Москвич:
Что Вы думаете о причинах ареста Ходорковского? Почему арестовали
только его? Ведь существует множество других олигархов,
совершивших те же так называемые преступления в эпоху приватизации?
Григорий Явлинский: Дело в том, что вся приватизация
1990-х годов была криминальной. Поэтому не только Ходорковского,
но и всех остальных ее участников с таким же успехом можно
назвать преступниками. Его арест вовсе не свидетельствует
о развернувшейся борьбе с олигархами и олигархической
системой, он был лишь средством завладеть собственностью
Ходорковского, а также подчинить российский бизнес властям.
Кактебязовут: Разве состояние Ходорковского не
было нажито нечестным путем? Можно ли возмущаться тем,
что его сейчас преследуют?
Григорий Явлинский: Это избирательное применение
закона. Все, что он совершил, он делал с ведома и при
молчаливом согласии государства.
Сильвен: Тех, кто успокаивает свою совесть, финансируя
социальные проекты, жертвуя деньги на благотворительность
или спонсируя оппозиционные партии на деньги, украденные
у народа, в России прощают. Это и есть правовое государство?
Григорий Явлинский: В России нет правового государства
и социальные проекты и все остальное, о чем Вы говорили,
не могут рассматриваться, как компенсация за его отсутствие.
Но ответственность самого государства за криминальную
приватизацию очень велика. И если государство хочет справедливости,
оно должно произвести глобальную переоценку приватизационных
сделок 90-х гг., а не наказывать одного лишь Ходорковского.
Для этого есть другие способы.
Сильвен: Какие же?
Григорий Явлинский: Я предлагаю принять закон,
в котором будут записаны следующие положения:
1. признать все сделки, состоявшиеся в 1990-х гг., за
исключением тех, которые сопровождались серьезными преступлениями,
в том числе убийствами
2. принять специальный единый налог на прибыль в размере
1% от стоимости предприятия, который послужил бы чем-то
вроде компенсации за приватизацию
3. финансировать из этих денег политические партии в
расчете 1,5-2 евро на избирателя
4. организовать в России государственный канал, независимый
от властей и олигархов
5. ограничить доступ к высшим выборным или административным
должностям тех политиков или чиновников, которые находились
у власти в момент приватизации
6. принять драконовские антитрастовые и антимонопольные
меры и уравновесить соотношение капиталов в различных
областях экономики, не допуская их излишней концентрации
в сырьевом секторе.
Вот примерный круг проблем, которые нужно решить. И эти
меры будут намного эффективнее, чем охота на олигархов.
Маша: Господин Явлинский, почему Вы позволяете
ЮКОСу финансировать Вашу партию? Не кажется ли Вам, что
этот факт негативно отразился на Вашей репутации абсолютно
неподкупного человека?
Григорий Явлинский: Это подпортило мою репутацию,
но нельзя забывать, что Ходорковский был человеком, который
пытался создать самую прозрачную в России компанию. К
тому же, он финансировал нашу партию в течение полутора
лет, когда цена нефти держалась на уровне 50 долларов
за баррель, и мы решили, что в этих условиях деньги можно
принять.
Мы считаем, что в России необходимо принять закон о государственном
финансировании партий в зависимости от результатов выборов.
Если бы у нас существовал закон, по которому каждая партия
получала бы по 1,5-2 евро на избирателя, этого бы хватило
для их независимого существования.
Красавчик: Вы недавно предложили план амнистии
приватизационных сделок. Нашло ли Ваше предложение поддержку?
Григорий Явлинский: Я много раз говорил об этом
с Путиным, он рассмотрел мое предложение с интересом,
но до сих пор ничего не сделал. А кроме Путина в России
нет других политических сил.
Шарль Тулуз: В вашей стране соблюдают право подсудимого
на защиту?
Клер: Мы читали, что права Ходорковского во время
процесса нарушались. Это обычная практика в России?
Григорий Явлинский: В России не существует независимого
правосудия. Поэтому в ходе процесса было множество различных
нарушений. В России правосудие строится на обвинении.
К нему обращаются совсем не для того, чтобы установить
истину, а с тем, чтобы использовать в качестве инструмента
обвинения.
Артур: Считаете ли Вы, что этот процесс на самом
деле - закамуфлированная попытка Кремля завладеть империей
Ходорковского?
Григорий Явлинский: Этот процесс организовали,
чтобы всех напугать.
Сильвен: Вам не кажется, что только могущественное
и авторитарное правительство может контролировать ситуацию
переходный период от коммунистического режима к рыночной
экономике, как, например, в Китае?
Григорий Явлинский: В России такой вариант уже
невозможен, поскольку даже подобия тоталитарной организации
общества уже не существует. Наша власть авторитарна, но
слаба.
Сильвен: Возможно ли создание в России независимого
гражданского общества? Есть ли другие силы, кроме авторитарного
правительства и всемогущих олигархов?
Григорий Явлинский: Да третий путь существует,
но пропагандирующие его силы пока не окрепли. Дело в том,
что и авторитарное правительство - это тоже олигархи и
то, что происходит сейчас - это просто клановая борьба.
Только одни используют в ней свои миллиарды, а другие
- суды и прокуроров:.
Демократ: Не считаете ли Вы, что российское правительство
совершило историческую ошибку, выступив в первую очередь
за право собственности и свободу слова, а потом только
вспомнив о социальных вопросах, которые волнуют гораздо
большую часть населения России?
Ольга: Правильно ли бороться за правовое государство
в стране, где пенсионеры вынуждены просить милостыню на
улице?
Григорий Явлинский: Конечно, всегда нужно было
поддерживать равновесие между этими аспектами, и когда
демократы забыли об этом, они совершили ошибку.
Мирей: Верите ли Вы в Ваше личное политическое
будущее и в будущее демократического движения в России?
Григорий Явлинский: Я верю в будущее России -
этого достаточно.
Roultaboul: Европейские страны уделили довольно
мало внимания делу Ходорковского. Как Вы оцениваете их
позицию?
Григорий Явлинский: К сожалению, в Европе все
еще очень плохо разбираются в том, что происходит в России.
Модераторы чата: Клер Ане (Claire Ane') и Стефан Маццорато
(Ste'phane Mazzorato)
