В Большом зале Мариинского дворца собрались депутаты и члены городского
правительства, поздравить товарищей приехали коллеги-контролеры
из Ленинградской области и Москвы, на почетных местах
сидели оба бывших председателя КСП – Герман Шаляпин и
Дмитрий Буренин, и. о. председателя КСП Наталья Литвинова
получала подарки и комплименты... Все, в общем, выглядело
красиво. Вот только настроение было грустным – примерно
таким же, как и нынешнее положение КСП в системе питерской
власти.
В апреле 1995 года, когда был принят закон «О Контрольно-счетной
палате Санкт-Петербурга), КСП создавалась по образу и
подобию Счетной палаты России – единственного на тот момент
органа, имевшего легитимные возможности по контролю за
исполнительной властью. Российский парламент за полтора
года до этого, после известных событий, был лишен контрольных
функций, Законодательное собрание Петербурга их также
не имело, и финансовый контроль виделся как ключевая возможность
для пресечения возможного произвола мэрии. В сентябре
1995-го первым председателем КСП стал Герман Шаляпин –
первый заместитель начальника налоговой инспекции, бывший
работник ОБХСС и Комитета народного контроля. И достаточно
быстро показал, что возглавляемый им орган вовсе не намерен
быть политической декорацией. Жесткие заключения палаты
и резкие публичные выступления председателя КСП стали
традиционными. Правда, громких дел было не так много,
да и реального наказания нарушителей добиться, как правило,
не удавалось. Так, в марте 1998 года КСП провела проверку
работы Комитета по благоустройству и дорожному хозяйству,
которым тогда руководил Александр Евстрахин. Нарушений
откопали уйму – но Евстрахин отделался выговором, а затем
отправился на другую, столь же руководящую работу. – К
сожалению, ответственность за выявленные нами нарушения
наступала редко, – вздыхает Герман Шаляпин. – Казалось
бы, читайте наши заключения – и делайте выводы, в том
числе в прокуратуре. Но за десять лет, кажется, только
два дела довели до суда: бывших вице-губернаторов Анатолия
Кагана и Виктора Кротова. И публичности стало куда меньше.
Я-то был публичным человеком, и хотя ко мне не всегда
прислушивались и окрестили неуправляемым, но в дискуссиях-то
рождалась истина! С публичностью у контролеров КСП стало
плохо только в последнее время. А четыре года назад, при
преемнике Шаляпина Буренине, градус публичности даже увеличился.
Дмитрий Буренин, ставший председателем палаты летом 2001
года, быстро стал одной из самых заметных фигур в городской
политике. Еще при назначении он заявил, что «поможет чиновникам
избавиться от привычки путать свой карман с государственным»
и разослал функционерам Смольного свою фотографию с надписью:
«То, что вы еще на свободе, – это не ваше достижение,
а наша недоработка». В течение двух последующих лет КСП
была, пожалуй, едва ли не главной головной болью питерской
администрации. Палата инициировала возбуждение уголовных
дел против упомянутых Кагана и Кротова, активно расследовала
скандальные истории, связанные с «неэффективным» (читай
– растратой) использованием бюджетных средств и городского
имущества. КСП вытащила на свет факт использования средств
Дорожного фонда на досрочный выкуп городских еврооблигаций.
Она предала гласности тот факт, что в обмен на прощение
Сбербанком долга строителей Ледового дворца город простил
банку арендную плату в десятикратном размере этого долга.
КСП требовала отмены странной продажи контрольного пакета
акций отеля «Европа» за смешную сумму в миллион долларов.
Палата настаивала на включении в бюджет платежей за жилищные
услуги и выдавала разгромные заключения на проекты бюджета,
регулярно обнаруживая там ляпы и дыры, через которые утекают
деньги... В общем, не удивительно, что Владимир Яковлев
и его сторонники искренне не любили председателя КСП.
И даже пытались его уволить. Помнится, спикер ЗакСа Сергей
Тарасов предпринимал усилия в этом направлении. Но безуспешно.
Однако с приходом Валентины Матвиенко КСП оказалась в
сложном положении. Временный раздрай властей – федеральной
и городской – закончился. В Смольном оказалась команда,
де-факто являющаяся частью кремлевской. И выяснилось,
что никто, кроме оппозиции, больше не заинтересован в
том, чтобы финансово-бюджетные нарушения, которые допускает
исполнительная власть Петербурга, выявлялись и предавались
огласке. Что касается самого Буренина, то он оказался
в еще более пикантной ситуации. Честно выполняя свою работу,
он неминуемо бил бы по губернатору, с которым числил себя
в одной команде. Разрешить эту дилемму Буренину помогла
Валентина Матвиенко. Осенью 2004 года она предложила ему
сменить «ветвь власти» и занять пост специально созданного
Комитета финансового контроля в Смольном. Правда, после
этого роль Буренина должна была сводиться к тому, чтобы
«накопать» и доложить, – но не обществу, как это делала
КСП, а лично губернатору. После чего весь сор должен был
оставаться в избе, то есть в Смольном. За год, прошедший
с той поры, КСП так и не обрела легитимного председателя.
Депутаты ЗакСа рассматривают этот пост как важную часть
«пакета», в который должны войти сразу несколько свободных
городских должностей (кроме КСП, не заняты одна из вакансий
вице-спикера ЗакСа и пост уполномоченного по правам человека).
Но договориться о составе «пакета» не могут уже больше
года. В результате Наталья Литвинова, которая была заместителем
Буренина, пребывает в подвешенном положении, будучи лишь
и. о., что накладывает заметный отпечаток на ее деятельность.
Она воздерживается от любых громких или неосторожных заявлений,
а на празднике десятилетия палаты предпочитала говорить
лишь о хорошем. О том, что КСП провела экспертизу более
ста бюджетно-финансовых законов, что усилиями палаты налажен
эффективный контроль за использованием городских финансов
и имущества, и что она все время чувствует поддержку депутатов,
помогающих в работе КСП... А выступавшие на торжествах
гости хвалили КСП как могли. Дмитрий Буренин подарил бывшим
коллегам рыцарские латы, заявив: «это не для того, чтобы
вы бились с ветряными мельницами, а для того, чтобы вы
выглядели достойно». Впрочем, сражаться с ветряными мельницами
в нынешней КСП, которая стала полностью «аполитичной»
и не представляет никакой грозы для городской администрации,
никто и не намерен. Тем более что Буренин прозорливо не
приложил к подаренным латам копье...
