сегодня получается парадоксальная вещь. Чем беднее регион — тем меньше заложено денег на образование в бюджете.

А значит, чем беднее регион — тем больше должны платить за образование семьи. По-моему, это безумие. И безответственность.

Нам твердят, что образование — это «сфера услуг». Как продмаг и химчистка. Но это — ложь.

Образование — это на самом деле национальный проект. Но конечно, не та туфта, которую нам выдают сегодня из Кремля под видом национального проекта.