Сделка по формальному переходу "Газпрома" в полное владение государства близка к завершению. На прошлой неделе наконец-то согласованы ее параметры: государство покупает недостающий до контрольного пакет в 10, 74 % акций газовой корпорации за 7, 11 млрд. долларов. История с национализацией "Газпрома" началась осенью прошлого года с идеи слияния с государственной нефтяной компанией "Роснефть". Сегодня мало кто уже сомневается, что комбинация была задумана под грядущую покупку активов поставленного на колени ЮКОСа. Однако противостояние топ-менеджмента "Газпрома" и "Роснефти", а также стоящих за ними политических сил привело к тому, что "Юганскнефтегаз" отошел "Роснефти", а пакет "Газпрома" покупается государством. О некоторых политических и экономических аспектах сделки "МН" рассказывает член политсовета партии "Яблоко", специалист в области ТЭКа Алексей МЕЛЬНИКОВ.

- Сделка по продаже пакета акций "Газпрома" государству близка к завершению. Соответствуют ли ее финансовые параметры требованиям рынка?

- Главное, чем характеризуется эта сделка, - закрытостью принимаемых решений. Операцию по продаже акций "Газпрома", в которую изначально была втянута компания "Роснефть", нельзя рассматривать обособленно от "дела ЮКОСа" - с учетом той роли, которую эти госкомпании сыграли в скандальном аукционе по продаже "Юганскнефтегаза". В связи с этим хочу заявить следующее: после того как группировка Путина будет отстранена от власти и удастся действительно демократическим путем избрать президента и парламент, все действия госкомпаний "Газпром" и "Роснефть", наряду с действиями представителей власти, должны стать предметом парламентского расследования. Поэтому, думаю, подробные ответы о реальных параметрах, целях и "подноготной" этой сделки мы получим позже.

- Тем не менее существует же определенная экономическая логика в осуществлении сделки?

- Поскольку деятельность таких компаний, как "Газпром" и "Роснефть", не является прозрачной, есть опасения, что все сделки с их участием служат цели незаконной приватизации ЮКОСа и приобретения его в личное пользование группой лиц, близких к власти. В рамки нормальной экономической логики эти действия не вписываются, если под экономическими интересами понимать интересы не этой самой группы лиц, а страны, бюджета, отрасли.

- Зачем в принципе понадобилось государству, и без того владеющему большой долей в "Газпроме", переводить компанию в свою собственность?

- Я думаю, что это продолжение некоего глобального процесса, который начался вскоре после прихода к власти Путина. Смысл его в том, что нам внушается мысль: все, что государственное, - то хорошо. Тем более в такой богатой сфере, как добыча нефти и газа. В результате эти госкомпании находятся на особом положении в нашей экономике. Скажем, процедура парламентского контроля за ними крайне затруднена. А любое уменьшение контроля со стороны частных акционеров - тоже вещь хорошая для решения всяких специфических задач узкой группой лиц, стоящих у руля этих компаний. Так что мой ответ на ваш вопрос таков: чем больше государства, тем меньше прозрачности для общества и для рынка.

- Но представители правительства, наоборот, говорят о прозрачности сделки по "Газпрому": ее цена и условия обсуждались, можно сказать, на глазах у всей страны...

- Факт остается фактом: если говорить о нефтегазовом секторе экономики, происходит все большее его подчинение узкой группе лиц, прикрывающихся "государственными интересами", а фактически действующих через усиление бюрократического контроля. Это просто жадная клика, которая решает свои, сугубо материальные проблемы. Смешно говорить, что они действуют в интересах общества.

- Тем не менее история с "Газпромом" и "Роснефтью" показала, что во власти есть люди, которые выступают все-таки за соблюдение рыночных правил игры. Вы с этим не согласны?

- Конечно, когда такие глобальные процессы происходят в экономике, они не могут не встречать сопротивления в обществе и, наверное, у части властной элиты. В конце концов, там есть разные группировки, пересекается много разных интересов, и порой наблюдается настоящая грызня. Но для общества имеет смысл смотреть на главное направление процесса, а не на второстепенные детали. Возможно, кто-то и пытается соблюсти видимость закона или формальное следование каким-то правилам. Но от того, что соблюдали формальные процедуры в деле Ходорковского и Лебедева, оно не перестало быть фарсом, который скрывал за собой судебную расправу. Любые формальные механизмы не отменяют главную суть происходящего: фактическую приватизацию группой лиц под маркой государства нефтегазовых активов и выведение их из-под контроля общества.

- Официальные лица говорят, что все делается в целях либерализации рынка газа. По-вашему, это действительно так?

- Похоже, что "Газпром" понимает под либерализацией просто рост цен на газ для основных категорий потребителей. Это фактически означает, что естественная монополия за наш с вами счет увеличивает свою прибыль. Настоящая либерализация заключалась бы в другом: в создании конкуренции на этом рынке. Есть ведь не только "Газпром", но и, скажем, российские нефтяные компании, обладающие собственными запасами газа. Проблема - в добыче газа независимыми производителями, в его транспортировке, в развитии внутреннего коммерческого рынка газа, в подъеме производства сжиженного газа в России. Все это очень сложные вопросы, но они абсолютно неактуальны в условиях той экономической политики, что сейчас проводится президентом Путиным.